– Мышка, я, конечно, тоже соскучился, но готов потерпеть до спальни, – подшучивал наемник, наблюдая, как я чуть ли не раздеваю его.

Найти артефакт оказалось не так сложно, как достать его из мешочка на ремне брюк. Пришлось расстегнуть ремень и приложить усилие, чтобы стянуть с него Вторую суть. Как раз когда артефакт почти был в моих руках, а штаны несопротивляющегося Шута сползли на бедра вместе с бельем, послышалось покашливание.

Я мгновенно замерла. Взгляд поднялся к лицу наемника и наткнулся на довольную физиономию. Потом я скосила глаза в противоположную от портала сторону и сглотнула.

– Дочь?

Обращение камнем упало на душу. Сейчас я с превеликим удовольствием нырнула бы обратно в портал, но это означало бы трусость.

Нет, глава клана Сизого тумана не имеет права на слабости.

– Ваше Величество, – я полностью повернулась ко всему свету Сальши, что встречал нас, но кланяться даже не собиралась.

– Мак, – хохотнул наемник и встал со мной рядом, застегивая ремень.

– Нас не представили, но я помню этот самоуверенный взгляд, – высокомерно попытался осадить жнеца отец.

– Да, у меня отличная память на двуличных негодяев.

Я подавила желание прикрыть рот ладонью от удивления.

Мак что, умом тронулся, так разговаривать с императором? Хотя, учитывая, кем является сам наемник, его можно понять.

– Но вы, конечно, не из их числа, Ваше Величество, – изворотливо вышел из ситуации Шут.

А я и забыла, как хорошо может играть на нервах этот человек.

– Полагаю, вам нужно отдохнуть, – пропустив колкость, обратился к нам император, – дела можно обсудить поздее.

После этого Гарзиф резко развернулся, отчего его накидка сделала в воздухе полукруг, и направился во дворец, покидая внутреннюю площадь. Весь свет ушел вслед за своим правителем.

– Вот и мой кошмар, – прошептала, окидывая взглядом дворец. Как я желала больше никогда не входить в эти ворота.

– Не отнимай это звание у меня, – мурлыкнул на ухо наемник, приобнимая меня за талию, – я твой кошмар.

На это я только фыркнула и позволила вести себя.

– Ну или кошмарик, самый сладкий и пикантный из всех, – продолжил шептать глупости Мак, неуклонно приближая нас ко дворцу.

Если он хотел меня отвлечь, то у жнеца это получилось. А у меня получилось незаметно срезать когтем мешочек с артефактом. Ни у одного Мака руки горят в присутствии стоящей вещи.

– Знаешь, меня с недавних пор беспокоит странная метка на левой руке, – резко сменил тему наемник, а у меня кровь отхлынула от лица.

– Она отливает в фиолет и изображает какое-то растение. А еще печет, когда тебя нет рядом. Тебе ничего об этом неизвестно?

И не поймешь, всерьез он или снова ведет свою странную словесную игру. Это так меня разозлило, что я ляпнула совершенную глупость.

– Я прокляла тебя. Теперь, если решишь порезвиться на стороне, резвилка отсохнет, – и я вырвалась из рук Шута, пока тот не засыпал меня новыми вопросами.

– Раэль!

О, как давно я не слышала этот голос в живую.

Ко мне быстрым шагом шел зам, взволнованно сжимая ладони. Так сразу даже сложно было понять, рад он меня видеть или разочарован. Демон не стал соблюдать этикет, а просто крепко обнял меня, игнорируя серого.

– Ты здорова, – с чувством прошептал демон, почти ломая мне кости в крепком захвате.

– Если ты не исправишь эту оплошность, – прокряхтела я, хлопая по плечу Михаэля.

Хватка тут же ослабла.

– Почему ты здесь? Ты же решила не приезжать в Сальши, – перешел к допросу демон, продолжая держать меня за руки.

– Экспресс доставка от ордена Серых, – я улыбнулась на озадаченное лицо демона, – жнец достанет вас из постели, если вас угораздило попасть в его поле зрения.

– А-а-а, – понятливо протянул моя правая рука, – в покое он тебя теперь не оставит, – и демон улыбнулся, полностью игнорируя присутствие Мака.

Зато наша треклятая связь не проигнорировала излишнюю близость со стороны Михаэля. Брачная тату тут же проявилась, слегка грея руку. От взгляда демона это не ускользнуло, как и то, что на предплечье Мака проступила идентичная метка, только синевато-фиолетовая в отличие от моей красной.

– Это шутка? – глава гвардии в упор смотрел на мою руку, ожидая объяснений.

Здесь я их точно давать не планировала, поэтому схватила демона и потащила его прочь.

– Покажи мне мою комнату, – быстро протараторила я.

– Ты что, забыла где покои наслед… Ай!

Пятерня когтей в бок кого хочешь заткнет. Безотказный прием.

– Ты никого не забыла, мышка? – крикнул наемник, собираясь пойти за нами.

– Пытаюсь, но ты возвращаешься, – пробурчала себе под нос, а потом крикнула в ответ, – иди, ищи своих. Позже увидимся.

Больше попыток увязаться с нами за компанию жнец не делал. И правильно.

– Я надеюсь, это не то, о чем я думаю? – взволнованно спросил Михалэль, нервно поправляя рукав.

До моих покоев оставалось всего ничего, но терпение подводило зама. Он не удержался от вопроса.

– Надежда умирает последней.

– То есть, я ошибся, – облегченно выдохнул брюнет, прикрывая единственный глаз.

– То есть, убью я ее в комнате, за закрытыми дверьми, – и я впихнула несопротивляющегося Михаэля в комнаты наследницы: мое детское пристанище страданий и единственный уголок тишины.

Разговор предстоит сложный. Нужно выпить.

***

Прекрасная погода: светит солнце, поют птицы, все цветет и пахнет. От этого контраст мрачного демона, сидящего напротив, и погожего денька становился особенно заметным.

– Что ты хочешь от меня услышать? – начала разговор я после получаса немого укора одноглазого взгляда в свой адрес, – что я раскаиваюсь? Что я дура и доверчивая девчонка?

– Что ты разрушила себе жизнь, – тихо выдохнул демон, продолжая пристально на меня смотреть.

– Я не в праве осуждать тебя, ругать или что-то подобное. Да и не принесет это пользы. Изменить уже ничего нельзя. Сейчас я могу… – желваки заиграли на каменном лице, – могу лишь пожалеть тебя.

Я усмехнулась, пряча боль за фальшивой напускной улыбкой.

– Славно. По-твоему, я нуждаюсь в жалости? В утешении? – отчаянная злоба клокотала где-то глубоко, но я не позволяла ей прорываться.

– Ты нуждаешься в друге. В семье, – Михаэль еще больше помрачнел лицом, – со жнецом у тебя нет будущего, – жестоко отрезал голову моей надежде зам.

Он сказал то, что я поняла сама, но слишком поздно.