Едва я уселась за стол, чтобы начать писать эту главу, как услышала громкий крик сына о помощи. Мы были на нашей семейной ферме на севере штата, и нашего друга и делового партнера Дэна ужалило какое-то насекомое. Оказалось, что на укус этой твари у него серьезная аллергия. Я сбежала по лестнице и увидела Дэна, сидевшего на ступеньках крыльца. Пульс его был сильно учащен, он был бледен, ощущал дурноту и чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Я схватила ключи от машины, и мы помчались в ближайшую больницу, где Дэну сразу же сделали инъекцию стероидов.

На этом примере наглядно видна непосредственная связь между дружбой и состоянием здоровья. Друг – это тот, кто отвезет тебя в госпиталь, если это потребуется. Больше того, друг может первым заметить, что тебе нужна врачебная помощь. Нетрудно увидеть, что такая дружба позволяет сохранить здоровье и спасти жизнь в неотложных ситуациях.

Друзья также делают нас здоровее, если побуждают к здоровому образу жизни. Несколько раз в неделю мы с моей подругой Стефани встречаемся в шесть утра и совершаем совместную пробежку. Когда в темноте звонит будильник, мне страшно не хочется вылезать из теплой постели, и я, скорее всего, никуда бы и не пошла, если бы не знала, что меня ждет Стефани. Наши совместные пробежки благотворно действуют не только на тело, но и на сознание. Это своего рода бесплатная психотерапия – регулярные запланированные встречи для полезных разговоров. Такие встречи поддерживают как физическое здоровье, так и нашу дружбу.

Влияние друзей, однако, может быть не только позитивным; оно может толкать нас и в противоположную сторону, отвращая от здоровых привычек. Если мы находимся в баре или на вечеринке в компании добрых друзей, то склонны задержаться и «пропустить еще по одной». Таков был результат проведенного в 2015 году исследования с участием молодых швейцарцев, которых обзванивали каждый час в течение праздничного вечера. Чем больше друзей присутствовало на вечеринке, тем больше алкоголя употребляли испытуемые в течение одного часа. (Этот эффект оказался сильнее у мужчин, чем у женщин[115].) Кроме того, в данном случае человек испытывает давление со стороны сверстников, которое, как мы увидим, может осуществляться благодаря одному только их присутствию. Самый высокий риск характерен для подростков – для них достаточно одного лишь сознания, что друг рядом.

Связь между здоровьем и социальными отношениями, однако, не исчерпывается быстрой доставкой в госпиталь, совместными пробежками или открытым счетом в баре. За последние несколько десятилетий накопилось много данных о том, что наши отношения с другими людьми, включая и дружбу, влияют на здоровье на гораздо более глубоком уровне, действуя не только на психику и мотивации, но также на функции и структуру органов и клеток.

В течение столетий сама мысль, что физическое здоровье может подвергаться влиянию чего-то столь чуждого физическому телу, как дружба, казалась полнейшим безумием. Правда, в те времена у клиницистов и администраторов здравоохранения были другие, более насущные, заботы. На пороге ХХ века главными убийцами в мире были инфекционные болезни. В 1900 году основными причинами смерти в Соединенных Штатах были пневмония, туберкулез, дизентерия и брюшной тиф. Эти болезни, а также дифтерия, вызывали примерно каждую третью смерть в стране. Стоит особо отметить, что более 30 % от всех умерших составляли дети младше пяти лет, которым было не суждено вырасти и дожить до заболеваний, связанных со старением.

В течение ХХ столетия ситуация заметно изменилась. Улучшения в сферах санитарии и гигиены, открытие антибиотиков, внедрение вакцинации детей резко снизили смертность от инфекционных заболеваний. К 1997 году смертность от пневмонии, гриппа и ВИЧ составила 5 % от общей смертности, а в общем числе этих умерших доля детей составляла менее 2 %. Это великое достижение означало, что к пятидесятым – шестидесятым годам медицинский мир переключил свое внимание на других убийц: на онкологические заболевания и на такие хронические недуги, как заболевания сердца, которые стали обладателями сомнительной чести быть убийцами большего числа американцев, чем все остальные причины вместе взятые. В конце ХХ века сердечные и онкологические болезни стали причиной 54,7 % всех смертей; за ними следовали инсульты и хроническая обструктивная болезнь легких[116].

После того как врачи стали внимательнее присматриваться к причинам хронических болезней, окружающая среда и образ жизни обрели в этом контексте первостепенную важность. Стало понятно, что стоит исследовать, как люди обходятся со своим организмом и чем они его потчуют. Убедительные свидетельства в пользу связи между курением и заболеваемостью раком легких впервые появились в пятидесятые[117], а работы о пользе физических упражнений и здорового питания – в семидесятые годы[118]. Однако в нашем социальном мире отношения существуют отдельно от физиологии. Отношения невозможно принять внутрь. В них отсутствуют химические соединения, хотя иногда мы называем отношения «токсичными». Отношения не связаны непосредственно с артериальным давлением, как, например, бег трусцой. Тем не менее нашлись немногие ученые, заинтересовавшиеся физиологическими эффектами социальной интеграции. По крайней мере, рассуждали они, наличие заботливых друзей и членов семьи побуждает людей к здоровому образу жизни или к посещениям врача. Но только противоположность социальной интеграции – изоляция и отчуждение – делают эту связь явной. Представление о социальной изоляции как о потенциальном убийце возникло внезапно, словно айсберг из тумана.

Для того чтобы адекватно оценить влияние окружающей среды и образа жизни на здоровье, надо обследовать очень много людей. И именно этим занялись эпидемиологи. Начиная с 1948 года они приступили к изучению состояния здоровья больших групп, например населения крупных общин. «[Община] – это некое подобие симфонического оркестра, – образно выразился Леонард Сайм из Калифорнийского университета в Беркли. – Вы можете досконально изучить скрипку, трубу или барабан, чтобы стать экспертом по этим инструментам, но это нисколько не поможет вам глубоко разобраться в симфонической музыке»[119]. Эпидемиологи пригласили принять участие в исследовании взрослых людей в таких населенных пунктах и районах, как Фреймингем, Массачусетс (5000 чел.), Текумсе, Мичиган (8600 чел.) и округ Аламида, Калифорния (около 7000 чел.)[120]. Это были средние городки, населенные среднестатистическими американцами. Городок Текумсе описывали как «не особенно уникальный и ничем не примечательный»[121]. Вместо того чтобы смотреть в прошлое и стараться понять, что именно приводило к болезням, ученые решили повести проспективные лонгитюдные исследования; людей собирались изучать по ходу их старения, чтобы воочию наблюдать, как именно они проживают свою жизнь. В большинстве случаев испытуемые регулярно проходили медицинские осмотры, хотя иногда исследователи ограничивались рассылкой анкет. Цель исследования заключалась в выявлении факторов риска – в первую очередь, но не только – заболеваний сердца. Это и было Фреймингемское кардиологическое исследование, которое продолжается до сих пор под эгидой Национального института кардиологии, пульмонологии и гематологии. Именно в этом институте и был впервые предложен сам термин – «фактор риска».