Теперь помимо горя в ее глазах вспыхнула ярость. Это хорошо. Злоба полезнее отчаяния. И послать злобную тетку проще, чем плачущую мамашу!

– Я не сумасшедшая, но вначале тоже не поверила, хотя Гульнара иногда демонстрировала свой дар. Ну, вроде как в передаче про экстрасенсов. Хотя мы не смотрели эту передачу, а Гуля считала, что там все жулики. Но за день до того, как она не вернулась из школы, я сама увидела чужой автомобиль у нас во дворе. Точь-в-точь такой, как его описала дочь. Я в моделях не разбираюсь и смотрела с балкона. Черный джип с тонированными стеклами, на заднем стекле трещина. Я испугалась, девочка была очень встревожена, понимаете? Я выбежала на улицу, а машина уже уехала. Я рассказала Гульнаре, она очень расстроилась, а потом сказала: «Все, мама! Они теперь не отстанут!» – Женщина сжала кулачки. – Я всю ночь не спала, бегала к окну, думала, увижу машину, вызову полицию. Гульнара девочка красивая, вы понимаете…

Ермаков кивнул. Любой опер – неплохой психолог. За годы службы он выучил так называемый язык тела – непроизвольные мимические жесты, движения рук, ног, характерные для психически больных людей, невротиков и просто врунов. Женщины обычно лучше мужчин контролируют телесные манипуляции. Скрещенные ноги, воздетые к потолку брови, касание волос, трение подушечками указательного и большого пальцев и тому подобное. Всего жестов лжи насчитывается около полусотни базовых и уйма второстепенных. Женщина психически здорова и она не лгала.

– У меня в голове крутилась ее фраза. «Они теперь не отстанут»… – продолжила она.

– Вы наверняка пытались расспросить, что это значит?

– А как вы думаете?! – Она горько усмехнулась. – Моя дочь если не захочет говорить, клещами из нее ничего не вытянешь! А утром я столкнулась во дворе с мужчиной. Нездешний…

– Почему вы так решили?

– Одежда, внешность… – Она нахмурилась, морщина стала глубже. – Загорелый такой… Костюм как олигархи в кино носят. Меня увидел, заулыбался, а я почему-то испугалась. Спрашиваю его: кого-то ждете? Время начало восьмого утра. А он рассмеялся и как-то странно на меня посмотрел. Я очень переживала за дочку, а тут сердце зашлось! Я сделала вид, что ушла в подъезд, а сама поднялась на второй этаж и смотрела из окна. Человек этот смотрел на НАШИ окна! – Она сорвалась на крик, но тотчас извинилась и продолжала уже спокойнее: – Через пару минут подъехала та самая машина, он быстро сел на заднее сиденье, и они укатили. Я была так напугана, что только потом догадалась, что не посмотрела на номер…

Майор потер переносицу.

– В вашем доме есть камеры наблюдения?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Когда я поняла, что Гулю похитили, обежала всех соседей. У нас люди живут простые, треть квартир коммунальные до сих пор…

– А этого мужчину вы бы смогли опознать?

– Прямо перед глазами стоит! – воскликнула она. – Я могу нарисовать его портрет.

Ермаков достал из папки форматный лист, пододвинул карандаши, авторучку.

– Попробуйте! – Он встал из-за стола, подошел к окну.

Изумрудная листва шелестела на ветру, кривые тени выплясывали на сером асфальте. Пробежала группа школьников, через закрытые окна приглушенно донесся детский смех. Майор погрузился в размышления. Сексуальный мотив похищения маловероятен. Подобные истории только в американских фильмах бывают. Обеспеченный мужчина охотится за нимфеткой. Если, конечно, загадочный автомобиль имеет отношение к делу. Спасибо тебе, Клим, что подогнал потерпевшую! Тоску как рукой сняло! Правильно рассказывают истории про увядающих пенсионеров. Пока работал, был крепким парнем. Вышел на пенсию и начал разваливаться, как старый автомобиль! Правда, сердце крепостью не радует. Первый приступ случился сразу же после смерти жены. Крепко напился на похоронах, а потом еще и закурил после восьмилетнего перерыва. И высмолил за вечер полпачки, а с похмелья, как говорится, тряхануло. По счастью, соседка по лестничной площадке – врач из скорой помощи, дала пилюль, поставила капельницу. После всего еще неделю жгло за грудиной, сигареты выбросил, но желание курить возвращалось периодически. Снимал его леденцами, которые постоянно носил в кармане, а дома лузгал семечки.

– Готово! – послышалось за спиной.

Ермаков оторвался от тягостных воспоминаний, шагнул к столу и едва удержался, чтобы не издать восхищенное восклицание.

– Вы художник?!

– Вообще, я архитектор… – Она скромно опустила глаза.

Рисунок поражал точностью деталей, характер персонажа был схвачен безукоризненно. Сухощавое лицо, тонкие губы, прямой, с небольшой горбинкой нос. Глаза широко поставленные, взгляд уверенный, привыкший повелевать. Густые волосы бережно уложены, мускулистая шея предполагает спортивную подготовку.

– Ему лет сорок пять?

– От сорока до пятидесяти! Карандашом не передать цвет кожи. Он выглядел очень загорелым, будто только что вернулся с курорта.

– Хорошо! – Ермаков бережно убрал листок в папку. – Зульфия Рашидовна, теперь, пожалуйста, напишите всю информацию о вашей дочери. Год, число, месяц рождения, всех ее друзей, кого вы знаете, их координаты. Разумеется, номер школы, класс, фамилию учителей. Чем больше вспомните, тем лучше. Там же напишите ваши данные, номера телефонов для связи. Понятно?

Она послушно кивнула, взяла ручку. Слезы высохли, щеки покрылись легким румянцем. Майор отметил, что она довольно привлекательна и не так стара, как ему показалось с первого взгляда. Горе никого не красит… Он пошарил мышкой, ввел пароль для входа в базу данных МВД. Экран заискрился алой заставкой. Некоторого труда стоило разыскать раздел, связанный с исчезновением людей. Он неуклюже елозил беспроводной мышкой по столу, клацал левой клавишей. Дома у него не было компьютера, всякий раз, загружая необходимые для работы программы, он испытывал смешанное чувство досады и гордости за собственную косность.

– Вот… – Она протянула листок, исписанный аккуратным мелким почерком.

Ермаков привычным жестом нацепил очки, пробежал взглядом.

– Хорошо. Для получения информации мне потребуется два-три дня…

Она умоляюще вскинула на него свои удивительные глаза, майор поднял ладонь:

– Я могу понять ваши эмоции, Зульфия Рашидовна! У меня тоже взрослый сын. Если что-нибудь станет известно, я немедленно с вами свяжусь!

Уже стоя в дверях, она тихо проговорила:

– Спасибо вам, товарищ майор!

Он молча кивнул и погрузился в изучение информации сайта.

Ермаков откинулся на спинку кресла только к обеду. Мучительно хотелось курить, болела поясница, перед глазами плыли черные круги. Он потянулся, хрустнуло больное колено. Правильно в древности стариков отводили в лес! Пусть хоть зверюшки полакомятся! Он сунул руку в карман пиджака и тихо выругался. Забыл пакетик с конфетами в машине. Майор протер платочком стекла очков, у Зульфии (как он про себя называл утреннюю посетительницу) был четкий, но убористый почерк. Плюс полтора уже недостаточно, дальнозоркость – штука быстро прогрессирующая. Он набрал номер, ответили после второго гудка: