Создал он и произведения из глины, которые одни только и были оставлены в Амбракии, когда Фульвий Нобилиор вывозил оттуда в Рим Муз[4178]. Из картин, созданных рукой Зевксида, в Риме есть Елена[4179], в Портиках Филлипа[4180], и в храме Согласия[4181] — Привязанный Марсий[4182].

XXXVI.67. Паррасий, уроженец Эфеса[4183], тоже внес большой вклад. Он первый ввел в живопись симметрию[4184], первый — выразительность в лице[4185], изящество в волосах, красоту в лице[4186], стяжав, по признанию художников, пальму первенства в контурных линиях[4187]. В этом заключается величайшая тонкость живописи. Дело в том, что писать тело, части внутри контуров[4188], конечно, очень трудно, но в этом многие достигли славы, а исполнять контуры тел, делать правильные переходы рисунка[4189] — редко кому удается в искусстве.

XXXVI.68. Ведь контур должен замыкаться и делать такие переходы, чтобы подсказывать остальное, то, что за ним, и проявлять даже то, что не видимо[4190]. В этом славу за ним признали Антигон и Ксенократ[4191], которые написали о живописи, и не только заявляя об этом, но и восхваляя. Сохранилось и много грифельных набросков на его досках и тонких листах пергамента[4192], из которых художники, говорят, извлекают для себя пользу. Однако в сравнении с собой он кажется более слабым в передаче тела внутри контуров[4193].

XXXVI.69. Он написал Афинский Демос, изобретательно и по содержанию, пытаясь показать его различным: вспыльчивым, несправедливым, непостоянным, и вместе с тем уступчивым, кротким, милосердным, хвастливым, возвышенным, низменным, смелым и трусливым, и все равным образом[4194]. Он же написал и Тесея, картину, которая была в Риме в Капитолии[4195], Наварха в панцире[4196], на одной картине, которая находится в Родосе, Мелеагра, Геркулеса, Персея[4197], — она, трижды пораженная там молнией и оставшись неповрежденной, тем самым вызывает еще большее изумление.

XXXVI.70. Написал он и Архигалла. Эту картину полюбил принцепс Тиберий и, как сообщает Декулон, оцененную в 6 000 000 сестерциев, заключил в свою спальню[4198]. Написал он и Кормилицу-фракиянку с младенцем на руках[4199], Филиска и Отца-Либера с стоящей рядом Доблестью[4200], Двух мальчиков, в которых видна беззаботность и наивность их возраста, а также Жреца с стоящим рядом мальчиком с курильницей и венком[4201].

XXXVI.71. Есть и две знаменитейшие его картины: Гоплит в состязании, бегущий так, что словно видно, как он покрывается потом; другой Гоплит — снимающий с себя вооружение, так, что словно чувствуется, как он запыхался[4202]. Славятся и Эней и Кастор с Поллуксом на одной картине[4203], точно так же — Телеф, Ахилл, Агамемнон, Улисс[4204]. Художник он был плодовитый[4205], но никто не кичился высокомернее своей славой в искусстве, чем он. И действительно, он и прозвища присваивал, называя себя Габродиетом, и в других стихах называл себя первым в искусстве и говорил, что оно доведено им до вершины, и, сверх всего, что он происходит от корня Аполлона, и что Геркулеса, который находится в Линде, он написал таким, каким часто видел во сне.

XXXVI.72. И вот, когда он в Самосе по мнению большинства был побежден Тимантом, представив Аякса и спор из-за оружия, он говорил, что негодует от имени героя, потому что тот во второй раз побежден недостойным[4206]. Писал он и маленькие картины с любовными сценками, находя в такого рода игривых забавах отдых[4207].

XXXVI.73. А что касается Тиманта[4208], у него было очень много изобретательности[4209]. Это ведь ему принадлежит Ифигения, прославленная восхвалениями ораторов, — он написал ее стоящей у алтаря в ожидании смерти, а всех написав скорбными, в особенности дядю, и исчерпав все возможности выражения горести, лицо самого отца скрыл под покрывалом, потому что не мог показать его соответственно[4210].

XXXVI.74. Есть и другие образцы его изобретательности[4211], как, например, Спящий Циклоп, написанный на очень маленькой картине, — желая даже на ней выразить его громадность, он написал рядом с ним сатиров, измеряющих тирсом большой палец его руки[4212]. И только в его произведениях можно понять всегда больше того, что написано, и хотя искусство у него на самом высоком уровне, все же изобретательность выше искусства[4213]. Написал он и Героя, с совершеннейшим исполнением, воплотив в нем само искусство изображения мужчин в живописи[4214], — это произведение находится сейчас в Риме в храме Мира[4215].

XXXVI.75. В это время Эвксинид был учителем Аристида, знаменитого художника[4216], Эвпомп — Памфила, учителя Апеллеса. Эвпомпу принадлежит Победитель в гимнастическом состязании с пальмовой ветвью в руке. Значение его самого было так велико, что с ним установилось новое разделение живописи на школы, которых до него было две — их называли элладской и азийской, а так как элладская благодаря ему (он был из Сикиона) разделилась, то стало три школы: ионийская, сикионская, аттическая[4217].

XXXVI.76. Памфилу принадлежит Семейство, Сражение у Флиунта и победа афинян, а также Улисс на плоту. Сам он был македонянином по происхождению, но первым в живописи получил образование во всех науках, особенно в арифметике и геометрии, и утверждал, что без них искусство не может совершенствоваться[4218]. Он не обучал никого меньше чем за один талант, — по 500 денариев в год[4219]; такую плату за обучение внесли ему и Апеллес[4220] и Мелантий[4221].

XXXVI.77. Благодаря его[4222] значению получилось так, что сначала в Сикионе, потом и во всей Греции, свободнорожденные дети стали обучаться (...)[4223] графике, то есть живописи[4224] на самшите, и это искусство было включено в первую ступень свободных искусств[4225]. Правда, у него и всегда была эта честь, чтобы им занимались свободнорожденные, затем и знатные, и никогда не разрешалось, чтобы ему обучались рабы. Поэтому ни в этом искусстве, ни в торевтике[4226] не славятся произведения ни одного, кто был бы рабом[4227].

XXXVI.78. Прославленные появились и в сто седьмую олимпиаду — Аетион и Теримах[4228]. Аетиону принадлежат знаменитые картины Отец-Либер[4229], также Трагедия и Комедия[4230], Семирамида, бывшая служанкой, достигающая царской сласти[4231], Старуха, несущая перед собой факелы, и Новобрачная, замечательная своей стыдливостью[4232].

XXXVI.79. Но всех, прежде бывших