в шутливых кабинах написал в смешном виде человека по имени Грилл, откуда такого рода картины называются гриллами[4365]. Сам он родился в Египте, учился у Ктесидема[4366].

XXXVII.115. Нельзя обойти молчанием и живописца, расписавшего храм в Ардее[4367], тем более, что он был там удостоен права гражданства и стихотворения, которое есть на самой росписи, вот в этих стихах:

Се достойным — достойное места: кистью украсил

Храм Юноны Регины, всевышнего бога супруги,

Плавтий Марк. Рожденным слывет он в Азии ширной,

Коего ныне и впредь за искусство славит Ардея.

XXXVII.116. — причем они написаны старинными латинскими буквами[4368].

Несправедливо обходить молчанием и, жившего во время божественного Августа, Студия, который первым ввел прелестнейшую стенную живопись, изображая виллы, гавани и парки, рощи, леса, холмы, пруды, каналы, реки, берега, какие кто пожелает, с разными видами там разгуливающих или плывущих на кораблях, подъезжающих по земле к виллам на осликах или в повозках, а то с рыболовами, птицеловами или охотниками, или даже сборщиками винограда.

XXXVII.117. Есть среди его образцов такой: знатные, из-за болотистого подступа к вилле, побившись об заклад, несут на плечах женщин, и шатаются, так как женщины трепещут в страхе от того, что их переносят. Кроме того, очень много других таких выразительных очаровательно-забавных сценок. Он же первым начал расписывать стены в помещениях на открытом воздухе, изображая приморские города, с достижением приятнейшего вида и наименьшей затраты[4369].

XXXVII.118. Но славу имеют лишь те художники, которые писали картины на досках[4370]. Тем более достойным уважения оказывается благоразумие древних: они не украшали стены для одних только владельцев, не украшали дома, которые не могут быть сдвинуты с места, поэтому не могут быть выхвачены из пламени. Протоген[4371] довольствовался лачугой в своем садике, на штукатурке у Апеллеса[4372] не было никакой росписи. Не было еще прихотливого увлечения раскрашивать целиком стены. Искусство их всех служило городам, и живописец был общим достоянием мира.

XXXVII.119. Был в Риме знаменит и Ареллий незадолго до божественного Августа, но он осквернил искусство необычайным бесчестьем: всегда угождая каждой женщине, к которой пылал любовью, он писал богинь со своих возлюбленных, так что в живописи его насчитывались одни блудницы[4373].

XXXVII.120. Был и недавно серьезный и строгий и вместе с тем яркий и сочный[4374] живописец Фамул. Ему принадлежала Минерва, смотревшая на смотревшего, откуда бы ни глядеть на нее. Он писал по немногу часов в день, причем относился к этому с серьезностью, поскольку всегда был в тоге, хотя и на подмостях. Золотой Дворец был тюрьмой его искусства, и поэтому других его образцов существует совсем немного[4375]. После него признанными были Корнелий Пин и Аттий Приск, которые расписали храм Чести и Доблести, когда император август Веспасиан восстанавливал его, Приск — ближе к старинным живописцам[4376].

XXXVIII.121. Говоря о живописи, нельзя не упомянуть известную историю, связанную с Лепидом[4377]. Во время своего триумвирата он в каком-то месте остановился в отведенном ему магистратами жилище среди рощи. На следующий день он сердито выразил им свое недовольство тем, что был лишен сна пением птиц. Тогда магистраты протянули вокруг рощи написанную на длиннейшем тонком пергаменте[4378] змею, и рассказывают, что птицы от этого страха замолкли, и после этого тоже удавалось заставить их угомониться.

XXXIX.122. Кто первым придумал писать восковыми красками и вжигать живопись, неизвестно[4379]. Некоторые считают, что это придумано Аристидом[4380], впоследствии доведено до совершенства Праксителем[4381]. Однако энкаустические картины существовали уже несколько раньше этого, как, например, у Полиглота[4382], у паросцев Никанора[4383] и Мнесилая[4384]. И Эласипп на Эгине на своей картине надписал ενέκαεν, чего он, конечно, не сделал бы, если бы энкаустика не была уже придумана[4385].

XL.123. Передают, что и Памфил, учитель Апеллеса, не только писал энкаустикой, но даже обучил ей Павсия из Сикиона, первого знаменитого в этом роде живописи. Павсий был сыном Бриета и вначале его же учеником[4386]. Расписал он также кистью стены в Теспиях, когда они восстанавливались, расписанные некогда Полигнотом, и считали, что он оказался намного уступающим в сравнении с ним, потому что состязался не по своему роду живописи[4387].

XL.124. Он же первым начал расписывать лакунарии, и до него не было принято таким образом украшать своды[4388]. Картины он писал маленькие[4389], и преимущественно — мальчиков. Соперники объясняли это тем, что эта техника живописи — медленная[4390]. Поэтому, для того чтобы доставить ей и славу быстроты исполнения, он за один день выполнил маленькую картину, которая была названа Гимересиос[4391], — на ней был написан мальчик.

XL.125. В юности он любил Гликеру, свою одногорожанку. Она была изобретательна в плетении венков. Состязаясь в подражании ей, он довел это искусство до многочисленнейшего разнообразия в сочетаниях цветов[4392]. Наконец написал он и ее саму сидящей с венком. Это одна из знаменитейших картин, названная Стефаноплокос, а другими — Стефанополис, потому что Гликера справлялась со своей бедностью продажей венков[4393]. Копию, — которую называют апографон[4394], — этой картины Луций Лукулл купил за два таланта (...)

XL.126. Дионисий в Афинах[4395]. Однако Павсий создал и большие картины, как, например, Принесение в жертву быков — картину, которую можно видеть в Портике Помпея[4396]. Он первым придумал тот прием в живописи, в котором впоследствии подражали ему многие, но не сравнялся никто: прежде всего, желая показать длину быка, он написал его обращенным спереди, а не сбоку, но величина его чувствуется вполне;

XL.127. затем, тогда как все делают те места, которые хотят представить выступающими, чуть светлой краской, а те места, которые углубляют, темной, он сделал всего быка черной краской, а тени добился при помощи ее самой, с поистине огромным искусством показав на ровных поверхностях выступающие места, а на изгибах — все объемы[4397]. Он тоже провел жизнь в Сикионе, и долго этот город оставался родиной живописи[4398]. Оттуда все картины из общественных мест, в возмещение государственного долга, эдил Скавр перевез в Рим[4399].

XL.128. После него возвысился далеко выше всех Эвфранор с Истма, в 104 олимпиаду, тот самый, который был нами назван среди скульпторов-лепщиков[4400]. Он создавал и колоссы, и мраморные произведения,