последней книги, до 4-ой, даже читая роман уже в бог знает который раз, даже зная концовку, за Григория переживаешь, надеешься, что человек, в конце концов, образумится, определится в жизни, осознает свои заблуждения… Сила таланта Шолохова. Но четвертая книга разочаровывает в герое. Ты понимаешь, что — нет, он не меняется. Как был дерьмом, когда в юности начал шашни с Аксиньей, так дерьмом и остался.

В последней серии фильма, с момента возвращения Гришки в Татарский, выпало очень многое, что есть в романе. Во-первых, его возвращение совпало с начинавшимся антисоветским восстанием на Дону. Это же был 21-ый год — «Советы без большевиков», антоновщина… Помните? Такое же было и на Дону.

Во-вторых, после беседы с Кошевым Гришка в Вешенскую становиться на учет съездил. Ему там, в политбюро, дали заполнить анкету, напоили чаем, даже извинились, что он с сахарином. Сказали еще раз приехать для беседы. Интересно, что когда он был в политбюро, там шла лихорадочная подготовка к отражению вылазки банды уже восставших казаков. Прямо на его глазах это всё происходило.

Я еще в школьные годы читал это и мне очень хотелось тогда стать «попаданцем», сказать Гришке: «Ты же демобилизованный красный командир, скажи, что считаешь себя мобилизованным для борьбы с бандитами, ты опытный вояка, ты сейчас Советской власти нужен. После этого к тебе никаких вопросов не будет.»

Вместо этого Гришка начинает шляться по бывшим однополчанам и вести такие речи:

«…кабы можно было в Татарский ни белых, ни красных не пустить — лучше было бы. По мне они одной цены — что, скажем, свояк мой Митька Коршунов, что Михаил Кошевой.»

Ай, как всё это сильно влияет на восприятие Гришки Мелехова, как невинной жертвы упоротых большевиков, правда?! Ведь перед нами — ЭСЕР! Враг! Ведь Михаил Кошевой был абсолютно прав!

Кстати, Михаил Кошевой — положительный герой в романе, его сам Шолохов описывает с искренней симпатией. Но киношный Кошевой вызывает… антипатию…

* * *

Существует мерзкая байка про то, как Сталин, прочитав «Тихий Дон» просил Шолохова переписать концовку, оставить Григория в живых, на что Шолохов отвечал: «Не могу, товарищ Сталин. Никак не получается».

Такого быть не могло по определению. Все-таки Иосиф Виссарионович читал роман, а не смотрел фильм Герасимова. Главное, с чего вдруг Григорий должен был помереть? От испуга или от короновируса?

Советская власть прощать своих врагов умела и это делала даже слишком часто зря. Мелехова она простила, когда он попал в плен в Новороссийске, драпая с Деникиным. Тогда он был (на минутку!) — казачьим полковником. Жаль, что в романе не описано, с Мамонтовым он или со Шкуро шел в чине полковника на Москву. Мелехову даже простили его командование дивизией во время казачьего мятежа в 1918 году.

А драпанул он из банды когда эсеровский мятеж, очередной мятеж казаков, был уже ликвидирован, остатки банд, распадаясь, прятались по лесам и болотам. Тогда Советской властью была объявлена амнистия тем, кто добровольно сложит оружие, тем, у кого руки кровью не запятнаны.

Так что, никакого финала в романе в виде гипотетической гибели Григория не наблюдается. Максимум, что грозило Мелехову — посидеть в лагере несколько лет. Но это он сам честно заслужил.

Существует много рассказов участников съемок фильма о том, как с Михаилом Шолоховым даже актеров на роли согласовывали. Вроде бы, сам Шолохов должен был видеть, что Герасимов делает с его романом… Но нет ни одного рассказа о том, как он возмущается полученным результатом. А должен был кричать: «Вы что сняли?! Роман ведь не про Гришку с Аксиньей!»

Шолохов пишет о Григории отстраненно, как посторонний наблюдатель. Итог жизни этого «героя» автором описан так, что вопросов об отношении автора к нему не возникает: растоптаны и погублены жизни Аксиньи и жены Натальи, участие в кровавых мятежах, вовлечение в эти мятежи земляков, которые поверили в его авторитет, что привело к трагедии казаков хутора Татарского. Всё описано беспристрастно.

Я еще упустил момент с возвращением из германского плена Степана Астахова, мужа Аксиньи. Степан вернулся из плена абсолютно другим человеком, прямо было видно, что ему стыдно за то, как он жил с Аксиньей, он стремился искупить свою вину. И у них с Аксиньей жизнь стала налаживаться, но тут объявился Гришка, под угрозой расстрела мобилизовал Степана…

Да и не про Григория Мелехова роман! Фильм «Тихий Дон» — о нем. Роман — о другом. Роман о трагедии казачества. Точнее, о трагедии середняцкого казачества. Если еще точнее, о тупости и подлости казаков-середняков, благодаря которым на Дону произошла трагедия. И не только на Дону. Такая же картина была на Кубани, на Урале, в Забайкалье, в Уссурийском крае.

Бедняцкое казачество понимало, кто его враг и почти полностью перешло на сторону Советской власти, а такие, как Мелеховы, встали под знамена богатой верхушки, они и себя погубили, и их предательство (ведь они сначала Советы поддержали, а потом предали) принесло страшные беды всей Республике.

У автора Мелехов — это олицетворение слоя казаков-середняков. Это нормальный авторский прием. На примере Мелехова показан этот постоянно колеблющийся и неверный слой казачества. У Шолохова нет в романе симпатии к нему, всего лишь горькое сожаление о том, что с ним, в его среде происходило. Поэтому даже отношения с женщинами, любовная линия у Григория показана так. Сравните с тем, как в романе описана любовь Кошевого и сестры Григория — настоящая любовь, настоящие человеческие отношения.

Уж Сталин в литературе разбирался получше некоторых, которые придумывают разные байки о нем, он-то точно видел, о чем роман и не мог шмыгать носом, переживая за Гришку.

И сам Шолохов, конечно, понимал, о чем он написал и не мог не понимать, что его произведение создателями фильма опошлено и извращено. Но сейчас уже у Михаила Александровича не спросишь, что его привело к его собственному печальному итогу — стать хрущевской подстилкой.

Итог жизни самого Шолохова — его выступление на 22-м съезде КПСС. «Пропал казак».

А в последние годы Перестройки фильм «Тихий Дон» вдруг начали активно показывать по телевидению. И вдруг (какой сюрприз?!) оказалось, что публика восприняла фильм как свидетельство подлости и бесчеловечности коммунистов. И эта карта «Тихого Дона» до сих пор еще не отыграна…

* * *

Чтобы уже закончить с «Тихим Доном», чтобы у вас не возникало чувства, будто мною сова на глобус натянута в попытке доказать, что уже в 1957 году ревизионисты из КПСС, начав выполнять решения 20-го съезда,