не Шолохов, это — Бондарчук. Это Бондарчуку каким-то невероятным образом удалось сделать из слабенькой повести шедевр.

«Поднятая целина»… Тоже Перестройку вспомните, как ее примером пользовались в антиколхозной пропаганде. Даже в самом романе хорошо чувствуется антипатия автора к «милым его сердцу» Давыдову и Нагульному. Он им даже одну бабу на двоих дал, да еще эта баба им двоим предпочла кулака-бандита.

«Донские рассказы» и «Тихий Дон» — это еще не сломавшийся Шолохов, еще не тот Шолохов, который стал хрущевским подхалимом.

Роман «Тихий Дон» нужно обязательно прочесть. Внимательно и вдумчиво. Когда вы его прочтете, вам станет ясно, что наша антикоммунистическая казачья шваль, ссылаясь на «Тихий Дон», имеет ввиду не роман, а фильм Герасимова. И вроде бы сюжетная линия в фильме сохранена, герои те же, события те же, но впечатление — обратное. Фильм — совсем не про то, о чем написан роман…

* * *

В фильме «Тихий Дон» образы Аксиньи и Григория — образы романтические. Не случайно, даже, некоторые чудаки песни про Аксинью сочиняли. В романе — всё несколько, мягко говоря, иначе. Несколько, мягко говоря, иначе выглядят и почти пасторальные киношные жизнь и быт казаков.

Роман Шолохова с первых страниц почти шокирует. Шокирует именно тем, что не нашло отражения в фильме. Начинается он с родословной Мелеховых. Дед Григория привез из похода жену-турчанку. Судя по тексту, очень ее любил. Бабы на хуторе этого турчанке не простили. Подвернулся случай — начался падеж скота от какого-то мора, турчанку бабы обвинили в колдовстве, к Мелехову во двор ворвалась разгневанная толпа и женщину уже на последнем сроке беременности начали убивать, предварительно оглушив мужа. Когда Мелехов очнулся, он схватил саблю и бросился на толпу, одного зарубил, жену спасти не успел, но она перед смертью, лежа в крови на дворе, успела родить мальчишку.

Судили, разумеется, не убийц невинной женщины, а Мелехова, 12 лет каторги.

На пастораль мало похоже, правда? С судьбой Аксиньи еще «пасторальнее». Ее в шестнадцатилетнем возрасте на сенокосе изнасиловал родной отец. Этого тоже в фильме нет. Хотя такой эпизод снять Герасимову можно было без проблем. Добавить в фильм кусок жизни Аксиньи до ее встречи с Григорием — 5–7 минут экранного времени. Пустяк. Но его в герасимовскую трактовку «Тихого Дона» добавить никак нельзя было, потому что вся трактовка полетела бы к черту, потому что тогда не получилось бы из Аксиньи гордой красавицы в исполнении Быстрицкой.

Аксинью родня поспешно выдала замуж на Степана и в первую же ночь муж ее зверски избил. Наверно, вы догадались за что? Жизнь Аксиньи в замужестве — сплошной кошмар, побои, непосильная работа и постоянные унижения. Расплата за то, что ее изнасиловал отец. Степан нередко запирал жену в амбаре и уходил к жалмеркам, так у Шолохова назывались легкодоступные женщины. Всё это происходило на глазах всего хутора. Думаете, кто-то на хуторе осуждал Степана или сочувствовал Аксинье? Ну, думайте.

Да и что здесь такого?! Так не только казачество жило. Казачество еще более менее, потому что жило более зажиточно, чем остальная крестьянская Русь. Там, где беднее, у мужиков, там это было еще страшнее.

Любовь Григория и Аксиньи. Когда Степана призвали на службу, Григорий с ней и закрутил. Аксинья возможность хоть какого-то просвета в своей жизни «и без того задрипанной» увидела, ее понять можно. Но отношение Григория к ней было самым скотским. Связь с Аксиньей он даже не пытался скрывать, на глазах всего хутора это было. Григорий не мог не понимать, чем это грозит женщине, когда вернется со службы ее муж.

Не, отец Григория вожжами по спине вытянул на этакое бесстыдство. Но дальше этого дело не пошло. Принято было решение парня срочно женить.

«…Аксинья со вздохом целует Григория повыше переносицы на развилке бровей.

— Гриша, колосочек мой…

— Чего тебе?

— Осталося девять ден…

— Ишо не скоро.

— Что я, Гриша, буду делать?

— Я почем знаю.

Аксинья удерживает вздох и снова гладит и разбирает спутанный Гришкин чуб.

— Убьет меня Степан… — не то спрашивает, не то утвердительно говорит она.

Григорий молчит. Ему хочется спать. Он с трудом раздирает липнущие веки, прямо над ним — мерцающая синевою чернь Аксиньиных глаз.

— Придет муж, — небось, бросишь меня? Побоишься?

— Мне что его бояться, ты — жена, ты и боись.

— Зараз, с тобой, я не боюсь, а посередь дня раздумаюсь — и оторопь возьмет…

Григорий зевает, перекатывая голову, говорит:

— Степан придет — это не штука. Батя вон меня женить собирается.»

Вот и вся вам романтика. Вернулся Степан и первым делом начал Аксинью… убивать. Мелеховы вступились. Женщина осталась жива, но теперь ее жизнь превратилась в полноценный кошмар:

«По ночам, когда в кухне над камельком засыпало мушиное стадо и Аксинья, дрожа губами, стлала постель, бил ее Степан, зажимая рот черной шершавой ладонью. Выспрашивал бесстыдно подробности о связи с Гришкой. Аксинья металась по твердой, с запахом овчины кровати, трудно дышала. Степан, приморившись истязать мягкое, как закрутевшее тесто, тело, шарил по лицу ее рукою, слез искал. Но щеки Аксиньи были пламенно сухи, двигались под пальцами Степана, сжимаясь и разжимаясь, челюсти.

— Скажешь?

— Нет!

— Убью!

— Убей! Убей, ради Христа… Отмучаюсь… Не житье…

Стиснув зубы, Степан закручивал на жениной груди прохладную от пота тонкую кожу.

Аксинья вздрагивала, стонала.

— Больно, что ль? — веселел Степан.

— Больно.

— А мне, думаешь, не больно было?»

Разве вы в фильме это видели? Вот вам жизнь казачества в натуре. К этой натуре стоит еще добавить отношение молодежи к старикам. Сегодняшние ряженные казаки откуда-то придумали, что в давешние времена стариков уважали. Может быть, может быть. Только в «Тихом Доне» всё наоборот. Читайте роман. Берите книгу в руки и читайте, когда прочтете, то согласитесь со мной, что в наше антихристовое время морали гораздо больше в публичном доме, чем в казачьем хуторе православного Дона. Я ничего не утверждаю, так у Шолохова казачий быт описан. Но мало что из этого попало в фильм Герасимова.

Сам Григорий Мелехов выглядит… Ну-ка, уважаемые женщины, вы бы хотели себе такого возлюбленного?

А когда Григорий был на германском фронте Аксинья ему изменила с сыном помещика Листницкого. Гришке об этом рассказали. На этом можно, характеризуя Григория Мелехова, как мужчину, ставить точку. Мужик, которому кто-то осмеливается рассказать об измене жены — не мужик.