его просто не заметил, сосредоточившись на будущем разговоре.

Стоило сказать «Я слушаю», как Саске вывалил на меня ворох путаных объяснений и бессвязных переживаний, которые его мучили наравне с насланными братом иллюзиями и глюками от тату-мастера салона «Белый Змей».

Мне пришлось притормозить его и применить технику Покрова тайны. Кто его знает, исправны ли его печати, а вот своей технике я доверять могу.

Никак не отреагировав на дополнительные предосторожности, Саске снова зачастил:

— Орочимару говорил, что я буду его искать. Буду искать Силу. Вы сами сказали, что Какаши меня не научит! А потом про учеников Орочимару. У Кабуто нет шарингана, нет проклятой печати, а он сражался против саннина и выиграл, а я проиграл очкарику, хотя он всего на пару лет старше меня!

Саске был еще не в отчаянии, но очень близок к тому. Он запутался и искал скорее поддержку, чем ответов. Похоже, он уже все для себя решил. Хреново.

Помолчав, я осторожно сказал:

— Ты задумался об обучении у Белого Змея?

Саске вскинулся, но затем, склонив голову, покивал.

— Мне нужна сила, — заговорил он глухо, — чтобы убить Итачи и отомстить за свой клан. Но как мне ее получить?

В его голосе сквозила обреченность, словно все когда-то светлые и перспективные варианты сошлись в один серый и мрачный путь, с которого никак не свернуть. И самое ужасное в том, что эта единственная дорога может оказаться тупиком, лабиринтом без выхода, без будущего, без свободы, без жизни.

— Вы не можете сделать меня сильнее, — прошелестел усталый голос, на мгновенье показавшийся слишком взрослым. — Джирайя не станет меня учить, Цунаде отказала даже вам, а он сам предложил… но он нукенин. Это невозможно.

Вздохнув, я с силой потер подбородок, украдкой почесав засос, поставленный Анко.

Надо же, Саске все еще считает побег предательством! И это после того, как с ним обошлись после уничтожения клана и какие мысли вложили в его голову, предлагая пойти на это! Практически принуждая к бегству!

Не все еще потеряно. Не иначе, как только благодаря Наруто и мне!

Саске внезапно снова начал рассказывать мне, насколько безрукий Орочимару оказался круче Джирайи, как легко нас уделал Кабуто… Я чувствовал его жгучую зависть, обиду и желание отомстить, перемежавшееся с миражом Итачи, повторяющим всего одну фразу: «Ты слабак». Да если бы мне такое мерещилось, я бы повесился от осознания собственной ущербности, а Учиха борется и не сдается, пусть и с ветряными мельницами.

Складывалось впечатление, что Саске забыл, где находится.

— Я не стану говорить, что это еще и незаконно, — оборвал я поток словоблудия и дифирамбов в адрес Змея и его подпевалы, — вижу, что вскоре тебя подобное не остановит. Пока что я не могу сказать тебе ничего конкретного, но, возможно, все не так безнадежно.

Саске подорвался с места, в глазах мелькнул шаринган, а я продолжил:

— Мне нужно будет поговорить с одним человеком, и только потом я смогу сказать что-то конкретное. Он болтать лишнего не станет, а возможностей у него больше, чем у меня.

Шаринган потух, а мальчишка уставился на меня во все глаза:

— Вы правда поможете? Как?

В последнем слове прозвучало столько надежды, что звучало оно скорее как «Когда?»

— Постараюсь, — кивнул я. — Пока прошу тебя не распространяться об этом разговоре.

— А Наруто? — разнервничался Саске.

Таким дерганным я его никогда раньше не видел.

— Наруто рассказывать об этом я не стану.

Мальчик сконфуженно покивал. Складывалось впечатление, точно спрашивал он совсем не о том, но я его понял с более удобной для Саске стороны.

Сев, Учиха покивал еще пару раз, но напряжение его не отпускало.

— Саске, а ты рисковый парень, — хохотнул я, пытаясь разрядить обстановку. — Скажи ты подобное Какаши, познакомился бы с отделом дознания. Веди себя, как обычно, чтобы не было лишних вопросов.

— Поэтому и я говорю с вами, — кивнув, заметно расслабился Учиха. — Я вам доверяю.

В воздухе осталась висеть несказанная просьба: "Не подведите меня".

Проводив Саске, я вернулся в зал, чтобы выбросить испорченные листики-печати, но, подумав, кинул их в зале на столик. Пусть Наруто скажет, исправны ли печати и работали ли они вообще.

— О чем вы говорили? — промурлыкала Анко, чувственно облизав губы.

— Это не моя тайна, так что, — я приветливо, но устало улыбнулся, — ничего не расскажу.

Фыркнув, Анко поманила за собой.

— Мы не закончили.

— Да неужели?! — стаскивая майку, деланно возмутился я.

Анко скорчила виноватую моську, да только хитринка в глазах выдавала ее настрой.

"А к Данзо за советом я позже схожу, — уверил себя, теряя голову от ласковых рук, — после завтрашней смены. Обдумаю все позже и схожу… потом. Все потом!"

Утро вечера, конечно, мудренее, да только ничего хорошего я не надумал, еще и выспаться нормально не смог. Продрав глаза в три часа утра, долго пялился в потолок. Мне не давало покоя чувство вины за бездействие, мысли о том, что у себя дома сидит Саске, ожидая, как обычный ребенок, что взрослые знают лучше и придумают решение для безвыходной ситуации.

Я бы мог убедить Саске, что ему лучше остаться, но этого надолго не хватит. Саске снова и снова будут подталкивать к мысли о том, что тут он ничего не добьется, что учить его не будут, а о мести и речи быть не может. В Конохе нет ничего, что смогло бы удержать его, кроме сетей, цепей и тюремной клетки.

У Учихи есть знакомые, но нет друзей, он доверился мне, но прислушиваться станет только к тому, что не противоречит его собственным убеждениям. Еще бы пару лет и я сумел бы стать непререкаемым авторитетом для Саске, но у меня нет машины времени, и ждать меня никто не станет.

Да, пока я присматривался, опасался и всячески дистанцировался от Саске, потерял много возможностей стать для него если не заменой Итачи, то где-то близко к этому. Но я ведь не мать Тереза, чтобы собрать под свое крыло всех сирот и обделенных потому, что они несчастные и обижены Судьбой! Вон, Какаши тоже сиротка и психологически покалечен так, что до сих пор ведет себя как подросток. И что теперь?! Приютить его и обогреть?! И так помогаю всем, до кого могу дотянуться! Затея со спасением Хаяте могла для меня плохо закончиться, если бы меня не прикрыли