сказала она. – И приглашение на мостик – взглянуть на цель нашего путешествия.

– Пошли! – Чтобы не портить счастливый момент, я не стал вслух выражать надежду, что это окупит труды. Когда мы взбирались по лестнице на мостик, к нам присоединилась приветственно повизгивающая Розочка. Вероятно, по-свинобразьи это означало «покормите меня».

Мы смотрели, как капитан прогоняет звездный скан, модифицирует параметры поиска и запускает программу определения местоположения.

– Паршиво, – прокомментировал он. – Похоже, мы угодили в неописанный сектор Галактики. Тут так мало звезд, что при предыдущих звездных съемках его, очевидно, пропускали.

– Значит, что видим, то и получим, – отозвался я. – Либо приглядимся к этой единственной звезде, либо сделаем очередное припухание.

– Верно, – поддержал капитан. – Поскольку мы находимся в непосредственной близости, предлагаю потратить еще несколько гравитонов и подойти достаточно близко для спектрального анализа. Это покажет, стоит ли тратить силы и средства для более пристального изучения обнаруженных планет.

– Давайте, – сказала Анжелина, и все мы с ней согласились.

Последовало короткое припухание и успешное сканирование.

– Четыре планеты. Одна из них на орбите ровно в одной астрономической единице от светила.

– Пригодна для обитания? – осведомился я.

– Вполне. А еще я улавливаю что-то вроде очень слабых радиосигналов.

– Стоит взглянуть, – вставил Штрамм; возражений не последовало. – Можно внести предложение? – добавил он.

– Конечно, – отозвался капитан.

– У нас маловато гравитонов, зато реактивной массы более чем достаточно. И с каждым днем все больше. При ускорении в один «жэ» мы очень скоро войдем в пределы радиоконтакта.

Капитан поглядел на меня.

– Давайте, – одобрил я. – Крупный сброс реактивной массы пойдет кораблю только на пользу.

Глава 16

И потянулись нескончаемые дни. Свое нетерпение я умерял, напоминая себе о гравитонах, сэкономленных с помощью этого медленного подхода, не говоря уж о массированном избавлении от поднакопившейся реактивной массы. Немного развлечься и хорошенько потренироваться я смог, помогая Штрамму разобрать и снова собрать одну из главных расширительных обмоток реактора припухательного двигателя. И все же с восторгом принял радостное объявление капитана по корабельной радиосети. Мы перевалили за середину пути и уже тормозили с ускорением в 1 g, когда он потребовал:

– Босс Джим и экипаж, на мостик.

Капитан не мог удержаться от улыбки, указывая на цифры рядом с диском планеты, растущим и сияющим в центре экрана.

– Весьма удовлетворительно, – сказал он. – Пригодна для жизни, кислородная атмосфера. А дальше еще лучше.

По экрану побежали цифры, по большей части янтарного или серого цвета. Потом одна группа цифр стала зеленой и раздался приглушенный зуммер.

– Подробнее, – распорядился капитан.

– Обитаемая планета. Гравитация один запятая ноль три… – Последовали и другие характеристики, при каждой из которых он радостно кивал.

– А теперь смотрите – и слушайте.

Капитан коснулся клавиш, и на экране открылось новое окно с зернистым, нерезким телевизионным изображением метеорологической карты с хриплым закадровым комментарием:

– Небольшой дождь надвигается на район с востока. К утру прояснится, и всех нас порадует солнце в очередной День основателя…

Мы разразились радостными криками, хлопая друг друга по спинам.

– Хорошие новости, как я понимаю? – изрекла Анжелина, входя на мостик.

– Пирушка! – провозгласил я. – Время отпраздновать.

– А может, обождем с этим, пока не увидим, что там внизу? – засомневалась Анжелина – воплощенная практичность.

– У меня есть предложение, – подал голос капитан. – Мы уже достаточно близко, и заход с помощью припухания потребует ничтожного количества гравитонов. Это сэкономит нам уйму дней торможения…

– Валяйте! – сказал я, и все радостно закивали. – Если у них есть телевидение, то почти наверняка есть и межзвездная связь…

– А ты уверен… – начала Анжелина.

– Нет, но мне кажется, игра стоит свеч. Никто не возражал. Путешествие выдалось слишком долгое.

Припухание прошло быстро. Несколько звездочек проплыли по экрану, и в центре утвердилось голубое пятнышко планеты, быстро выросшее в мир, окутанный сверкающими облаками. Капитан мудрил за пультом.

– Принимаю все больше телевизионных и качественных радиосигналов… Попробую усилить.

Затрещали помехи, и стали слышны призрачные голоса; одновременно на телеэкранах появились четкие изображения – по большей части говорящих голов.

– …скажи-ка, Петр, зачем индюшка перебежала дорогу?

– Не знаю, Василий. Почему индюшка…

Изображение голов прояснилось. Двое мужчин в смешных шляпах и клоунском гриме. Канал сменился; пошла передача о природе с заполнившим экран изображением вулканов, изрыгающих пламя.

– Эльмо и его друзья-телезрители почувствуют себя как дома, – резюмировал я. – Попробуйте найти какую-нибудь музыку.

Выполняя просьбу, капитан в конце концов нашел не слишком новаторский джаз-концерт, который наверняка пришелся бы по вкусу зрителям из трюмов.

– Учитывая содержание телепередач, склонна согласиться с Джимом. Судя по всему, они принимают инопланетные передачи, – рассудительно отметила Анжелина.

Я оглянулся на остальных.

– Я за то, чтобы вступить в контакт с этими людьми. Согласны? – Все единодушно закивали. Я подошел к консоли связи «корабль – планета» и уселся за нее. – Мы достаточно близко, чтобы наш сигнал дошел до приемников на поверхности?

– Достаточно, – отозвался капитан. – Включайте.

– Минуточку! – встрепенулся Штрамм. – Прежде надо подумать еще об одном.

Внезапно воцарилось молчание, и все взгляды устремились на него.

– О чем? – спросил я.

– Сесть-то мы сядем, будь спок, но вот как выберемся из корабля? По одному через аварийный люк?

– Да, вопрос хороший, – выразил я общее мнение. – Как же нам выйти?

– На самом деле довольно просто. Но мы не можем сделать это в космосе, потому-то я и не поднимал этот вопрос прежде. Нам придется вскрыть нижний портал, чтобы опустить пандус. А сделать это можно лишь при нормальном наружном давлении. После этого мы откроем внутреннюю дверь. Прибегнем к принудительной процедуре, чтобы можно было открыть оба люка одновременно. Затем прорежем путь наружу. Выжжем наружный уплотнитель, потому что шов теперь заварен вспышкой Новой.

– Если вы это сделаете, потребуется солидный ремонт, – сказал капитан с беспокойством о целостности корпуса корабля.

Штрамм кивнул:

– Потребуется, но пойти на это придется. А я сделаю новый уплотнитель при первой же возможности. Так и поступим. Или у кого-нибудь есть идеи получше?

Последовало молчание – очевидно, другого способа нет.

– Давайте я сперва узнаю, какой прием нас ждет, – подал голос я. – А там уж будем беспокоиться о дальнейших шагах.

Я повернулся к передатчику, уже настроенному на частоту связи «корабль – земля», используемую на всех планетах. И щелкнул тумблером микрофона.

– Говорит космический корабль «Свинобразий экспресс» с орбиты. Как слышите? Прием.

Мне пришлось повторить сообщение дважды, прежде чем пришел ответ. Мне оставалось лишь надеяться, что он будет более дружелюбным, чем ракета «земля – воздух» в прошлый раз. Динамик затрещал, по экрану проплыла искаженная картинка, потом автоматика настроилась на несущую частоту, и изображение стабилизировалось. На экране появился мужчина в белом мундире с симпатичным темнокожим лицом.

– Говорит космопорт