– Сожги ее, – прохрипел Лоркан.

Теплая, сильная рука Рована вновь потянулась к руке Аэлины. На его лице блестели слезы. Нет, он не жалел убитую валгскую королеву. И не радовался тому, что Аэлина совершила невозможное. Рован смотрел на поле сражения. Его сила снова перетекла к Аэлине, и от трупа Маэвы осталась горстка пепла. А Рован продолжал смотреть туда, где валгские солдаты вдруг начали падать на колени. И причиной тому были вовсе не вернувшиеся террасенские фэйцы, не воины на свирепых волках и даже не дарганские конники.

В небе рукки изумленно хлопали крыльями, видя, как ненавистные илки замертво падали вниз.

Со стороны города послышались пронзительные крики. Их было немного, после чего наступила полная тишина.

Моратская армия вдруг прекратила сражаться. Солдаты падали, роняя оружие. Это странное состояние охватывало шеренгу за шеренгой, пока не докатилось до самого тыла. Железнозубые ведьмы, воевавшие на стороне Мората, сообразили, что случилось нечто страшное, и спешно устремились на юг. Руккины и мятежные ведьмы пустились за ними в погоню.

Темное облако, висевшее над равниной, качнулось и поплыло по ветру. Это означало только одно: Эравана не стало. Аэлина точно знала, кто его погубил.

Она выдернула меч из кучи пепла, в которую превратилась Маэва, и подняла к звездам, испустив победный клич. Мир наполнился именем отважной женщины. Аэлина выкрикивала это имя снова и снова, пока его не подхватили солдаты на поле. Это имя услышали в Оринфе, и оно зазвенело над улицами, поднимаясь выше и выше. До самых звезд, слагавших созвездие Повелителя Севера. Долго, очень долго вел он Аэлину домой. И наконец привел.

Ириана… Ириана… Ириана.

Шаол проснулся от прикосновения теплых нежных рук, гладивших его по лицу. Он сразу узнал это прикосновение. Эти руки он бы узнал с завязанными глазами и даже если бы ослеп.

Шаол попытался вспомнить, как он здесь оказался. Последнее, что он помнил, – ожесточенное сражение на парапете. И вдруг он куда-то провалился. Когда Ириана тратила много магической силы, у него слабели и отказывали ноги. Сколько же тогда ей пришлось отдать, если он вдобавок потерял и сознание?

– Даже не знаю, кричать мне или плакать, – простонал Шаол, открывая глаза.

Ириана стояла возле него на коленях. А он… Получается, он распластался на ступенях лестницы, возле площадки. Оттуда открывался вид на морозное небо, усыпанное звездами. И ни одного дракона в небе.

Отовсюду слышались громкие победоносные крики. Но никто не бил в костяные барабаны, не рычал и не завывал. Ириана гладила его по лицу и улыбалась. В ее глазах блестели слезы.

– Можешь орать во все горло, – сказала она, уронив несколько слезинок.

Шаол молча смотрел на жену и вдруг понял, чтó же случилось и почему она выплеснула столько магической силы.

Эта удивительная женщина сделала невозможное, и теперь все выкрикивали ее имя. Армия, жители Оринфа – все снова и снова повторяли имя его жены.

Шаол обрадовался, что сейчас он сидит на полу. Ириана сделала невозможное, но его это почему-то не удивило.

Шаол обнял ее за талию и уткнулся ей в шею.

– Значит, кончилось, – прошептал он, не отрывая губ.

Его вдруг затрясло от радости и облегчения. А еще – от недавнего ужаса, ставшего теперь призрачным, но не исчезнувшего совсем.

Руки Ирианы взъерошили ему волосы, погладили по спине. Шаол почувствовал ее улыбку.

– Кончилось.

Но женщина, которую он обнимал, ребенок, растущий в ее чреве…

С Эраваном было покончено. Армия валгского короля больше не представляла никакой угрозы. Скорее всего, жизнь Маэвы тоже оборвалась.

Зато их жизнь… только начиналась.

Несарина не верила своим глазам. Враги попросту… падали замертво. Даже страшные паучихи с вселившимися принцессами.

Это было столь же невероятно, как фэйцы и волки, выскочившие на равнины через дыры в пространстве. Армия, которую, казалось, никто не звал, сразу же вступила в бой с силами Мората. Самое удивительное, они знали, где именно и как бить по врагам. Получалось, старинные легенды о севере, которые она слышала в детстве, – не просто красивая выдумка.

Несарина приземлилась на густо залитом кровью парапете городской стены. Руккины и ведьмы, сражавшиеся на стороне Оринфа, устроили погоню за удиравшими моратскими Железнозубыми. Она бы сейчас тоже летела с руккинами, если бы не жуткие отметины илкских когтей возле глаза Сальхи и не кровь, льющаяся из ран ее рукка.

Выпрыгнув из седла, Несарина охрипшим голосом позвала целителей. Потом быстро сняла седло с ее верного крылатого друга, обещая Сальхи, что ему скоро помогут. Столкновение с дозорным илков оставило на его теле глубокие рваные раны. К счастью, на них не обнаружилось ядовитого налета, но…

– Ты не ранена? – спросил подбежавший Сартак.

Глаза принца были широко раскрыты. Он встревоженно оглядел Несарину с головы до пят. За спиной Сартака тяжело дышала Кадара. Перья рукки были липкими от крови илков и ведьм.

– Ты не ранена? – повторил Сартак, сжав ее плечи.

Несарина никогда еще не видела его таким испуганным. Она лишь махнула в сторону затихшей вражеской армии, не в силах найти слова.

А вокруг тысячи голосов выкрикивали одно-единственное слово: «Ириана».

На парапет поднялись две целительницы и поспешили к руккам. Облегченно вздохнув, Несарина обвила руками талию Сартака и уткнулась в его доспехи.

– Несарина!

В его устах ее имя звучало вопросом и командой. Но Несарина лишь обнимала его и молчала. Они ведь были на волоске от разгромного поражения.

– Ириана! Ириана! Ириана! – повторяли солдаты и горожане.

– Что для нас означает победа? – спросил Сартак, гладя потускневшие волосы Несарины. – Как ты думаешь?

Несарина подняла голову. Ее Сальхи терпеливо стоял, пока магия целительницы заживляла раны вокруг глаза.

– Что означает? Возможность наконец-то выспаться.

Сартак засмеялся и поцеловал ее в висок:

– Это означает, что мы возвращаемся домой. Ты поедешь домой. Со мной.

Несарина улыбнулась. Казалось бы, сейчас не до улыбок. Битва с моратской армией закончилась совсем недавно. Куда ни глянь – тела убитых и раненых. И все же Несарина улыбалась. Домой. Да, они с Сартаком поедут домой, на Южный континент. Ко всему, что ждет их там.

Аэлина, Рован, Лоркан и Фенрис оставались возле ворот до тех пор, пока не убедились, что моратская армия полегла и больше не поднимется. Воины хагана, не очень верившие в чудо, ходили по полю недавнего сражения, толкая и пихая тела моратцев. Отклика не было. Памятуя прошлый опыт, врагов полагалось обезглавить, иначе твари, обитающие внутри, оживут. Но положение изменилось. Исчезла главная сила, заставлявшая моратских солдат сражаться. И даже с черными кольцами и ошейниками они не были безнадежны. Целительницы попытаются спасти тех, кого можно.