с тревогой следила за каждым его движением, готовая кинуться на помощь в любой момент.

— Пап, смотри, получается! — довольно проговорил Генри, цепляя вилкой кусочек омлета. Ему удалось донести его до рта и съесть. Впервые за три месяца.

— Отлично! Ты сегодня лучше себя чувствуешь?

— Молли сказала, что если я буду пытаться, то сил будет больше, — с набитым ртом проговорил Генри. Выглядел он бледным и усталым, и Клод засомневался в правильности такого метода. Он взглянул на виновницу происходящего. Она была спокойна, даже немного отрешена от происходящего. Хотя на ее губах была едва заметная улыбка.

— Не переусердствуй, — строго сказал Клод.

— Я сейчас принесу вам завтрак, — поднимаясь, сказала Нэнси. Клода это немного удивило, ведь это не ее обязанность.

— Молли рассказывала мне, как устроен человек, — устало откинувшись на подушки, бесцветным голосом сказал Генри. Клод внутренне напрягся, ожидая нового приступа.

— И показывала картинки, — добавила Молли и продемонстрировала учебник по анатомии для детей. Тот, самый что им купил Клод. — Генри молодец, все схватывает на лету.

— Когда поправлюсь, буду еще умнее, — сказал Генри.

— Тебе надо отдохнуть, — сказал Клод, задержав взгляд на пустой тарелке сына. — Ты сегодня и так герой.

С подносом вернулась Нэнси и поставила его на маленький столик. Клод взял чашку с кофе и сделал пару глотков. Есть ему не хотелось. А вот поговорить с Молли желание росло с каждой минутой.

— Выйдем на минутку, — шепнул ей Клод, когда завтрак был закончен, а Генри задремал. Молли посмотрела на него с недоверием, словно сомневалась стоит ли соглашаться на его предложение. Он двинулся к двери. На пороге обернулся и посмотрел на Молли. Та тихо вздохнула и поднялась. Вышла следом за ним в коридор и привалилась спиной к стене.

— О чем ты хотел поговорить? — ровным голосом спросила Молли. На ней сегодня было серое платье в зеленую клетку. На ногах лаковые туфли с застежкой на толстом каблуке. Волосы схвачены тонким обручем.

— Почему ты ушла?

— Потому что все это неправильно. Так не должно быть. Я поддалась минутному порыву, извини, если это создало у тебя какие-то ожидания, — сказала Молли, глядя ему в глаза. — Это больше не повторится.

— Даже если мы оба хотели, чтобы это повторилось? — вырвалось у Клода.

— Ты женат, а я гувернантка, которую ты нанял для своего сына и нахожусь у тебя в подчинении, — терпеливо проговорила Молли, и Клод ощутил себя глупым ребенком. — Наши отношения невозможны.

— Не пытайся быть хорошей за мой счет, — рассердился Клод.

— Даже в мыслях не было. Я просто напоминаю тебе, кто мы, и где находимся, — сухо сказала Молли. — К тому же, я никогда не говорила, что хочу быть с тобой.

И это было чистой правдой. Это ему, Клоду, хотелось, чтобы она так думала. Это открытие его не обрадовало.

— Слова не всегда нужны, — сказал Клод, не желая сдавать свои позиции.

— Мне нужно к Генри, — сказала Молли.

Клод хотел придумать, как удержать ее, но пока он искал подходящий предлог, Молли уже скрылась в комнате его сына.

Дональд не хотел говорить, кому он проиграл пакет акций. Он упирался, придумывал глупые отговорки, но Клод был непреклонен. Ему не хотелось впутывать в это дело других людей, поэтому сперва он решил разобраться во всем своими силами. Если о раздолбайстве Дона станет известно, то это будет еще один гвоздь в гроб репутации семьи Аверилл. А она и так уже столько раз пострадала, что до сих пор не сходит с уст журналистов, как сравнение в скандальности.

— Клод, не надо, — умоляюще проговорил Дон, видя, что брат полон решимости вернуть то, что тот потерял. — Лучше смириться потерей.

— Ты вообще понимаешь, что говоришь? — возмущенно проговорил Клод. Дон обреченно вздохнул. — Ты хоть соображаешь, от чего отказываешься?

— Это ты не понимаешь, — вскинулся Дон, — у кого они сейчас находятся. Мы не вернем их.

— Так объясни мне! — повысил голос Клод. — Я не хочу догадываться, что происходит в твоей жизни! И в какие проблемы ты вляпываешься! Пользуйся словами! Ты ведь знаешь, что это такое?

Дон закатил глаза и тяжело вздохнул. Его лицо стараниями доктора Шульца выглядело намного лучше. Синяки замазаны мазью, содранная кожа поджила и покрылась корочками. Клод смотрел на него и думал, почему ему достался такой старший брат? Почему ему приходится быть нянькой еще и ему? Ладно, с Верджилом все понятно, он младший. Но Дон?

— Ладно, поехали, — раздраженно бросил Дон, поднимаясь. Он все еще был в пижаме. Волосы всклокочены. На тумбочке стоял поднос с недоеденным завтрак. Прихрамывая, он поспешил к двери, шлепая поп полу босыми ногами.

— Это ты как-то опрометчиво, — сказал Клод. — У тебя десять минут чтобы умыться и одеться.

— Когда мы приедем, ты убедишься, что это было лишним! — бросил Дон. Вытолкал Клода в коридор и закрыл за ним дверь. До слуха Клода донеслись отборны ругательства. Он поморщился и отошел подальше. Когда у Дона было плохое настроение он был громок и резок и его не смущало, кто его может слышать.

Прошло минут двадцать, прежде, чем Дон вышел из спальни. Сияющее лицо, идеальный костюм и прическа, уложенная волосок к волоску. Клод подумал, что даже облитый помоями его брат будет сиять, словно солнце.

— Ну идем, — бодро сказал Дон. — Развлечемся.

Клод ничего не ответил. Подошел к лестнице и стал быстро спускаться по ступенькам.

Клод вел машину, опасливо вглядываясь в дорогу. То место, которое назвал ему Дон находилось за пределами города, в месте, где обычно обитали отбросы общества. Постройки здесь покосились, дороги были похожи на вязкую жижу. Засохшие деревья вдоль нее. И обшарпанные остановки, заваленные мусором. Удавиться хотелось только, глядя на этот тоскливый пейзаж.

— Ты уверен, что нам сюда? — спросил Клод.

— Увы, — поправляя галстук, ответил Дон.

— Не говори мне, что ты часто здесь бывал.

— Ладно, не буду, — примирительно сказал Дон.

Клоду хотелось зарычать от досады, но он сдержался. Они въехали в деревню и под колеса машины резво бросился гусь. Выкрутив руль влево, Клод врезался в стену сарая. Гусь взметнулся вверх. Гордо пролетел над лужей и с вызовом уставился на лорда.

— Поздравляю, этот гусь обойдется тебе в копеечку, — проворчал Дон, выбираясь из машины. Он обошел авто вокруг, пока Клод сидел, сжимая в руках руль. Потом остановился перед кузовом и помахал брату. — Вылезай, тут ничего страшного.

Клод послушно выбрался на улицу. Поскользнулся и ухватился за дверцу, чтобы не упасть. Поймал себя на мысли, что ненавидит грязь, намного больше, чем гололедицу. Дон оказался прав, машина отделалась разбитой фарой и парой царапин, чего