Ее руки скользили по старинной мебели, фарфору и столовым приборам. Она представляла свой собственный дом, наполненный такими сокровищами.

Если она постоянно отправляла деньги своей матери, к тому же брала на себя всю возможную ответственность за брата, как вообще сводила концы с концами? Она была большим молодцом, что могла себе при этом позволить снимать квартиру и даже покупать какую-то одежду.

По крайней мере, сейчас он мог немного ее побаловать. Удовольствие, которое он получил, когда покупал ей одежду, все еще грело его изнутри. Она была не из тех девушек, которые стараются воспользоваться чьими-то деньгами. Она изо всех сил старалась быть независимой и сильной, чем восхищала его.

Алистер попробовал остановить поток мыслей.

Он не собирается начинать отношения, даже если секс с ней был лучшим в его жизни. Будет нечестно по отношению к Клементине затягивать их роман, потому что она могла начать смотреть на него как на потенциального отца своих детей. Тот факт, что абсолютно незнакомые люди уже видели в них подобные перспективы, раздражал Алистера. Какое право люди имеют даже думать о таких вещах? Пока он не хотел никаких детей. И возможно, никогда не захочет. Он не хотел никакой ответственности, не хотел расходов и не хотел волноваться ни за кого. Он видел горе матери, когда умер его брат. Он видел, как в семье поселилась беда, в тот день, когда родился Оливер и ему поставили ужасный диагноз. Несмотря на то что Алистер тогда был еще очень мал, он видел, как маленький братик боролся за жизнь день за днем. Каждый день был для него вызовом, и каждый день доставлял столько нестерпимой боли его матери и уничтожал их семью.

Ему нравилась его жизнь такой, какая она была… Или, может быть, какой она была до того, как Клементина снова в ней появилась.

«Ты сам ее втянул».

Было все сложнее остановить течение мыслей. Они шли строем, как марширующие солдаты, а все его попытки остановить были для них не крепче картонных стен. Да, он сам втянул ее обратно в свою жизнь. Зачем же он это сделал? Почему не пошел прямо в полицию и не отправил их искать ее брата?

Потому что в глубине души он всегда помнил о Клементине, всегда хотел узнать, что происходило в ее жизни. Просто он не мог этого осознать до того, как вошел в дверь ее магазина. Он всегда хотел снова ее увидеть, а Джеми дал ему повод это сделать. И как только его глаза встретились с ее глазами, произошло что-то странное. Он не мог объяснить на словах то, что почувствовал. Как будто электрический ток прошел через ее тело. Только рядом с Клементиной Алистер ощущал такие невероятные эмоции.

Алистер посмотрел на девушку и почувствовал, будто чья-то рука проникла прямо внутрь его грудной клетки и сжала его сердце. Он не мог представить, как это - никогда не видеть ее, больше никогда не видеть ее улыбки, не увидеть, как она смотрит на него своими сияющими глазами, не почувствовать, как мурашки бегут у него по спине. Не мог осознать, что никогда не будет чувствовать рядом ее прекрасного тела.

Ему стоит держать дистанцию. Он не сможет больше просто прийти в магазин и посмотреть, как она поживает. Он должен дать ей возможность жить собственной жизнью, пока будет проживать свою.

Вот только что за жизнь у него будет без нее?

Когда они вернулись в гостиницу, на улице по-прежнему стояла жара. Клементина задумалась над тем, не пойти ли в бассейн, который она видела из окна. Природная скромность не позволяла ей показаться прилюдно в купальнике, поэтому она не смогла предложить Алистеру пойти освежиться. Он шел позади нее, и его руки лежали на ее плечах. Чувство, что высокий сильный мужчина находится рядом, укрепляло в ней ощущение собственной женственности. Он развернул ее к себе, и их взгляды встретились. В глазах обоих читалось желание.

- Я хотел предложить тебе пойти поплавать, - сказал он, - но, с другой стороны, я хотел бы, чтобы прямо сейчас мы остались только вдвоем.

Клементина почувствовала, как в животе запорхали бабочки. Желание, которое возникло еще на заброшенной вилле, разгоралось все ярче. Оно светилось у нее внутри раскаленными углями. Девушка обвила руками его шею, и они слились в обжигающе страстном поцелуе. Его язык проник в ее рот одним движением, которое волной возбуждения отозвалось у нее внутри. Твердость его эрекции возбуждала ее еще сильнее. Он повел ее к кровати, снимая с нее одежду, а она расстегивала пуговицы на его рубашке.

Рубашка, обувь, бюстгальтер. Ее трусики упали на пол к моменту, когда она оказалась на кровати. Он снял туфли, потом просто скинул брюки и белье. В его движениях была уверенность, которая сразу же напомнила Клементине о его обширном опыте, но она не хотела проводить никаких параллелей. Она видела, что он хочет быть с ней здесь и сейчас. Пусть это был просто роман. Пусть это даже не те отношения, о которых можно подумать в перспективе. Она почувствовала, как под ней пружинит матрас, когда Алистер опустился на кровать. Его губы снова касались ее губ, рождая ощущение, что этот поцелуй - единственный на свете источник жизненной силы для них обоих. Она пыталась поймать своим языком его язык, и пальцы ее ног сжались от удовольствия. Он обхватил ладонями ее ягодицы, и Клементина чувствовала, как желание пульсирует у нее внутри, разгоняясь, как скоростной поезд, превращаясь во всеобъемлющую страсть.

Алистер продолжал целовать ее, его язык вращался и кружился, сталкиваясь с ее языком в танце страсти. Как же до этого она жила, не испытывая чувств такой силы? Он разбудил в ней дикую женщину, страстную женщину, которая была под замком большую частью взрослой жизни. Жар желания пронзал все ее тело, оставляя за собой огненные следы. Нервные окончания, о существовании которых она даже не подозревала, требовали прикосновений, поглаживаний, требовали удовлетворения.

Он ласкал ее грудь руками, губами, языком, оттягивая момент проникновения, исследовал ее тело, и она изгибалась на кровати, словно дикая кошка. Дальнейшую прелюдию она была уже не в силах вынести.

Она хотела его немедленно.

Сексуальное напряжение в ее теле возросло до предела, она почувствовала, как от прикосновений Алистера набух ее клитор, и притянула мужчину к себе.

- Презерватив. - Это слово слетело с его губ со стоном, и она ощутила, что ему приходится бороться с собой, чтобы держать ситуацию под контролем.

Он оставил ее лишь на секунду, но в этот момент ее тело так глубоко ощутило утрату, что она почувствовала острое желание прижать его обратно к себе. Ее тело вздрогнуло от страсти настолько сильно, что она удивилась, как же вышло так, что она никогда в жизни ни с кем ничего подобного не испытывала. Лишь его прикосновения, его тело, его желание влекли ее неудержимо. От одного взгляда добрых серо-голубых глаз она чувствовала себя женщиной больше, чем от взглядов тысяч других мужчин. Нельзя сказать, что на нее постоянно смотрели тысячи мужчин, но тем не менее.

Клементина была счастлива снова принять его в свои объятия, обняла его и закинула одну ногу на его бедро, желая, чтобы он скорее вошел в нее. Его движения были приятными и уверенными, он проник в нее глубоко и нежно, и она громко застонала.