Ее щеки стали на один оттенок темнее тонального крема цвета загара, который она нанесла.

- Думаешь, платье подходит по размеру?

Она разгладила платье на бедрах, и от этого движения ему захотелось сорвать с нее одежду в ту же секунду.

- Я думаю, может, стоило взять на размер больше. Не слишком ли открыта грудь? Он отложил телефон на диван, подошел к ней и обнял.

- Я хочу видеть ложбинку между твоих грудей весь вечер и понимать, что я - тот самый избранный, который будет расстегивать это платье, когда ужин закончится.

Ее карие глаза засверкали от предвкушения удовольствия.

- Я уже этого жду.

Если бы он заранее не забронировал столик и Клементина не комплексовала по поводу собственной внешности, он бы никогда не стал лишний раз дожидаться окончания вечера. Но он знал, что ее телу требовалось время на то, чтобы прийти в себя. Она была далека от Алистера в плане опыта, и, конечно же, она была женщиной. Ее телу были в новинку потребности полноценной и активной сексуальной жизни. Она была щедра в постели и полна энтузиазма, но он не хотел пользоваться этим.

«Разве ты еще не воспользовался? - Эта мысль пробила барьер, прорвавшись из подсознания. - По крайней мере, ты пытался». Конечно, он воспользовался ею, воспользовался ситуацией. Он же вытащил ее с собой во Францию, потому что почувствовал сильное влечение к ней, впрочем, судя по ее реакции, это было взаимно. Однако размышления об этом не помогали Алистеру понять, насколько сложившаяся ситуация правильная и неправильная.

В том, что происходило между ними, не было ни белого, ни черного, они вдвоем находились где-то в оттенках серого.

Клементина думала, что первый ресторан, в котором они были, с видом на пляж Монте-Карло, выше всяких похвал, но на этот раз Алистер привел ее на ужин в клуб, где все танцевали. И хотя она пыталась протестовать и говорить, что не умеет, он просто обнял ее и повел на танцпол. В тот момент, когда она перестала обращать внимание на людей вокруг, думать, что они могли осудить ее неловкие движения, у нее получилось расслабиться, уловить ритм музыки и начать двигаться в такт с телом Алистера. Их движения синхронизировались, и Клементина почувствовала себя участницей танцевального шоу, звездой, которая соревновалась за первое место.

Рядом с ним ей так легко было понять, куда поставить ноги, как двигаться вместе с музыкой, опираясь на его мужественный торс, чувствуя, как между ними скользит дыхание. Она никогда не представляла себе танец в форме любовной игры, но в руках Алистера все движения превращались именно в это. Каждое прикосновение его рук к ее спине, каждое касание его мускулистых бедер, каждый горячий взгляд пробуждали в ней желание настолько сильное, что она начинала дрожать.

- Ты, кажется, говорила, что не умеешь танцевать? - шепнул ей Алистер в перерыве между песнями.

- Лучше тебе пересчитать пальцы на ногах. - Клементина улыбнулась. - Я уверена, что еще после первого танца я раздавила парочку.

От его мягкой улыбки у нее потеплело в груди, как будто кто-то ласково провел пальцами по струнам ее сердца.

- Ты вечно себя недооцениваешь. Посмотри, ты же здесь самая красивая.

Клементина сняла очки и надела их на него со словами:

- Мне кажется, тебе они больше пригодятся.

Он строго, как школьный учитель, взглянул на девушку:

- Как ты вообще через них что-то видишь?

Она забрала очки обратно и снова надела их.

- Отлично вижу. Без них картинка расплывается. Я собственную маму на улице не узнаю. Кстати, это может быть отличным извинением, стоит задуматься.

Он снова улыбнулся и, приобняв ее за талию, повел к одному из бархатных диванов, которые стояли вдоль стен клуба.

- А ты не думала носить линзы?

- Как-то раз попробовала, но оцарапала глаз, и туда попала инфекция. Думаю, стоит дать им второй шанс, но у меня и так немало хлопот по утрам, и я не хочу добавлять себе еще одну.

- Хлопот?

Клементина мысленно прикусила язык.

- Ты хочешь сказать, что ничего не заметил?

Он пожал плечами:

- Тебе требуется немного времени, чтобы привести себя в порядок по утрам, как и большинству людей.

Она закусила губу.

- Да, но, если ты мог подумать, что моя привычка пить из старой кружки странная, тебе стоит посмотреть, как я чищу зубы. Мне требуется ровно две минуты сорок пять секунд. Ни больше ни меньше.

- Не вижу ничего странного, разве это не оптимальное время, которое требуется, чтобы зубы были здоровы?

Клементина внимательно всмотрелась в его лицо, чтобы понять, нет ли там признаков издевки, но не обнаружила ничего, кроме спокойствия.

- У меня есть такие привычки, можно даже назвать их… маленькие мании. Мне нужно делать вещи определенным способом, а иначе я начинаю волноваться по-настоящему.

- Ах вот почему все твои пузыречки и бутылочки в ванной стоят такими аккуратными рядами?

- Да, но это не все.

«О боже, - думала Клементина, - зачем же я это все ему рассказываю?»

Вслух она продолжила:

- Мне нужно ходить на работу ежедневно одной и той же дорогой. Я хожу на работу пешком, поэтому это несложно. Однажды со мной случилось незначительное происшествие: по дороге на работу меня на одной из улиц остановила полиция, потому что улица была перекрыта. Я так хотела пройти, что они уже собирались меня арестовать. Мне было так стыдно. Все кончилось тем, что у меня случилась паническая атака, и меня увезли в больницу.

У него на лице отразилось сочувствие.

- Бедная моя девочка. И сколько уже это с тобой?

Клементина опустила взгляд на свои сцепленные в замок руки с обкусанными ногтями.

- С тех пор, как мне было шестнадцать. После того случая… я стала по-особенному относиться ко многим вещам. Мне нужно было вернуть контроль над ситуацией. Все ухудшилось, когда мама решила переехать из вашего дома. У нее появился новый приятель, настоящий мерзавец. Он отвратительно вел себя с Джеми и постоянно пытался застать меня одну. Хорошо, что их отношения продлились всего месяц, и мы снова переехали. Но привычки остались со мной. Хотя сейчас все уже не так плохо. Иногда я даже оставляю кухонное полотенце на столе, и у меня почти всегда получается.

Клементина посмотрела на Алистера грустным взглядом.

Он накрыл ее руку своей ладонью:

- Я думаю, что ты большая молодец, что смогла пережить такое в детстве. Если бы я тогда не был так взволнован болезнью матери и отцом, который пытался сбежать от проблем, кинувшись на другую женщину, как озабоченный подросток, я бы не усугубил ситуацию, так плохо поведя себя с тобой.

- Все в порядке, Алистер, - она слегка улыбнулась и попробовала сменить тему разговора, - я написала Гарриет, и мы договорились встретиться завтра в ее обеденный перерыв. Надеюсь, ты не возражаешь?