приходу вейди? Ясное дело. Досточтимые мало того что избавили их от чудаковатого своевольного мальчишки, тяжёлой обузы для неграмотных суеверных селян, так вдобавок щедро приплатили. Врать не стану, в нэтэре я забыл о нужде, по меркам деревни жил припеваючи. Ученье пришлось мне по вкусу. Дивный, таинственный мир пропылённых фолиантов, особенно притягательный после деревенской заскорузлости. Мир открытий и… одиночества. По моей ли вине или по воле судьбы друзей завести не получилось. И только повстречав Клатэриль, я ощутил, что такое родной человек. Твоя стала для меня путеводной звездой, в мыслях я поклонялся ей, как богине. Её смерть была моим поражением. И я заблудился во мраке.

Старик поднял взгляд. Воспалённые глаза стеклянисто блестели. Армор молча собрал кружки и налил ещё пива. Хлебнув тёмного хмельного напитка, Саэф продолжил:

– Тебя взяла на попечение кожемякина жена, я же отправился в Лоймос, чтобы, дескать, пристроить смышлёного сыночка в ученики к писарю или счетоводу. А в действительности занялся поиском черномагических трактатов по оживлению мёртвых. Не побоялся ни пыток, ни каторги. Сперва сплошь мошенники попадались. Предлагали древние свитки. С виду чуть не тысячелетней давности, а внутрь заглянешь – полная околесица или в лучшем случае балаганные фокусы: детишек потешать да слабонервных девиц пугать. Но однажды повезло мне натолкнуться на стоящую вещь. Все сбережения за неё отдал. Казалось, вот оно, спасение. Собирался уж домой отправляться, да у постоялого двора, где я остановился, случилось нечто странное. Лошадь без всякой причины взбрыкнула и сбросила наездника. Тот сильно ударился плечом о мостовую. Я как лекарь вызвался помочь. И помимо ушиба нащупал узел проклятия. Кстати, всадник оказался капитаном Королевских лучников. Рассказал я ему о проклятии, ну, и об источнике – драгоценном парадном кинжале, что висел у него на поясе. Посоветовал от этой вещи побыстрее избавиться. Капитан пообещал разобраться и с кинжалом, и с его дарителем. Ушиб я подлечил, проще простого. Напоследок повеселевший командир спросил, чем отблагодарить меня за труды. Хотел было я отмахнуться, да вовремя сообразил: человек солидный, наверняка связи имеет, отчего ж не воспользоваться? Поведал ему о нашем горе, признался, что не хотел бы для сына участи пахаря, тупоумного битюга, поящего землю собственным потом. Выслушав мой рассказ, капитан согласился взять тебя в услужение. Мол, посмотрим, выйдет ли толк из парнишки. А толк-то вышел, да ещё какой!

Саэф снова приложился к кружке.

– Ну да, ясно, ты отвёз меня в Лоймос и сдал с рук на руки капитану. Что дальше?

– Вернулся в Три Ручья… Трудно говорить об этом… Да, я забрал тело твоей матери. Раскопал могилу и забрал. Ночью. Пустой гроб закопал обратно. Ну, и колданул немножко, чтоб земля выглядела нетронутой. Чары, которые я наложил перед похоронами, предотвратили разложение. Вот так.

– И что потом?

– По задуманному. Изучил трактат, взялся за опыты. Немало времени утекло, почитай, с десяток лет, прежде чем стало что-то получаться. В нэтэрах ведь чёрную магию не преподают, а в трактате попадались пробелы. Может, умышленные, может, нет, не суть важно. Главное, что в некоторых местах приходилось полагаться на одно лишь наитие.

– Слабая опора.

– Никудышная. И потому до сих пор гадаю, где же я промахнулся? Хотя, какая разница? Всё равно ничего не исправить.

– Хотелось бы поподробнее.

– Из-за сбоя в цепочке заклятий в тело Клатэриль вместо её души вселилась посторонняя сущность из нижнего мира.

– В чём опасность?

– Про упырей слыхал?

– Сказки о мертвецах-кровососах любому известны.

– Тут не сказки. И пьёт она не кровь, а жизненную силу. Людей, животных, деревьев – до кого способна дотянуться. Порой даже грибами и лишайниками не брезгует, нежить проклятая.

– Неужели нет средства от неё избавиться? Упырей, вон, осиновыми кольями протыкают.

– Не получается. Как-то раз от отчаяния спалил тело Клатэриль и не простым огнём, а таким, что камни плавит. Это утихомирило нежить, но лишь на время. Потеряв оболочку, она обрела ещё большую мощь. Мне всё же удалось пленить её там, на севере, в пещере, однако я стар, силы мои день ото дня тают, и нежить нет-нет да прорывается наружу.

– Почему ты не попросишь помощи у вейди или у ралагских чародеев?

– Ни те, ни другие не сведущи в чёрной магии.

– Значит, надо отыскать сведущего.

– Как бы хуже не вышло. Тёмные маги не те, кому следует доверять. И притом вина-то моя, мне и должно исправлять.

– Интересно, как?

– Есть способ. Называется «наложение печати».

– И что ты о нём знаешь, кроме названия?

– Почти ничего, но мне известен великий мастер печатей.

– Опять сложности! А что если взять да и вышвырнуть наглую тварь восвояси?

– Можно ненароком пробить брешь между мирами. Сложно представить, сколько мерзости тогда к нам просочится.

– Ясно. Мастер печатей.

– Да.

– Где его найти?

– Я сам всё устрою. Дотянуть бы до осени. Едва закончится страда, созову деревенских, постращаю нежитью, велю собирать скарб и проваливать.

– А если заартачатся?

– Ничего, припугнуть старательно – побегут, точно вши от кипятка. Я же отправлюсь к мастеру.

– Надолго?

– Дорога туда и обратно займёт недели две, и ещё сколько-то дней пробуду на острове. В итоге две с половиной или, самое большее, три недели понадобится.

– Оставишь нежить гулять на свободе?

– Только на время. К тому же, я заточил её в пещере, помнишь? Сразу и целиком ей не вырваться.

– Но ближайшие окрестности, луга, лес она уничтожит. Вкупе с их обитателями. А как насчёт случайных путников?

– Такова цена моей ошибки. И, можешь быть уверен, я не стану скрываться от наказания. Запечатаю тварь и тут же сдамся властям. Я решил. Отговаривать бесполезно.

Армор отёр пену с усов и бороды. Сощуренные глаза лукаво блеснули.

– В твоём возрасте, отец, длительные путешествия приносят больше вреда, чем пользы. Оставайся дома, продолжай сдерживать нежить. А к мастеру поеду я.

Старик фыркнул.

– Ты и за полгода не обернёшься. Вдобавок обычным путём на остров Гуноку не попасть. Здесь потребна магия.

Громко хлопнула ставня. Отец и сын разом вздрогнули.

– Ветер, – нервно улыбнулся Саэф.

– Посмотрим, – вполголоса бросил Армор.

Фигура лучника плавно распрямилась. Без единого звука, медленно и аккуратно, будто настороженный кот, Армор подкрался к окну – никого.

– Ветер, чтоб его, – раздосадованно подтвердил он.

Старик молча кивнул. Седые пряди свесились на стол. Осовелый взгляд набряк равнодушием. Всё-таки усталость от ночной схватки с нежитью брала своё, несмотря на двухчасовой утренний сон.

С помощью сына Саэф перебрался на топчан. Пару мгновений спустя послышался раскатистый храп. Чтобы не мешать отцу, Армор вышел.

День выдался прохладный, но сухой. Армор с удовольствием растянулся на скошенной