Щенок состроил сиротскую мордочку, однако мне сейчас было не до спектаклей. Я вернулся в спальню, где оставил смартфон, и набрал номер Тима.

— Да?

— Привет.

— Привет. Позавтракал?

— Нет, пока только записку прочитал, — А теперь то, ради чего я, собственно, позвонил: — Спасибо. За завтрак, и вообще, — тут я почему-то стушевался и замолчал.

— На здоровье, — тепло ответил Тим. — Как оно, кстати?

— Отлично, — я на самом деле забыл и о разбитом носе, и о сине-фиолетовых синечарах, из-за которых было чертовски неприятно наклоняться. — Что на работе?

— Работа, — Тим наверняка повёл плечами, не зная, что ещё к этому можно добавить.

— Шеф не бухтит?

— Шефа нет: какие-то срочные дела.

— Ну и прекрасно, — хотя бы на одну неприятность меньше. — Ладно, не буду отвлекать. Привет нашим, пусть не скучают.

— А тебе удачи, — от души пожелал Тим.

— Спасибо. Чувствую, она мне сегодня понадобится.

Не знаю, сработало ли Тимово пожелание, или богиня Тихе изо всех сил старалась загладить оплошность с ДТП, но дальше день пошёл как по маслу. После завтрака я прибрал за собой и сел за телефон. Набрал Данилу-мастера — тот, выслушав мою беду, лаконично сказал «Привози» и дал номер знакомого эвакуаторщика. Там на мой звонок ответили почти сразу — мужик, похоже, пинал балду и до такой степени обрадовался заказу, что предложил через десять минут подхватить меня у «Плазы». Я со всей возможной скоростью собрался — шнуровка ботинок по-прежнему была микрорепетицией адских мучений, — наказал Белке охранять дом и помчался на остановку. Успел как раз вовремя: ждать не пришлось ни мне, ни эвакуаторщику.

Хотя на дворе стояли отнюдь не приснопамятные девяностые, за сохранность разбитого внедорожника я переживал. Однако «Патриот» встретил меня в том же состоянии, в каком остался ночью, даже бензин никакая сволочь не слила. Воодушевлённый, я начал робко надеяться на менее суровый приговор автосервиса, но чудес всё-таки не бывает. Хмурый Даня минут десять изучал покалеченный автомобиль и в итоге назвал такие сумму и срок, что стало ясно как день: любые внеплановые отпуска накрылись тазиком. Да и плановый, строго говоря, под очень большим вопросом.

— Согласен, — обречённо махнул я рукой. — Сколько задатка оставлять?

— Пока нисколько, я сначала по разборкам поезжу: может, найду двигло подешевле, — Даня тяжело вздохнул. — Сам-то как?

— Нормально. Так мне ждать звонка?

— Угу, где-то к субботе.

Мы скрепили уговор рукопожатием, и все мои важные сегодняшние планы оказались выполнены. По правильному, ещё следовало бы съездить на рентген, но вместо этого я сначала пообедал в первом попавшемся кафе, а потом вызвал такси до дома. Отдых сейчас — лучшее из лекарств.

Вопреки недавно приобретённой фобии дневных снов, я проспал, как сурок, до самой темноты и проснулся жутко голодным. Однако принимать вертикальное положение мне было не менее жутко лень, так что я решил поваляться и посмотреть, какая из жутей пересилит. Голод уже начал побеждать, когда позвонила Анна.

— Привет. Как день прошёл?

— Привет. В пределах естественного безобразия. А у тебя?

— Где-то также. Съёмки, съёмки, времени даже на обед не хватает. Поэтому предлагаю сегодня сходить поесть твоих любимых стейков.

Я представил, как сейчас буду вставать, собираться, трястись в такси, а потом ещё играть роль светского джентльмена.

— Прости, красавица, но я временно переквалифицировался в домоседы. Тем более, машина не на ходу.

— Что у тебя случилось? Ты не на работе? — всерьёз обеспокоилась Анна.

— Я дома, а случилась, — я не нашёл лучшего определения, чем то, которое дал Тиму, — небольшая авария. Жертв и разрушений нет, ну, кроме капота «Патриота».

— Мне приехать?

Тут я обязан был согласиться. Заказали бы какого-нибудь фастфуда типа китайской лапши и провалялись бы весь вечер в обнимку под кинцо и винцо.

— Не стоит, солнышко. У тебя и так день сложный был, лучше отдохни. Я в порядке, подумаешь, нос разбит да пара синяков. Ерунда.

— Ты уверен? — с сомнением уточнила Анна, давая мне шанс прислушаться к голосу разума.

— Целиком и полностью.

— Ну, хорошо. Тогда я тоже домой, позже созвонимся, да?

— Да. Люблю тебя.

— И я тебя.

Почему я отказался? Не хотел, чтобы любимая видела меня в не лучшей форме? Так в Индии всё было намного грустнее, и ничего, никто ни в ком не разочаровался. Или это просто был стыд за то, что в наших отношениях мне вдруг стало чего-то не хватать? Сраная рефлексия, только аппетит ею портить. Я сознательно переключился на решение более важного с точки зрения пирамиды Маслоу вопроса и набрал номер доставки проверенного итальянского кафе.

***

К кому-то во сне приходит теория относительности, к кому-то — «Yesterday», а мне, блин, снятся вероятные вселенные.

Надеть костюм меня попросила Ольга. Ей хотелось хотя бы в такой день лицезреть мой торжественно-официальный вид, и, конечно, я не мог отказать невесте лучшего друга. Однако Ольга тактически просчиталась, не обговорив заодно и галстук, поэтому я принципиально не стал повязывать шёлковую удавку себе на шею. Из похожего принципа «Патриот», начищенный, как бляха у армейского «деда», обошёлся всего двумя серебристо-серыми ленточками на зеркалах. Молодожёнов ему не катать, а Тиму, насколько я знаю, внешний вид транспорта глубоко безразличен, даже если этот транспорт везёт его в ЗАГС.

Регистрация была назначена на девять утра, так что в восемь ноль ноль я уже заходил в открытую дверь Тимовой квартиры.

— Привет, жених! Как настроение?

— Отвратительное, — честно сказал вышедший в прихожую Тим. Он до сих пор был без пиджака, а на шее у него болтался не завязанный галстук. — Пытаюсь смириться с предстоящим позором, когда уроню обручальное кольцо перед кафедрой регистрации.

— Брось, ничего ты не уронишь, и колечко окажется точно на Ольгином пальчике. С галстуком помочь?

— Да, — с интонациями ослика Иа согласился Тим.

Мне пришлось напрячь мозги о зеркальной последовательности завязывания узла, но «Виндзор» в итоге вышел, как из Букингемского дворца.

— Мне казалось, ты ненавидишь галстуки, — заметил Тим, с любопытством разглядывая результат в зеркале.

— Ненавижу, — подтвердил я. — Но иногда умение их завязывать оказывается чертовски полезным.

Тим улыбнулся своей неуловимой улыбкой и надел светло-серый пиджак в тончайшую полоску. Одёрнул лацканы: — Ну как?

— Красавец,