надеясь, что Агне действително, защищая себя и девочку причинить вреда преследователям. Однако, верилось в это с трудом — даже заяц, попавший в силок становится опасным и коварным зверем. А ведьма — не из робкого десятка. Больше надежды было только на то, что они все же смогут сесть на корабль и скрыться.

— Я уже разослал гонцов своим Ярлам, чтобы держали ухо в остро. — Продолжал конунг, пристально вглядываясь в лицо своего гостя, и пытаясь распознать в нем хоть какие-то эмоции. Ему очень не понравилось то, что он увидел. Страх. Страх, что ведьму нагонят. Значит, дело тут действительно не чисто. Либо Къелл не доверяет слову своего правителя, либо вёльва действительно приложила свою руку к случившемуся. — Ступай. Для тебя выделили комнату. Я приглашу тебя когда прибудет Астрид.

Услышав имя вёльвы Къелл вздрогнул. По слухам, ей уже давно перевалило за восемьдесят, но выглядела она как девица на выданье. Как ей удавалось? Люди судачили всякое. Одно другого страшнее. Но она была самой могущественной ведьмой из ныне живущих, и точно может сказать, есть ли на Къелле проклятие. Захочет ли?

Агне прикинула, что до Сигтуны им четыре дня пути. Положение спасало то, что они были верхом.

Будь у них лошадь — путешествие растянулось бы еще дня на два и стало бы гораздо опаснее. Им бы пришлось ехать только по дорогам, и заезжать по пути во все встречные селения. Очень уж легко лошади в лесной чаще ломали ноги, попадая в барсучьи норы.

Диких зверей ведьма не боялась. Ее защищала Фриг, и животные в худшем случае просто игнорировали женщину, хотя, некоторые и изъявляли желание пообщаться. Чаще всего это были сохатые, которые, не чувствуя от нее угрозы, сами подходили и нагло попрошайничали, особенно когда она пахла свежеиспеченным хлебом.

Асоф нес их на своей спине, почти не увязая в снегу, оставалось только удивляться, как такой крупный зверь, да еще и с ношей, умудряется так легко двигаться. Несколько раз они видели волков — они провожали их равнодушными взглядами. Богданку каждый раз передергивало от этого — вряд ли они отказались бы перекусить одинокой девочкой, не будь Агне рядом.

Ночевать они остановились на совсем маленькой поляне.

Пока Богданка разводила костер, Агне чертила вокруг их маленького лагеря линию с символами, каждому из которых полагалось по несколько капель крови из проколотого пальца. Асоф, который слонялся вокруг осторожно переступал начерченные на снегу линии, высоко поднимая длинные ноги. В отличие от ведьм, он из видел. Как и другие лесные звери. Только близкое знакомство с Агне позволяло ему войти в круг — ей он доверял.

Они быстро поужинали и устроили себе ночлег на шкурах, прихваченных из лесного дома.

Спать на промерзшей земле было не комфортно, и Агне жалела, что еще рано для обильного снега с шапками, чтобы можно было вырыть небольшую нору и греться там.

— А почему ты не сделаешь как тогда, в селении? — Богданка жалась к ней всем телом, чтобы согреться.

— Управление силами природы требует много сил, которых у меня нет.

— Но ты сделала…

— Я взяла твою силу. Ты помнишь? — Агне почувствовала, как рядом ложится Асоф. Острое копыто впилось ей в бок, и она легонько толкнула его локтем. — Подвинься.

Богданка помнила. Боль, которую силы Агне словно протягивали по ее венам. Испытать такое снова не хотелось. Но и мерзнуть тоже.

— А твоей силы недостаточно?

— Нет. Ты не задумывалась, почему нечисть идет за тобой?

Девочка замолчала. Ей приходили в голову такие мысли, но она всегда думала, что такая охота ведется за каждую молодую ведьму. Оказывается, нет? И все же спросила:

— Нет, почему?

— Потому что в тебе много силы. Она манит ётунов как огонь мотыльков. До тех пор, пока ты не научишься закрываться, защищаться — ты желанная добыча для них. Пока тебя охраняю я. И амулет, что висит у тебя на шее.

— Ты не будешь заставлять меня снять его?

— Нет конечно. Не бывает плохих верований. Их искажают злые люди.

Глава 4.4

Они лежали, прижимаясь друг к другу, чтобы не выпускать из под шкур накопленные крохи тепла. Потрескивающий рядом костер дышал жаром, но за ним все время приходилось приглядывать — поднявшийся ветер то и дело норовил задуть огонь.

У Богданки все равно получалось передремать отрывками. С одной стороны, ее грел огонь, с другой — бок ведьмы. Вой ветра и потрескивание деревьев совершенно не мешали, наоборот, можно было закрыть глаза, и представить, что она дома. Почему так спокойно на душе? Она не могла ответить на этот вопрос.

Девочка повернулась к Агне. В отблесках пламени можно было заметить, как ведьма едва заметно улыбается. Наверное, ей снится что-то очень хорошее.

Но что-то все равно было не так. Звенящая тишина была настолько неестественной, что слышно было как колотится сердце.

В какой-то момент девочка почувствовала на себе чужой взгляд. Она обернулась. На поляне был кто-то еще. Из-за света костра не разглядеть. Богданка приподнялась на локте.

По ту сторону стояла девушка. Светловолосая и ясноглазая, она куталась в легонький полушубок.

— Пусти меня погреться у костра. — Прошептала она одними губами. От чего у девочки мурашки побежали по спине.

Богданка подозрительно смотрела на нее.

С одной стороны, ей мало верилось в одинокую путницу в такой час. С другой — не оставлять же человека мерзнуть.

— Подходи, грейся. — Разрешила она.

— Не могу. — Чуть громче. В голосе послышались плаксивые нотки. — Круг меня не пускает. Сотри.

— Не стану. — Богданка совсем проснулась, но голова оставалась словно ватной.

— Ну пожалуйся. Тут темно, страшно и холодно… пусти меня погреться… — Голос незнакомки, грудной, теплый, родной, завораживал, и все же девочка нашла в себе силы отрицательно мотнуть головой. — Или ты позволишь мне тут замерзнуть насмерть? Оставишь меня на съедение волкам? Этой добродетели учат тебя твои священники?

Богданка почувствовала острый укол совести. Ей было больно видеть, как несчастная девушка перед ней замерзает заживо, и все же остатки здравого смысла кричали ей, что ни в коем случае нельзя подпускать к себе незнакомку. Она пихнула локтем Агне в бок, но та, прошептав что-то недовольно, только перевернулась на спину, продолжая улыбаться сквозь сон.

— Ты не разбудишь ее. — Голос стал немного громче. И вместе с тем, слаще, его хотелось слушать как музыку и наслаждаться им. — Она крепко спит. Позволь ей отдохнуть, она устала.

— Не буду будить. — Завороженно повторила Богданка. — Но и тебя не пущу.

— А ты знаешь, почему она