— И чтоб девок сюда мне не водил, понял, охламон?!

Богданка задавила ехидный смешок.

глава 5

Астрид с чисто научным интересом рассматривала мальчишку лет пяти, намереваясь потыкать его ивовой палочкой, выломанной специально для этого дела недалеко от хижины. Не то, что она брезговала прикасаться к бледной восковой коже, просто опасалась за свои пальцы. Ей раньше доводилось отращивать конечности, процесс длительный и очень неприятный.

Мальчишка смотрел на нее из невысокой клетки, в которой и был доставлен из погибшей деревни прямо в ее хижину. Его влекла сила, которая искрилась вокруг этой женщины. И пугала. А еще он был голоден, и с удовольствием проверил бы, какова на вкус ее печень, но на прутья клетки уже не кидался, еще в пути понял, что бесполезно.

Рядом, на низком табурете сидела Зольда, супруга конунга. Она пришла к ведьме, чтобы та хоть одним глазком заглянула для нее в будущее. Как любую мать, ее интересовала судьба детей. А частности, младшей дочери, к которой сваталось сразу двое ярлов. Обе партии были одинаково хороши, и теперь на первом месте стояло счастье девочки. Сейчас женщина с любопытством тянула шею, пытаясь из-за плеча Астрид разглядеть ребенка, но вопросы пока задавать не решалась — никак ведьма еще прогонит, а ей жуть как интересно.

— Какой странный йотун. — задумчиво проговорила Астрид, отмечая, что ребенок реагирует на раздражитель в виде хворостины, а значит — не совсем примитивное создание, коим показался с самого начала. — Никогда не встречала такого.

— Бедное дитя. — Согласилась с ней Зольда, решив, что ведьма обращается к ней. — Сможешь излечить его?

Астрид презрительно хмыкнула. Глупой, темной курице было невдомек, что ребенок уже мертв, и изгони она йотуна — останется только безжизненное тело. Ее вообще дико раздражала эта женщина и само ее присутствие, но пренебрегать ее вниманием вёльва все же не хотела, наоборот, старательно вкладывала глупой кумушке нужные мысли, чтобы она разнесла их по всему окружению конунга.

Она обернулась к Зольде и дружелюбно улыбнулась.

— Это будет очень сложно. — Сокрушенно сообщила она, по румяной щечке скользнула вниз хрустальная слезинка. Словно и не она сейчас тыкала палкой мертвого ребенка. — Но я сделаю все возможное.

— Что тебе для этого нужно? — Зольда с готовностью подобралась. Она радовалась возможности более близкого знакомства с любой вёльвой, мало ли что понадобится в будущем, а тут сама Астрид.

— Пока не знаю, мне нужно осмотреть его со всем тщанием. — Она отвернулась, пряча улыбку. — Сейчас, мне бы хотелось остаться с ним наедине… не подумай, я не гоню тебя. Но тут будут бушевать иные силы, не хотелось бы, чтобы тебя задело ненароком.

— Конечно, я все поняла. — Зольда засобиралась восвояси. — Если тебе что-то понадобится — только скажи — все доставим немедленно…

Женщина накинула на плечи меховой плащ, и уже собиралась выйти, как обернулась, и неожиданно серьезно спросила:

— Не страшно тебе оставаться наедине с ним на ночь?

— Что ты. — Астрид расплылась в участливой улыбке. — Как можно. Это всего лишь бедное больное дитя.

Стоило захлопнуться двери за Зольдой, как улыбка исчезла с прекрасного юного лица. Перед йотуном снова была холодная и беспристрастная вёльва.

— Вытяни руку. — Приказала она, вложив в свой голос столько силы, что она начала вихриться по маленькой, жарко натопленной комнатке.

Рука, словно живя отдельной жизнью, потянулась к решетке. Йотун с удивлением посмотрел на самовольную конечность.

— Очень хорошо. — Довольно протянула она, потянувшись своим сознанием к щуплому тельцу, внутри которого билась совершенно иная, отличная от привычного понимания жизнь.

Существо, спрятавшееся за личиной когда-то жизнерадостного мальчишки, испуганно отпрянуло, и забилось в дальний угол.

— Просто изумительно! — Астрид пришла в восторг от той гаммы чувств, которую испытывало существо. — Если ты меня боишься, значит пони маешь кто я. И что могу с тобой сделать. Может ты и говорить можешь?

Существо молчало, с ненавистью смотря на свою мучительницу.

— Не очень-то вежливо. А так? — Вёльва надавила на его сознание своей силой. Мальчишку выгнуло дугой, если бы в его легких была хоть толика воздуха — он бы наверняка закричал. — Я научу тебя говорить. Это просто. В том, что ты меня понимаешь — я ни капли не сомневаюсь.

И не дожидаясь какой-либо реакции, надавила снова.

Сила опытной вельвы никогда не была стихийным потоком энергии — она считала это расточительством, и всегда принимала определенную форму. Сталь, огонь, камни. И все это обрушивалось не на бедное тело мальчишки, а на энергетическую сущность, которая заставляла его двигаться. Йотун испытывал на себе изощренность фантазии презренной вёльвы несколько часов к ряду. Она же, методом проб и ошибок, поняла, что именно огонь доставляет ему наибольшие страдания. Но и огонь может быть разным, дорогой мой.

— Если ты понял меня, скажи мне «да». — Настаивала Астрид. — Это просто. Набираешь в грудь воздуха и говоришь.

Йотун молчал, и забитой собакой жался в угол клетки.

— Жаль. — Сожаления, впрочем, в ее голосе не было.

Она приготовилась продолжить огненную пытку, когда до ее слуха донеслось тихое заветное слово.

— Повтори! — Приказала она, уже думая, что ослышалась.

Йотун повторил.

— Громче!

— Тха…

Глава 5.1

Они лежали в обнимку на полу, и тихо переговаривались.

Пол был жесткий, изо многих щелей дуло, а где-то в углу деловито шуршала мышь. Богданка надеялась, что это именно она, крыс девочка боялась еще больше.

Агне пребывала в благодушном настроении — к вечеру действительно ударил мороз, и от стен веяло холодом, а щели плотно закрытых ставней покрылись голубоватым инеем. Ведьма искренне радовалась, что они встречают эту ночь не в лесу на снегу, а под крышей, особенно ее радовала каменная печная труба, щедро отдающая тепло небольшой комнате.

Им довелось на ночь перекусить рыбной похлебкой — хозяйка дома все же сжалилась над горемычными мальчишками, но настрого наказала, чтобы не привыкали, и побыстрее шли искать работу. Она все еще надеялась получить с них причитающиеся за аренду деньги.

Однако ведьме не нравилось поведение Богданки. Несмотря на усталость и насыщенный событиями день, девочка ерзала, не могла заснуть. Под вечер она стала угрюмой и односложно отвечала на все вопросы наставницы.

Она списывала состояние девочки на обиду за потерянные деньги.

Богданка действительно строго отчитала ее, стоило им остаться наедине, на пальцах объяснив, что в большом городе, особенно в толпе за своим кошельком нужно тщательно следить.

Агне чувствовала напряжение, которое повисло между ними, это ее угнетало.

Засыпала она с мыслью о том, что неплохо бы