правую. И больше никакого шепота на ушко.

Но… мечтать не вредно. Едва гости вошли в банкетный зал и стали растекаться по своим местам, настырная личность обогнула все скопление столиков со стороны окна и намылилась занять подушку рядом со мной.

Вот же невезуха!

– Э… Ю, твое место здесь, – чуть менее грозно чем обычно произнес Шан-и-Дан. Видно было, что командовать этим прилипалой он не мог.

– Я сам знаю, где мое место, Шан, – ответил тот на предложение. – Пусть лучше твоя главная наложница займет место подле тебя. Я ей уступаю.

И правда, во всей этой суете я как-то даже и не заметила Луян-нян, смущенно стоящую на входе в зал. Посмотрела в ее сторону и заметила резкий враждебный взгляд милой с виду девушки.

Приплыли…

Уж чего-чего, а этого я не ожидала. Думала, она тут одна из всех представительниц прекрасного пола – и мухи не обидит.

Я не в счет.

Негромко хмыкнула, глядя с какой надменной гордостью красавица поплыла в сторону своего господина. Но была застигнута врасплох генеральским: «Нет».

– Ты. – Шан указал в мою сторону пальцем. – Ты, да, ты. Сядешь рядом со мной по левую сторону. А Луян по правую.

Опа-па.

Показалось ли, но атмосфера в столовой вмиг накалилась до предела, настолько острые взгляды летали в разные стороны. Как бы не задели меня ненароком.

– Чего сидишь? – требовательно спросил у меня Шан.

Командир хренов…

Молча встала с подушки и только тогда позволила себе громко и от души чихнуть, разряжая обстановку. Демонстративно утерла слюни рукавом. По залу прокатились тихие сдавленные смешки.

Но один грозный взгляд генерала, и гости смолкли в тот же миг. А кто-то даже скорбно сглотнул.

– Ой, простите, у меня аллергия на интриги… – Пока я говорила, то медленно, вразвалку шагала в сторону нового отведенного для меня места. – Ничего не могу с собой поделать. Такая уродилась.

Теперь уже послышались тихие хрюки, потому что в этот раз гости буквально давились смешинками. А те, кто совсем не мог стерпеть, сделали вид, будто кашляют.

Ладно, пусть смеются. Разрешаю. Этого и добивалась. Честно говоря, уж лучше я притворюсь дурочкой и проглочу свою гордость, чем провалю задание из-за того, что эти двое поубивают друг друга на почве ревности. Нет сомнений, Шан сейчас играл в собственника и меня перетягивал на свою сторону, как какую-то игрушку из песочницы. Потому что мое мнение на сей счет его совсем не волновало. Дело женщины – беспрекословно подчиняться мужчине, да? Так у вас тут устроено? Патриархат цветет и пахнет?

– Садись, – прошипел Шан, когда я оказалась у него за спиной.

Пришлось подчиниться и спешно плюхнуться на подушку, потому что он обернулся и вперил в меня негодующий взгляд.

Ну вот, такой кайф обломал. А я бы еще поязыкатила.

Даже не знаю, когда представится очередная возможность оказаться в центре всеобщего внимания, к которому я так привыкла, пока работала в МаксоДжинс. И только сейчас поняла, как я по этому скучала. По собраниям акционеров, по тимбилдингам, по перекрестным анонимным голосованиям для вычисления показателей токсичности в коллективе, по всяческим управленческим «ноу-хау» для сплочения. И так далее. Да элементарно, выступление перед студентами в одном из Питерских вузов с электронной лазерной указкой в одной руке, микрофоном в другой – надолго врезалось в память. Но больше всего понравилось смотреть в горящие мотивацией глаза молодежи. Видно было, что эти юноши и девушки еще не хлебнули горя, не познали горечь из-за скандалов с руководством, не ощутили на своих плечах неподъемные горы ослиной работы. Чистые, незамутненные бытовыми проблемами разумы, ведомые только вперед неуемной жаждой знаний, эх…

Короче говоря, я села и заткнулась, как того от меня ждали. Уронила взгляд в тарелку и предпочла повспоминать минувшие события.

А Шан тем временем хлопнул в ладоши, и пиршество началось.

* * *

– Фу, какая мерзость! – не удержалась я и зажала нос из-за тонкой, ядовитой вони, ударившей в ноздри тот же миг, когда одна из служанок водрузила ко мне на стол маленькую мисочку с темно-зеленой, а точнее, мутно-зеленой или почти черной бурдой, больше похожую на водоросли, если бы не одно «но». На кустистых веточках этого нечто часто-часто висели меленькие шарики, как рыбьи икринки.

– Это морской виноград, – снисходительно пояснил рядом сидящий Иданушка. Можно подумать, это что-то мне сообщало.

– И все равно, я не буду это есть, поэтому уберите, пожалуйста. – Я протянула миску обратно служанке. А когда та забрала вонючее блюдо, то я едко добавила: – Я-то думала, вы все тут из богатого сословия.

– Так и есть, – процедил сквозь зубы генерал.

– А по виду и не скажешь, – проворчала я себе под нос. Но сидящий рядом бдительный Шан-и-Дан, конечно же, услышал и сделал замечание:

– Помнится, я приказывал тебе молчать.

– У меня была необходимость высказаться, – оправдалась я, краснея. – Уже снова вхожу в режим молчуньи. Делаю тонкую настройку в своем сознании, потерпи, пожалуйста.

– Какая прелесть, – отозвался «дружище» Шана, буквально жаждущий втянуть меня в разговор.

Вот уже пять минут многочисленные слуги ставили на столики гостей всякие разные мисочки, тарелочки, высокие стаканы с деревянными палочками, помимо причудливой металлических плоских ложек, больше похожих на лопатки, которые уже лежали там вместе с изначальной минимальной сервировкой. А пока прислуга упорно трудилась, один «бедняга» продолжал упорно стрелять в меня глазками, заводя разговор то о погоде, то о еде, то еще о каких-то вещах, в которых все равно ни черта не смыслила. Тем более раскрывать рот мне никто не разрешал.

– О чем ты? – Шан повернулся в сторону козлобородого. – Тебе так понравилось какое-то блюдо?

Я уронила взгляд перед собой, пытаясь понять, что из принесенного вообще может оказаться съедобным, не считая миски с рисом. Остальные же блюда были мне незнакомы. Разве меленькая килька или вовсе шпроты в числе трех штук, пожаренные будто на костре, что лежали на маленьком блюдце с лиловой каемочкой.

М-да, негусто. Будь я на диете, можно было и порадоваться возможности поголодать. Тем более принесенный ранее морской виноград уже предпринял