Видимо, не очень заморачиваясь, мастера здесь списывали пошедшие на ремонт частников государственные запчасти на стоящие в ремонте в то же самое время таксомоторы родного таксопарка. Достаточно очевидно, в принципе, но доказать не так просто, на самом деле. Если бы они здесь действовали аккуратнее, фиг бы мы что вот так с налету нашли. Обнаглели просто.

Сегодня элемент везения, безусловно, присутствовал. Это явно был мой день. Даже не ожидал, что все так просто будет. Удалось зафиксировать масштабные нарушения. Но даже, если бы в ремзоне таксопарка ремонтировалась одна-единственная личная директорская Волга и на неё списали бы государственные запчасти, этого было бы достаточно, чтобы раздуть скандал, и попортить нервы руководству таксопарка.

Но сегодня нарушений хватит на уголовное дело и в отношении директора таксопарка, и в отношении его зама. И они оба со всей очевидностью это понимали. Директор, полноватый мужичок, имеющий явные проблемы с давлением, стоял потея и бледнея одновременно, готовый вот-вот грохнуться в обморок. Епихин же стоял внешне спокойный, но желваки у него играли, злился он не на шутку, прекрасно осознавая, из-за чего свалились на его голову все эти неприятности и чем все в конечном итоге ему грозит.

Чужая душа, конечно, потёмки, но, как мне показалось, по тому, как он резко сменил тон в общении со мной, он все еще не терял надежды уладить этот вопрос, урегулировав наши семейные отношения.

Он предусмотрительно не стал при своём директоре показывать, что мы с ним уже знакомы. Молча наблюдал, как наша команда старательно фиксирует все нарушения, прекрасно понимая, кто из присутствующих комсомольцев является идейным вдохновителем нашей группы.

Ну пусть себе строит планы, а я пока попроверяю. Компромат лишним не бывает, как говорится. Сделав знак своим, предложил переместиться в бухгалтерию. Глянем документы до кучи. Эх, жаль, не МГУ-шный «Прожектор» сегодня работает. У этой команды ни фотоаппарата, ни лаборатории. Надо Сатчану замечание сделать и предложение внести, так сказать.

Поработав с документами в бухгалтерии, чтобы закрепить успех, мы в конце дня встали на въезде на территорию таксопарка и проверяли в течение минут двадцати все въезжавшие и выезжавшие машины на предмет наличия в салоне посторонних предметов, а именно, бутылок с алкоголем.

Когда мы начали у каждого второго водителя в бардачке находить бутылку водки, а у многих и в багажнике был стратегический запас, не очень искушённые комсомольцы во главе с Ильёй с недоумением поглядывали на меня.

— Они что, за рулём бухают? — изумленно спросил меня Савостюк в перерыве между машинами.

— Зачем же? Они водкой спекулируют, — усмехнувшись, ответил я так, чтобы услышали Епихин и его директор. — Продают пассажирам по двойной цене.

А они стояли поодаль и могли только наблюдать за нами. Директор уже, похоже, успокоился немного и тихо обсуждал что-то со своим замом. То ли решают, как нас купить, то ли прикидывают, сколько мешков сухарей сушить понадобится, чтоб по этапу идти.

Я же стоял и размышлял, как мне лучше поступить. Понятно, что руки у меня теперь развязаны, от слова совсем. На такую удачу я не рассчитывал, признаться честно. Думал припугнуть товарища, чтоб осознал, чего хамство может стоить, и отвадить хотел его с супружницей раз и навсегда от моей семьи. А он мне тут с директором своим такой подарок преподнес. Посадить их могу надолго и без права переписки в легкую.

Но надо ли мне оно? Вопрос ой какой хороший. Мужик — хам, конечно, но за это жизнь не рушат. Да и, положа руку на сердце, претензии у меня больше к его жене. Он просто под руку попал и повел себя неправильно. В таксопарке у них бардак, так борзеть нельзя однозначно. Но теперь пыл поумерят после проверки и явно уж поостерегутся так нагло действовать. Короче, думу я думал тяжкую, пока таксисты злобно на моих комсомольцев зыркали, водку у них в машинах пересчитывающих. А чего вы хотели. Учет и контроль — наше все.

Потом, видимо, ушлые махинаторы передали по рации предупреждение, потому что с какого-то момента все машины поехали пустыми, и в парк, и из парка.

В конце дня директор уже полностью взял себя в руки и предпринял попытку урегулировать с нами вопрос, отозвав меня и Илью в сторону и предложив пройти в его кабинет.

— Прошу прощения, уже поздно, а нам ещё отчёт писать. — ответил я и повернулся к Савостюку, демонстрируя руководству таксопарка, что разговор окончен. — Собери, пожалуйста, пока материалы у ребят.

И мы с ним, попрощавшись с руководством таксопарка, направились к нашим комсомольцам.

* * *

Директор таксопарка уже метнулся было вслед уходящим проверяющим, но, к его огромному удивлению, заместитель Епихин остановил его.

— Не надо, Степан Архипович. — сказал он директору. — Я эту публику знаю, они идейные… Только оскорбятся, если им денег предложить. Только хуже сделаете. Тут по-другому надо…

— Как? — удивлённо взглянул директор на своего зама.

— Давайте, я сам попробую этот вопрос уладить. — предложил Епихин. — Есть одна мысль. Надеюсь, сработает. — задумчиво сказал он, глядя вслед уходящим комсомольцам. Если бы этот пацан хотел просто отомстить, он бы смотрел иначе: победно или злорадно. Нет. Не так он примитивен. И посмотрел так многозначительно на прощанье, мол, твой ход. Вот, сразу ведь, с первого телефонного разговора показалось тогда, что не так он прост, нет, послушал жену-дуру! А ведь своему чутью надо доверять!

— Конечно, давай, действуй! — обрадовался директор. — И докладывай немедленно в любое время дня и ночи, если результат какой будет. — похлопал он нервно зама по плечу. — Если получится… Очень сильно должен тебе буду. Но помни, что не только меня, но и себя спасаешь…

А то на лесоповале я долго не протяну, — мысленно добавил директор. — И, на всякий случай, наведу-ка я справки об этой нечаянной «радости». Откуда они на нашу голову свалились и с кем договариваться. Хоть не ОБХСС, а то уже в наручниках их бы увели, и поздно было бы что-то мутить. А то вдруг Епихин не уладит дело…

* * *

Перед тем, как попрощаться, поблагодарил ребят из Прожектора.

— Сегодня мы с вами очень большое дело сделали, все молодцы! — искренне сказал я. — Лично отмечу в районе участие вашей команды в этом рейде. Спасибо вам всем!

Команда расходилась по домам очень довольная. Видно было, что ребята толком «пороху не нюхали», большинство впервые попали на настоящую проверку. Набрались впечатлений и знаний новых по полной программе.

Пока ехал домой, взвешивал, каким будет ответный ход Епихина. Пришёл к очевидному выводу, что ему не остаётся ничего, кроме как налаживать со мной отношения.

С ним все в принципе было понятно. Меня больше волновал вопрос, что и как рассказать жене, чтобы не сильно переживала и нормально воспринимала то, что дальше последует. Вариант не рассказывать ей ничего практически сразу отмел. Играть ее втемную не стану, чревато. Это родня, информация так или иначе может вылезти. Обидится Галия на меня, это как минимум. А если даже и не выплывет информация, жена Епихина вдруг станет вся такая шелковая и доброжелательная, Галия за чистую монету это принять может вполне. Подумает, что та осознала и перевоспиталась. Относиться начнет к очень нехорошей тетке с доверием. Это еще хуже может обернуться в будущем. Если та так начала, то что она еще в продолжение Галие может начать в уши вливать? Так что говорить буду правду, вопрос только, всю ли?

Решил, что всю. Пусть начнет разбираться в таких вот комбинациях. Опыта ей набираться житейского понемногу надо. Очень наивна она во многих вопросах. С одной стороны, мне в ней это даже нравится, но с другой, ей это боком точно однажды может выйти. Не всегда ведь смогу рядом быть, по-разному жизнь складывается.

Вернувшись домой, рассказал жене вкратце обо всём, чтобы она сильно не удивлялась и не переживала, увидев у нас в доме своих родственничков.

— Даю двадцать шансов из ста, что он будет уже сегодня стоять на пороге нашей квартиры. — уверенно сказал я жене. — Оставшиеся восемьдесят — завтра с утра.

— Нехорошо, конечно, так говорить о родственниках. Но мне было бы спокойнее, если бы никого из них рядом не было. — с досадой ответила Галия, видимо, вспоминая опыт своего общения с роднёй. — Просто бы отвязались от меня, и уже хорошо.

— Не так все просто, милая. — покачал головой я, — будь они обычными людьми из провинции, которые просто ошиблись, то и ладно. Простить