— Воры! — Алка рванулась за дверь, чтобы позватьдежурную, Надежда еле успела ее перехватить.

— Куда ты? Нам нельзя внимание к себе привлекать! Самиразберемся.

— Вещи все целы, — отметила Алка, собирая покомнате белье и босоножки.

— Да уж не наше барахло они хотели стащить!

— Господи, Кеша! — Алка заметалась пономеру. — Где ты, Кешенька?

Клетка с попугаем нашлась под Алкиной розовой комбинацией.Алка выпустила Кешу из клетки, стала его целовать и обнимать, попугай вертелголовой и хлопал крыльями.

— Кошмар-р! Огр-рабили!

— Так что они взяли-то? Деньги и документы у нас присебе.

— Ты что, Алка, не доперла, что они искали какие-нибудьматериалы про Библию? Вот бы обрадовались, если бы нашли и вырезку из старойгазеты, и письмо, что бабкин дом перенесен, и свои фотографии из Америки.

— А где это все, Надя?

Надежда молча похлопала по своей сумке.

— Всегда с собой ношу, а на ночь под подушку кластьбуду.

За разговором они кое-как прибрали в номере. Кеша почему-тоне хотел идти обратно в клетку, как-то ему было там неуютно.

— Вот что, Алка, надо нам с тобой серьезно подумать,как от слежки уйти.

И посоветоваться, как назло, не с кем!

Эх, сюда бы Вальку Голубева! Он бы обязательно что-топридумал.

При разговоре о Вальке Алка мечтательно заулыбалась. Надеждатотчас рассердилась:

— А у тебя только одно на уме!

— Да я ничего…

— А ничего, так не стой столбом, садись, думать будем.Значит, ты там на даче видела троих злоумышленников: Герберта, Елену и ее мужаИгоря Петровича, пока оставим за ними эти условные имена. В ту ночь, когда тыбыла на даче, Игорь Петрович с подручными похитил Петюнчика и увез его намашине в Эстонию, по дороге они выбросили мертвую собаку.

— А как же они перевезли Петюнчика через границу? Унего паспорта нет.

— В багажнике со связанными руками и заклеенным ртом,как в кино показывают, — Надежда сказала это нарочно, потому что ей оченьне понравилось мечтательное выражение у Алки на лице при упоминании о ВалеГолубеве.

Воображение у Алки всегда было развито хорошо, онанемедленно представила себе связанного мужа в багажнике и побледнела.

— Дальше идем. Подручные у них, конечно, есть, они идачу в Рейволово подожгли, и шофер у Елены был — тот парень накачанный, но недумаю, что подручные знают о Библии, и потом, все-таки толпу бандитов черезграницу не потащишь.

Стало быть, здесь у них с собой один-два человека, небольше. Теперь конкуренты.

Один точно здесь, тот молодой человек из поезда, другого язнаю — пожилой, который нас фотографировал. И мне почему-то кажется, что этотпожилой — из местных, он по-эстонски умеет л по-русски, я думаю, тоже, —Итого, насчитала ты минимум семерых, а нас всего двое, если не считать попугая.Давай, Надя, расскажем все твоим друзьям и попросим помощи.

— Что ты, они тут такие законопослушные граждане, сразув свою полицию побегут. У них же теперь нормальная европейская страна, они ирассуждают, как нормальные люди. А полиция нам вряд ли поверит — двеподозрительные русские тетки, да еще с нелегальным попугаем.

Как начнутся всякие допросы да выяснения — и мужу твоему непоможем и сами здесь надолго застрянем. Так что давай обходиться своими силами.Мне вот что в голову пришло: надо бы нам этих конкурентов стравить между собой,тогда они про нас забудут. Так что не унывай, Алка, найдем мы твоего Петюнчика.Быстро собирайся, у нас времени мало, вечером к Светке в гости, а пока пойдем,поболтаемся по городу, выманим их на живца.

Внизу в гостиничном ларьке они купили красивую голубую папкудля бумаг, положили в нее журнал «Лиза», который Алка читала в поезде, и старыйконверт, найденный Надеждой у себя в сумке. Конверт был без адреса, простозавалялся в сумке, и все. Надежда нацарапала на нем первый попавшийся эстонскийадрес, пусть проверяют. Они снова отправились на прогулку, держа на видуголубую папку.

— Алка, — рассуждала Надежда на ходу, — мыведь на самом деле не туристы, а приехали Библию искать, это они так думают.Поэтому по магазинам гулять да в кафе сидеть мы не должны, а пойдем-ка мы с тобойв Исторический музей. Очень к месту. Музей этот находится опять-таки наверху вбашне Кик-ин-де-Кек, что по-русски означает «Взгляд в кухню». Это они такшутят, что сверху из этой башни можно было увидеть, что в какой кухне городаготовят на обед и рецепт подсмотреть.

— Интересно! — услышав о еде, Алка оживилась.

Музей был открыт. Народу в нем не было никого. В башне былподвал и четыре этажа, соединенных узкими лестницами.

— Ох уж эти ступеньки! — ворчала Алка, пыхтя.

Они поднялись на четвертый этаж, там было тихо, прохладно иполутемно.

Солнечный луч пробивался сквозь узенькое оконце — настоящуюбойницу. Посредине помещения находился покрытый стеклом макет города Таллина,каким он был в XIII веке.

— Смотри, Алка, эта башня уже была. И другая, смотри,называется Длинный Герман.

— Надежда, прекрати исторические изыскания, за намиследят!

— Да никого нет, кроме вон той музейной тетеньки вуглу. Да и то она дремлет.

— Я чувствую взгляд в спину!

— А ты не показывай вида, и папку держи повыше, чтобыони заметили. Вон погуляй по залу, посмотри.

По углам небольшого зала стояли деревянные скульптуры.

— Вон крестьянин XIV века в костюме, а вот, смотри,шведский наемник — ух ты, какой мужчина! В профиль на Вальку Голубева похож!

— Где-где? — Алка мигом заинтересовалась и забыла,что их преследуют.

Пока Алка удовлетворенно осматривала шведского наемника,Надежда огляделась по сторонам. Наблюдать за ними могли только снизу, стретьего этажа, сквозь лестницу. Как раз в это время стерегущую зал пожилуюдаму позвали снизу по-эстонски. Та отложила вязание и стала не спешаспускаться. Надежда подскочила к Алке.

— Алка, будь начеку, что-то готовится. Держи папку навиду, можешь ее вообще вон в сторонку положить, а сама отвернуться. А я залезув ту нишу, за ливонского рыцаря, как будто меня нет.

— А почему это я должна стоять на виду с папкой? Ябоюсь! — заныла Алка.

— Потому что ты не пролезешь за рыцаря! И все, хватитспорить, время дорого!

В углу зала в небольшом углублении стояли полные доспехирыцаря ливонского ордена. Как видно, сам рыцарь, тот, на которого в XV векеделали эти доспехи, был довольно крупным человеком. Надежда с уважениемпотрогала железный панцирь и пролезла тихонько в нишу. Доспехи покачнулись, ноустояли. Алка стояла на месте, как Ростральная колонна, положив папку настеклянный стенд. Все приготовления произошли буквально за минуту, покамузейная дама спускалась на третий этаж.