— Плакала она из-за того, что засветила фотопленку.Стояк починили, а разбила она люстру, когда скакала через обруч в целяхпохудания! — ответила вместо Ардалины Софья и потянула ее за рукав.

Та послушно поплелась за ней. Софья, не спрашиваяразрешения, достала из тумбочки ключ и повертела его перед глазами. Ключ былпростенький, от отечественного замка массового производства. Такой можнооткрыть шпилькой, не особо напрягаясь.

— Когда выходишь, — пробормотала Ардочка, —дверь можно просто захлопнуть за собой.

Софья хмыкнула, открыла пустующую квартиру и проверила стоякв ванной. Как она и думала, там все оказалось в порядке. Трубы не капали, краныне подтекали, пол был вызывающе сух.

— А балконная дверь закрыта, — заметила Ардочка,вертя головой по сторонам.

— Конечно, закрыта! Когда этот тип уходил, за ним никтоне гнался. У него было время на то, чтобы замкнуть дверь, переодеться… — Софьявнезапно замолчала.

— Что? — спросила Ардочка, проявляя нетерпеливоелюбопытство.

— На первом этаже под лестницей лежит какая-то одежда.Я, когда приехала, сунула туда нос. Неприятно, знаете ли, когда ты видишьчей-то рукав, выглядывающий из закутка. Вот я и поглядела — не человек ли тамваляется. Было ужасно не по себе. Вполне возможно, это та самая душегрейка, спомощью которой наш убийца маскировался под водопроводчика.

— Стал бы он бросать улики под лестницей! —выразила недоверие Ардочка.

— Да уж какая это улика! — уныло проговорилаСофья.

Впрочем, они все же не поленились, сходили вниз и нашли душегрейку.Софья подняла ее двумя пальцами, после чего находку продемонстрировали соседкес головой в виде шарика.

— Ночной сантехник был одет в эту штуку? —спросила Софья, когда та распахнула дверь.

Догадливая соседка ахнула:

— Хотите сказать, это был преступник? А я открыла ему?!Он что, охотится за одинокими женщинами?

— Как же, — пробурчала Ардочка. — Он разноситв щепки дверные косяки в фотостудиях и бегает по балконам в развевающемсяпальто.

— Боже мой! — «Шарик» схватился двумя руками загорло.

Софья брезгливо проверила карманы душегрейки, но ничего тамне нашла и сказала:

— Пожалуй, я это брошу там, где взяла.

Она отправилась вниз и засунула находку под лестницу. Потомпобежала в студию мыть руки.

— А позвонить в милицию? — безразлично спросилаАрдочка, притащившись за ней.

— Ха! Приедет милиционер, подержит эту душегрейку, какя, двумя пальцами и пошлет нас подальше.

— Но у нас есть пуля!

— А как мы докажем, что ее выпустили именно вчера ночьюи что она попала в косяк? Ведь я ее из косяка уже извлекла…

— Пусть произведут какую-нибудь экспертизу.

— Сейчас. Они прямо так и побежали проводитьэкспертизу. На каком основании?

— Ну, мы же пожалуемся.

— Кто это — мы? Вы оглашали храпом окрестности, Леосказал, что не желает иметь с вами ничего общего, а я одна не хочу во всем этомучаствовать.

— А выстрел что, прозвучал негромко? — внезапнопоинтересовалась Ардочка.

— Еще как громко! У меня даже уши заложило.

— И стекло разбилось. Почему же никто из соседей невзволновался?

— Ваша соседка-шарик подумала, что вы просто что-торазбили. Очевидно, вам это свойственно. — Софья отлично помнила, как впервый ее приход Ардочка бросила что-то в стену. — Кроме того, не каждыйотличит выстрел от звука лопнувшего воздушного шарика или выхлопа под окнами.Да и звон стекла заглушил выстрел.

Ардочка вяло махнула рукой и, протопав ко все ещеразобранной постели, повалилась на нее лицом вниз.

— Вы собираетесь предаваться отчаянию? —по-деловому спросила Софья.

— Да, — невнятно ответила Ардочка, зарывшись носомв подушку.

— А вопрос с гонораром не хотите утрясти?

— О, боже мой! — воскликнула та,подскакивая. — Вы хоть представляете, что я сейчас чувствую?!

— То же самое, что чувствовала я в прошлую пятницу,когда мне позвонил муж и сказал, что бросает меня, — ответила Софья, сделавкаменное лицо.

* * *

Деньги, полученные от Ардочки, Софья привезла домой испрятала в коробку с немецким печеньем, которую считала своеобразным переноснымсейфом Дымова. После этого уселась с блокнотом за письменный стол и почесалалоб кончиком ручки. Итак, Ардочку с ее лазерным диском можно вычеркнуть. Смеловычеркнуть! Софья погладила рукой жестяную крышку коробки, где лежал честнозаработанный гонорар. Правда, всю самую трудную работу, конечно, проделалДымов. Это он каким-то образом забрался в компьютер Кошеварова. Она же сидела взасаде в студии с разрешения и одобрения хозяйки. Если бы не этот ужасныйчеловек в пальто и с пистолетом!

— Почему он не прикончил меня по дороге кАрдочке? — спросила Софья у кошки Федоры, которая восседала на ручкекресла. — Мог бы угробить прямо в подъезде — там никого не было. Но нет!Он зачем-то дождался, пока я войду к ней, а потом придумал, как и ему попастьтуда же.

Софья примерно представляла себе, как все произошло.

— Наверное, этот тип стоял под окнами и озирал фасад.Потом сообразил, что может запросто попасть в студию через соседний балкон.Только побоялся, что дверь ему не откроют. Или он боялся другого? Того, что напороге появится хозяйка студии. А ей он не хотел причинять вреда?

Федора зажмурила глаза и подвернула под себя передние лапы.Потом тихонько мурлыкнула.

«Что, если убить хотели все-таки не меня?» — робко подумалаСофья. Но потом вспомнила, что видела человека в пальто уже второй раз ипоежилась. Все очень странно! Ее дважды бьют по голове. Целятся в нее изпистолета. И не убивают. Один раз убийца окликает ее и убегает, в другой разпопадает в дверной косяк. Впрочем, в последнем случае надо благодарить судьбу искользкий сырок. «Плавленый сыр приносит мне удачу! решила Софья. — Надобудет купить коробочку и положить в сумку. Это будет мой оберег».

— Все равно на душе как-то неспокойно, —поделилась Софья мыслями с кошкой Федорой. — Хочется куда-нибудь бежать,что-то делать, а не сидеть тут взаперти, раздумывая о том, что, может быть,именно в этот момент человек в пальто прикидывает, как пробраться в квартиру ипристрелить-таки меня.

План Дымова предусматривал вечерний поход в ресторан«Фантомас» и переговоры с неведомыми «Топиками». Софья стала склоняться кмысли, что ей лучше всего поехать в этот ресторан.

— Отвлекусь, — пояснила она специально дляФедоры. — И мозги мои займутся очередным конфиденциальным делом, вместотого чтобы перемалывать всякие страхи и опасения.