— Она водит машину?

— Да, у нее старенький «Запорожец», — подала голосТаня.

— Однако он остался возле ресторана, а Оксанапропала, — подхватил Герман.

— А что милиция говорит?

— Ну.. — Герман побарабанил пальцами постолу. — Девочки выступают в откровенных костюмах… Какой-нибудь гад могсоблазнить деньгами, увезти, да и…

— А почему вы обратились к Дымову? — удивиласьСофья. — Он ведь не частный детектив.

— Дело в том, что Оксана — дальняя родственница егобывшей жены. Это жена попросила Дымова попробовать что-нибудь предпринять…

— Понятно, — пробормотала Софья, которой на самомделе было совершенно непонятно, что теперь делать. Искать пропавшую девушкунаперегонки с милицией? Абсурд. У нее нет опыта в такого рода делах. —Кстати, — спохватилась она, — а что у вас за новости?

— Понимаете. — Таня Полейко легла грудью на стол,чтобы оказаться поближе к Софье. — Некоторое время назад я нашла впочтовом ящике конверт. Он был не надписан. Внутри лежала вот эта штука.

Таня сунула руку в карман кофточки и достала короткуюцепочку с крошечной подвеской. Подвеска изображала толстенькую хорошенькуюбелочку с зеленым эмалевым глазком.

— Бижутерия, — тотчас же выдала экспертноезаключение Софья. — И вы не знаете, кто вам это прислал?

— Не знаю, — подтвердила Таня. — Однаконеизвестный прислал и кое-что еще. Причем точно таким же образом.

Таня разжала кулачок и высыпала на стол несколькобезделушек, выполненных в том же стиле: брошку-котенка и длинную булавку,украшенную рыбкой.

— И почему это вас взволновало? — задала Софьявполне профессиональный вопрос. — Мало ли кто решил вас осчастливить?Какой-нибудь влюбленный студент, например.

— Я и не волновалась до недавнего времени. Пока ненашла в костюмерной вот это!

Таня посмотрела на Германа, и тот поспешно вытащил изкармана небольшую женскую косметичку.

— Сумочка принадлежала Оксане, — пояснилон. — Милиция, конечно, пересмотрела все ее вещи, но на побрякушки не обратилавнимания. Да и с чего бы ей обращать?

Софья заглянула в косметичку. Там лежали пара невидимок сбабочками и миниатюрные сережки в виде черепашек. Было совершенно очевидно, чтоони сделаны той же фирмой, что и безделушки, присланные Тане. У Софьизагорелись глаза.

— Это какой-то маньяк! — уверенно заявила она,сгребая всю бижутерию в кучку. — Наверное, он видел ваши выступления, иОксана произвела на него впечатление. Он помешался на ней. Сделал нескольконехитрых подарков. Потом подкараулил ее на стоянке, заманил и увез внеизвестность. Может быть, даже убил. Теперь ему стало скучно, и ему захотелосьновую девушку. Вот он и принялся за вас, Таня.

Танино лицо мгновенно приобрело цвет пломбира. Она началаловить ртом воздух. Поняв, что слегка переборщила, Софья поспешила ее утешить:

— Маньяка мы с Дымовым найдем в два счета! Одно дело —когда вообще неизвестно, куда девушка делась. И совсем другое — когда известнокуда. Ну, хотя бы в общих чертах. Вы спокойно работайте, а я пока тут осмотрюсь.Да, побрякушки я оставлю у себя, если вы не возражаете. Так, значит, вы точнопоказывали их милиции?

— Показывали, — кивнул Герман. — Но милицияне захотела приобщить их к делу.

— Тогда пусть пеняет на себя. Кстати, не посоветуете,что тут, можно заказать из мяса без риска, что тебя вывернет наизнанку?

— Реактивные котлетки, — сообщил Герман.

— Реактивные? — с опаской переспросилаСофья. — Имеется в виду, что, расплатившись по счету, посетители вылетаютв окна? Да, кстати, оставьте мне ваш контактный телефон!

Герман достал визитную карточку и почтительно подал ей. Быловидно, что Софья произвела на него глубокое впечатление. Бледная Таняпролепетала слова прощания и повисла на своем менеджере. Тот поволок ее череззал.

Оставшись в одиночестве, Софья заказала реактивные котлетки,зелень к ним, а на десерт попросила принести кофе и мороженое.

— Если можно, сохраните, пожалуйста, в тайне, как ононазывается, — попросила она официантку, увидев украшавшие пломбирмармеладки, удивительно напоминавшие чьи-то глаза.

Едва она расправилась с котлетками и принялась за кофе,наступило девять часов и в зале приглушили свет. Заиграла бравурная музыка, ина сцену высыпали «Топики» в блестящих штанишках и коротких кофточках. Ониначали выписывать кренделя ногами, руками, головами, и Софья так увлекласьзрелищем, что на некоторое время даже забыла, зачем сюда пришла. Потом очнуласьи попыталась сосредоточиться. Надо было срочно активизировать свои серыеклетки, как говаривал Эркюль Пуаро.

«Если я права и здесь действует какой-то маньяк, —подумала Софья, — то он вполне может сидеть сейчас в этом зале и пялитьсяна танцующих девочек. Вернее, на одну девочку — на Таню Полейко». Прихлебываяиз чашки, она осмотрела зал уже более пристально.

По ее глубокомуубеждению, на маньяка больше всего походиллысый тип, похожий на бухгалтера. «Да-да! Маньяк должен выглядеть именнотак! — решила Софья. — Это закомплексованный, невзрачный и никчемныйчеловечишка, которому в жизни жестоко не везет». Правда, вместо того чтобы глазетьна танцовщиц, лысый сосредоточенно писал что-то в маленькой записной книжке.Заметив, что Софья уставилась на него, он попытался непроизвольно прикрыть своюписанину и приподнял обложку.

Таких записных книжеек Софья перевидала на своем веку тыщиштук. Это, была сувенирная продукция, сделанная на заказ в агентстве, подобном«Артефакту». На обложке красовался товарный знак. Он представлял собой домик,стилизованный под детский рисунок, с неровными стенами и треугольной крышей.Сам домик был зеленым, а крыша — красной. Из-за трубы высовывался кусочеккорявого желтого солнца. Под рисунком было написано «Домовик». «Интересно, чемзанимается эта фирма? — мимоходом подумала Софья. — Строительством?»

Она скользнула взглядом дальше и тут же втянула голову вплечи. Через несколько столиков от нее, развалясь на стуле, сидел не кто иной,как ее первый муж, гуляка и буян Владик Кутьков. До сих пор он ее не замечал,но как только Софья попыталась уменьшиться в размерах, Владик повернул голову ирадостно воскликнул:

— О! Моя симпампушечка!

— Твоя бывшая симпампушечка! — прошипела Софья,когда тот подскочил к ее столику. Владик был большой, шумный и в легкомподпитии страшно дружелюбный.

— Ждешь здесь своего Романа-царевича? — беззлобнопоинтересовался он.

— Нет, дорогой, царевич оказался жабой. Поэтому я ждуздесь совершенно незнакомого тебе мужчину и прошу не заслонять собой вид.

Не обращая внимания на разливаемую Софьей желчь, Владикплюхнулся на соседний стул и сжал ее руку своими лапищами.