– Почему нет, – пожала плечами девушка, – ведь там может быть то, что впоследствии пригодится мне самой или знакомым.

Иван Александрович надел очки и прочитал:

– «Шведское варенье» Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль.

– Зачем нам варенье? – возмутилась супруга Пестимьянова. – У нас своего полно с лета наварено.

– Мама! – воскликнула дочь. – Это название детективного агентства!

– Странное какое-то название, – недоуменно проговорила женщина.

– У каждого свои тараканы, – успокоила ее дочь, – главное, что она хороший детектив.

– Откуда ты знаешь?

– Я слышала, как Евгений Васильевич рекомендовал ее своим знакомым.

– Так ты еще и подслушиваешь начальника! – прикрикнул на дочь Иван Александрович.

– Это входит в мои обязанности, – беззаботно отозвалась та и напутствовала отца: – Ты, папа, не рассусоливай, бери визитку и езжай по этому адресу.

– Сначала, наверное, нужно позвонить, – сказала супруга.

– Лично я бы сразу нагрянула с визитом, – сказала девушка.

– Почему?

– Потому что когда человек уже стоит у тебя на пороге, выпереть его проблематично.

– Люся! Что за лексикон! – набросились на дочь оба родителя.

Но та только пожала плечами и выскользнула из комнаты.

– Что же делать? – спросил Иван Александрович жену.

– Наверное, нужно ехать, – не слишком уверенно ответила та.

По-видимому, в доме Пестимьяновых единственным человеком, не отягощенным сомнениями, была дочь Люся. Но она, судя по звуку захлопнувшейся входной двери, уже ускользнула из дома.

Глава 11

Вечер был тихим. Снег падал за окном большими редкими хлопьями. Хотелось открыть окно, высунуть наружу руку и подождать, пока на ладонь упадет хрупкое созвездие снежинок. А потом прижаться к нему губами или лизнуть языком.

Но Андриана Карлсоновна не сделала ни того, ни другого. Она просто сидела у окна и сквозь стекло смотрела на улицу.

Где-то далеко-далеко зазвенели бубенчики, то ли за городом кто-то вздумал прокатиться под Новый год на тройке, то ли этот звон донесся из ее прошлого…

Андриана вспомнила, как каталась на тройке с деревенскими ребятишками, когда после института отрабатывала три года в сельской школе. Как же это было давно!

А еще ей вспомнились святочные гадания, которые затеяли деревенские девушки скорее не из веры в предсказание, а ради смеха. Нужно было в полночь пятиться на коленках в баню, где, по старинному поверью, гадальщиц поджидал домовой. Если он дотронется до нагого девичьего зада мохнатой рукой, то выйдет девушка за богатого, а если коснется голой рукой, то жених будет беднее церковной мыши.

Андриана сама не знала, как позволила втянуть себя в эту авантюру. Помнила только, что для храбрости выпила чуток самогона. И от этого чутка голова ее пошла кругом, она сняла трусы и поползла задом в баню. Прошла минута, другая, третья, но никто не прикасался к ее попе ни голой рукой, ни мохнатой лапой.

А потом снаружи послышались голоса:

– Ты там никак уснула?

Андриана не отвечала. А еще через пару минут ее схватили и вытащили из бани.

– До меня никто не дотронулся, – пискнула она расстроенно.

– Значить, дорога тебе в монастырь, – захохотала басом юная доярка Федора.

– Цыц! – прикрикнул кто-то и, обращаясь к Андриане, проговорил: – Ты просто после самогона ничего не почувствовала.

– Так я же выпила немножко, – шмыгнула носом молоденькая учительница.

– Ну и что, – ответили ей, – так бывает.

А спустя несколько дней Андриана узнала, что в бане был никакой не домовой, а два парня из этой деревни. Один из них дотрагивался до голого девичьего зада рукой, а другой отцовской цигейковой шапкой.

Андриана после этого от стыда все губы себе искусала и ходила с неделю, боясь поднять глаза.

Зато стало ясно, почему не состоялось ее гадание. Она хоть и была совсем девчонкой, но все-таки работала в школе учителем, а к учителям у деревенских уважение впитано с материнским молоком. Вот и не решились парни потрогать юную учительницу ни рукой, ни шапкой.

Жаль только, что неудавшееся гадание оказалось пророческим.

К тому времени, когда она оказалась в сельской школе, ее большая любовь, Артур Соколов, уже женился. И она долгими зимними вечерами думала о том, что, наверное, ей нужно было согласиться на его предложение, бросить все и отправиться по месту назначения его летного полка. А она струсила, побоялась выпорхнуть из-под маминого крылышка, но жизнь все равно вытащила ее оттуда и забросила на три года в деревенскую жизнь, в которой не было ни мамы, ни папы, а только старушка, хозяйка избы, в которой ее поселили, да ватага тянущихся к знаниям деревенских ребятишек. А еще их родителей, грубоватых с точки зрения ее интеллигентского воспитания, но искренних в своей доброте и сердечности простых людей, больших тружеников. До приезда в эту глухую деревню Андриана и представить себе не могла, что люди могут столько работать! Буквально с утренней зари и до вечерней. Даже ее старенькая хозяйка просыпалась раньше первого вскрика петуха и шла кормить скотину. К тому времени, когда просыпалась Андриана, завтрак на столе дожидался и ее.

Андриана Карлсоновна тихо вздохнула и посмотрела в окно. Яркий месяц почти касался подоконника, и россыпи звезд мерцали поблизости. Никакой метлы не надо, чтобы взлететь на ней и достать до этих звезд. Протяни руку, и все сокровища твоими будут. Как в сказке.

Жаль только, что жизнь мало похожа на красивую добрую сказку. И такие тихие живописные ночи приходят в мир горожан нечасто. Но еще печальнее другое, то, что немногим дано их рассмотреть, отринув хотя бы на несколько минут привычную суету, охватившую человечество.

Убаюканная своими мечтами и воспоминаниями, Андриана не заметила, как заснула. А утром она проснулась в слезах, потому что вспомнила, что ее оставил Артур!

Нет, не тот, который был в ее юности, а его внук, Артур Соколов-младший. И уехал он к той же самой женщине, на которую ее променял его дед Артур-старший.

Артур-младший уехал в гости к своей родной бабушке, и его не было уже две недели.

Провожая его, Андриана сказала ему, что он бессовестный. А он ничего ей не ответил. Только рассмеялся и легонько щелкнул ее пальцем по носу.

Она выбежала за ним на площадку и закричала ему вдогонку:

– Когда ты вернешься?

Он, не оборачиваясь, пожал плечами и произнес лениво:

– Где-то ближе к старому Новому году.

Она хотела спросить: «На что ты намекаешь? На то, что я уже старая?» Но ничего не спросила, вернулась в квартиру и захлопнула дверь. Прижалась к ней изнутри спиной, медленно съехала на пол и стала плакать. Прибежали Фрейя и Маруся, две ее любимые питомицы, и стали беспокойно бегать вокруг нее, потом сели рядом. Маруся осторожно дотронулась до нее лапкой и погладила. А Фрейя спросила:

– Мя? – В смысле, чего ты ревешь.

И Андриана ответила:

– Я не реву! Просто плачу.

«Ну и зря», – сказали ей обе кошки телепатически.

«И в самом деле зря», – подумала она.

Новый год Андриана встретила в компании своих подруг Леокадии и Милы.

Отмечали праздник в квартире Андрианы. Леокадия привела не только двух своих поклонников