– У меня есть подозрение, что Артур вернулся к своейбывшей.

Я подобралась, словно гончая перед забегом:

– Вы ее знаете?

– Видела один раз, зовут Елизавета Иванова. Я на неевышла таким оригинальным способом… Вдруг вспомнила, что однажды у Артуразазвонил мобильник. Судя по тому, как он напрягся, это была его бывшая. Изразговора я поняла, что у нее остались какие-то его вещи, и она хотела ихвернуть… Я и подумала: было бы здорово найти эту девушку! Но как? Ее номертелефона высветился на экране, но я видела цифры буквально секунду и,естественно, не запомнила. И знаете, что я придумала? Ни за что не догадаетесь!Обратилась к гипнотизеру! Он вернул меня в тот момент, остановил время, и ябуквально прочитала номер телефона. Представляете?

Роза торжествующе на меня смотрела. Да уж, жизнь полнасюрпризов! Я-то считала себя ловкой и сообразительной, а оказывается, и рядомне стояла с настоящими ловкачами! Обратиться к гипнотизеру – придумать такоемогла только любящая женщина.

– И что вам сообщила эта Лиза?

Роза резко поскучнела:

– Да ничего особенного. Я ей позвонила, сказала, чтоона выиграла приз от радиостанции. Я спросила, как ее зовут, и она ответила –Елизавета Иванова. Я назначила ей встречу на улице Королева, рядом стелебашней. Когда она пришла, я спросила про Артура. Но она даже слушать меняне стала, убежала, только пятки сверкали.

– Так вот просто убежала? – удивилась я.

– Ну да.

– А вы пытались ей еще раз позвонить?

– Пыталась, конечно, но она отключила телефон. А потомвообще сменила номер. А знаете, сколько Елизавет Ивановых в Москве? Двестисемнадцать человек! Это мне участковый сказал. Так что лучше я буду Артура поддверью квартиры караулить, так вернее.

Я попросила у Розы номер Елизаветы Ивановой, оказалось, чтоона помнит его наизусть. Больше нам не о чем было разговаривать. Продиктовавдевушке номер своего сотового, чтобы она позвонила мне, как только Артурпоявится, я попрощалась и пошла к выходу. А Роза осталась доедать холоднуюсолянку.

Ожидая на остановке маршрутку, я размышляла о странностяхженской психологии. Как я поняла, Артур одержим страстью – раскормить каждуюсвою даму до трехсот килограммов. Такой вот любитель большого женского тела. Нодевушки, узнав о его намерениях, почему-то не бегут в ужасе, а наоборот –расценивают это как проявление любви и заботы. Возможно, на фоне современныхмужчин, которые так и норовят у тебя что-нибудь оттяпать, ухажер, готовящийкомплексный обед, и правда выглядит привлекательно. Но вот интересно, если бы уРозы от лишнего веса случился диабет и она бы ослепла, как быстро Артур бросилбы проблемную подругу и нашел себе новую? История с «неправильным» размеромгруди в этом смысле очень показательна…

Я вспомнила Варвару, и сердце кольнула жалость. Как жебедняжка была одинока, если согласилась стать свинкой! Российские женщинысовсем себя не ценят. Готовы наплевать на свое здоровье ради того, чтобыдоставить удовольствие какому-то проходимцу. А ведь любить надо прежде всегосебя! На первом месте у женщины должны быть она сама и ее дети. Потом –родители. И лишь затем следует принимать во внимание интересы мужчины. Потомучто он тебе никто, сегодня есть, а завтра нет. А ты у себя одна, запасную невыдадут!

С такими мыслями я добралась до дома. Сразу же кинулась кхолодильнику, достала жареную картошку с грибами и поставила сковородку наплиту. Картошка не успела разогреться, потому что я, ложка за ложкой,перетаскала ее холодную в рот. Однако голод не отступал. Я сделала четыребутерброда с маслом, обильно полила их сгущенным молоком и смолотила, запиваячаем. Стало полегче, и все-таки чего-то не хватало…

Шоколад! Вот что просил мой организм! Нет, не просил, атребовал! Но шоколада не было, единственную плитку я отдала чиновнице изцарицынского паспортного стола. Идти в магазин было лень. На часах почтиполночь, к тому же за окном неожиданно повалил мокрый снег. В такую погоду дажесобачники не высунут нос на улицу!

Я попробовала договориться с организмом: «Сегодня ты вполнеможешь обойтись сгущенным молоком, а завтра с утра я пойду в супермаркет икуплю все, что пожелаешь». «Не-а, – ответило тело и принялось канючить: – Хочусейча-а-ас! Купи-и-и!» Кольнуло в боку, онемела рука, тупая боль пронзилависки. Очевидно, сказывалось длительное отсутствие эндорфинов.

Я оделась и вышла во двор. Тут же мне в лицо полетели мокрыехлопья снега. Прикрываясь руками и отплевываясь, я трусцой преодолела путь доближайшего продуктового магазина.

В магазине сидела скучная продавщица. О выручке ей сегодняпридется забыть. Покупателей не было, только около алкогольного отдела топталсяплюгавенький мужичонка. Я ринулась к витрине с шоколадом. Так, что же выбрать?Молочный с лесными орехами? Белый с семечками и карамелью? Или горький сминдалем?

Глаза метались от одной плитки к другой, я терзаласьсомнениями. Очевидно, мужичонка тоже мучился проблемой выбора. Наконец мысозрели. Мужик пробил в кассе две бутылки водки, я – одну шоколадку, и мыодновременно вышли на улицу.

Прямо на пороге магазина мужик встряхнулся, словно собака,зубами сорвал крышку с бутылки и припал к горлышку. Я надорвала обертку ипринялась жадно откусывать шоколад. Остановилась только тогда, когда в рукахзашуршала пустая фольга. К тому времени сосед уже прикончил водку. Бережноприжимая к себе вторую бутылку, нетвердым шагом он исчез в белой мгле.

А я вернулась в магазин за второй плиткой. Алкоголик-то,видать, уже опытный: сразу взял две!

И тут меня осенило: да ведь я, по сути, ничем от него неотличаюсь! У меня такая же зависимость, только от шоколада. Я не ем шоколад водном случае: когда не имею физической возможности его купить. В песках Сахары.Во льдах Антарктиды. На бескрайних просторах Луны. В остальных местах япереверну небо и землю, но раздобуду плитку.

Впрочем, было еще время, когда я в глаза не видела шоколад.В 1985 году в нашей стране началась перестройка. К началу девяностых онапривела к обострению кризиса во всех сферах жизни общества. Практически всероссияне вспоминают этот период с ужасом: предприятия закрывают, зарплату неплатят, в магазинах – шаром покати, минимальный набор продуктов отпускают поталонам, с дикими очередями. А для меня перестройка стала подарком судьбы.Единственный раз во «взрослой» жизни мне удалось влезть в одежду сорокчетвертого размера!

К 1990 году я раздалась до семидесяти пяти килограммов иносила пятьдесят второй размер. И тут бац – из магазинов исчезли торты! Такжеотсутствовали вафли, конфеты и шоколад. Доступны были только гречка (двакилограмма на человека в месяц), макароны (два килограмма), пшено и рис(кажется, по одному килограмму на «нос»).

Гречки много не съешь, особенно если она без мяса. Жеватьцелый день рис тоже занятие безрадостное. И я начала худеть. Постепенно,мало-помалу сброшенные граммы собирались в килограммы, и через два года явесила пятьдесят пять кило. Идеальный вес для моих 165 сантиметров роста!