способных приготовить церцену, не так уж много. И рецепт мало кому известен, и компоненты достать — та ещё задачка, и вообще сложно это и сил требует немалых. Селине бы не хватило. Тарика достаточно сильна, но слишком криворукая для подобных плетений. К тому же я от души сомневалась, что хотя бы одной из них известен рецепт. Нет, обе эти деревенские тётки ни при чём, тут поработал кто-то более умный и умелый. Кто-то вроде меня. Ведьма из старого рода.

Такой поворот, надо признать, озадачивал. С учётом всего, что узнала за прошлую ночь, ожидала я скорее какой-то магической пакости, но никак не ведьминской. Неужели в подельниках Шолтана есть и ведьма? А она в курсе его планов на нечистую кровь? Впрочем, это я уже дала фантазии лишнюю волю. Зелье ведь всегда можно просто купить, и не объяснять, зачем оно понадобилось. Ладно, не просто. В смысле, непросто купить такое зелье, но ведь не невозможно.

Спустившись в лабораторию, я забрала из шкафа перчатки, задумчиво погладила плотную кожу, пропитанную настоем лаварры, и пошла обратно в спальню. Интересно, кому предназначался подарочек? И неужели тот, кто его оставил, всерьёз считал, что я его не обнаружу? Или просто хотел намекнуть на что-то? Но на что?

Остановившись перед птицей, я надела перчатки, обе, на всякий случай, присела и потянула нож кверху. Потребовалось усилие, чтобы вытащить его, ночной гость от души постарался, вгоняя лезвие в полированный паркет.

Птица чуть приподнялась вслед за ножом, но потом шлёпнулась на пол. Тёмно-зелёная жидкость толчком выплеснулась из её груди, растекаясь по крыльям и на ковёр. Запах жасмина усилился до отвращения.

— Так что это такое?

— Церцена, — ответила я, разглядывая потемневшее лезвие. — Очень опасная штука. Если хоть капля попадёт на кожу, будет очень плохо.

Не знаю, почему ответила так уклончиво. Удивилась, что название ничего ему не сказало? Вообще-то маги как правило не слишком хорошо разбираются в зельях, знают в основном только те, что используются для ритуалов.

— Насколько плохо? Смертельно?

— Нет, — качнула головой я, кладя нож на ковёр, помолчала пару секунд и выразительно добавила: — К сожалению.

-10-

Готовить церцену меня научила бабушка. Лет в шестнадцать, помнится, когда я уже успешно освоила несколько достаточно сложных зелий, а самые базовые могла бы сварить, наверное, даже с закрытыми глазами. Сначала всё объяснила, потом руководила процессом, и только потом рассказала, что это такое.

Церцена не убивает физически, нет, но правда уж лучше бы убивала. Она лишь постепенно стирает всё, что делало человека самим собой. Превращает в пустую куклу. Способную ходить, говорить и делать простейшие вещи, но совершенно забывшую всё остальное: родных, друзей, даже собственное имя. И ни обратить, ни даже остановить её действие нельзя.

На миг мне стало любопытно, кому же предназначался подарочек, мне или герцогу. Или, может, это была проверка? Смогу ли я распознать довольно редкое зелье? Хотя нужно быть полным идиотом, чтобы, обнаружив подобное в своей спальне, хватать его руками. Даже если не уверен до конца в его опасности. Другое дело, что от церцены не спасут, скажем, обычные перчатки, и далеко не всем это известно…

— Ковёр сжечь придётся, — вздохнула я, не без грусти глядя на это почти произведение искусства. — И проследить, чтобы никто его голыми руками не касался. Мало ли.

— Эта церцена настолько опасна?

— Приходилось слышать о дамари? — ответила я вопросом на вопрос.

На Островах Ласда церцену очень любили. С её помощью и создавали этих самых дамари, идеальных рабов. Да, умом они не блистали, зато были безупречно верны хозяевам. Прикажут стоять — будут стоять, как вкопанные, с места не тронутся. Хоть час, хоть весь день. Прикажут умереть… Да, и такое бывало.

— Приходилось их даже видеть, — как-то зябко передёрнул плечами Рэйнан. — Она так действует?

— Не только она, нужен ещё ритуал привязки к хозяину. Но в основном дело в ней, да. Без неё и ритуал не провести.

— Почему-то я даже не удивлён.

— Чему именно? — всё-таки решилась спросить я. — Тому, что Шолтан выбрал именно такой… способ заставить тебя навсегда замолчать?

Я почти не сомневалась, что план был именно таков. Церцена зелье мягко говоря не самое широко известное, очень мало тех, кто способен её сходу распознать и знает, как правильно с ней работать. Шолтан, весьма вероятно, полагал, что я, рано лишившись наставницы, не успела приобрести достаточно опыта и знаний. И был прав, чего там. Моё знакомство именно с этим зельем, в сущности, дело случая.

— Почему нет? Идея не лишена оригинальности, согласись. Сказал бы даже, что узнаю Шолтана, но, как теперь очевидно, на самом деле я никогда его и не знал.

— Печально, — вздохнула я, не удержавшись.

Кое в чём мне в жизни всё-таки повезло — не пришлось сильно разочароваться ни в ком из близких. Кроме разве что Тео, но ведь он ничего мне никогда не обещал, даже предложение так и не сделал. Я, конечно, мечтала некоторое время, чтобы он пришёл и спас меня, но, не дождавшись ничего подобного, особо большой печали не испытала. Были у меня тогда и более серьёзные поводы горевать. А потом как-то забылось.

— По-настоящему печально другое, — поморщился герцог, выпрямляясь. — Он пришёл сюда однажды, и может прийти снова.

— Да, это печально, — согласилась я.

Не нравилось мне ходить с мишенью на лбу. Снова. Я ещё не забыла, как это тяжело и неприятно — подозревать, что за каждым углом караулит убийца. И иногда оказываться правой в этих подозрениях.

— Придётся тебе уехать.

— Куда? — озадаченно поинтересовалась я.

— В Валлерн.

— Нет, — тут же возразила я, негромко, но твёрдо. — Никуда я не поеду. Уж точно не пока Фоук здесь.

— Сама же говорила, что плана у тебя нет, — чуть криво усмехнулся герцог.

— У меня нет, — сухо уточнила я. — Но ты сам сказал, что в этой истории замешаны серьёзные люди. А Фоук наверняка может рассказать кое-что интересное.

— Не факт.

С одной стороны, наёмникам платят за сделанное дело, а не за лишние вопросы. Ему могли и не объяснить, что именно предстояло забрать. С другой, Фоук давно не просто мальчик на побегушках, вполне мог и раскопать кое-чего на своего очередного работодателя. Просто на всякий случай