товарища. За его спиной висела походная сумка, а на поясе болталось что-то похожее на пузатые бутылки.

Да это прям поборники святой веры из моего мира. Их я истребил ещё в начале правления, когда завоёвывал соседние царства.

Магией от этих двоих несло, как вином от завсегдатая таверны. И была это какая-то странная магия. С неизвестным мне источником.

Почему я не почувствовал их раньше, а только сейчас, когда столкнулся нос к носу? Маскирующий полог?

— Здесь прохода нет, уважаемые. Храм Единой находится в другом конце Болотного. На окраине. Узнаете его по развалившемуся забору.

Наверное, это паломники, приехали восстанавливать святилища Изиды.

Старик не ответил. Он смотрел вниз и как будто принюхивался. Куда это он…

Я проследил за его взглядом и вдруг осознал, что таинственный монах пялится на тот карман, куда я только что спрятал крысёныша. Как он его почувствовал? Местные маги не могут отслеживать проявления некротики.

Внезапно старик вскинул руку, образуя в ней молочно-белый сгусток, от которого ко мне потянулась нить незнакомой формы энергии. Она ощупала карман и резко метнулась обратно.

— Что это значит? Что ты только что сделал?

Старик улыбнулся. Но эта улыбка мне нисколько не понравилась. Так скалится охотник, когда загоняет свою дичь в угол.

— Отвечай!

Я мысленно сконцентрировал энергию в правой руке, готовый в любую секунду осушить старика «тёмным хватом» — одним из базовых заклинаний школы Тёмного пламени, но события вдруг развернулись на сто восемьдесят градусов.

Ученик вдруг вышел вперёд и выставил перед собой руку. Так обычно поступают, когда хотят предотвратить нарастающий конфликт.

— Прошу вас, не делайте глупостей. Отец Апокриф хранит вечный обет молчания. У него нет языка, и он не сможет вам ответить.

— Что вам нужно? — самое неприятное, я примерно догадывался, что сделал старик, но не был в этом полностью уверен.

— Отец Апокриф почувствовал обратное дыхание смерти. Его источник находится в вашем кармане. Отдайте его нам и ответьте на наши вопросы.

Чёртовы «поборники». Да это они и есть, только не такие сильные, как в моём мире. Хотя, я встретил только двоих, а их приехала целая прорва.

— Вот, пожалуйста, — я раскрыл ладонь, на которой попискивал крысёныш. — Первый раз такого вижу. Учёный, ручной. Наверное, сбежал из клетки. Шёл мимо, слышу кто-то пищит, а тут такая прелесть.

Апокриф забрал моего помощника и сунул его в висящий на боку подсумок, который сразу же засиял, проявляя в воздухе печать с руническими символами.

Странный вид магии. И не рунический, и не стихийный. Какая-то смесь.

Старик что-то прогыкал, и ученик снова выставил вперёд руки.

— Отец Апокриф сказал, что вам нужно пройти с нами. В передвижную Обитель. Там вас проверят, и если всё в порядке, сможете пойти домой.

«А если ты некромант, то будешь предан священному огню» — продолжил я про себя слова парня.

Вон оно как!

Не успел я ответить, как воздух позади монахов сгустился в облако, и из него вылетела цепь, на конце которой чёрным отливом блестел металлический ромб.

Он пропорол старику бок и устремился в меня. Пришлось шагнуть в сторону, чтобы не разделить участь немого.

Сразу после этого в проулке поочерёдно проявились три тени, с горящими как у коротышек глазами.

Ну этих-то я везде узнаю! Только вот почему они напали и на меня тоже?

Глава 10

Старик Апокриф завалился набок, но, к моему удивлению, быстро очухался и снова сформировал свой молочный шар. Его поверхность вспыхнула и ударила по теням пучком света.

Тёмная дымка спала, и на её месте проявились трое бойцов, вооружённых цепами с шипованными грузилами. Старинное, но страшное оружие. Один из незнакомцев ловко управлялся обычной цепью с ромбом на конце.

Одеты они были в какую-то грязную рванину, будто минуту назад вылезли из выгребной ямы.

Похоже, что я стал невольным свидетелем войны некромантов и какого-то ордена паладинов-аскетов, таскающихся по княжествам в передвижных храмах. Занятно. Только чью сторону я займу в этой войне?

Извечный выбор, перед которым однажды встаёт каждый.

Парень, тем временем, умело отбивался от атак убийц и даже успевал бить в ответ. Орудовал он каким-то странным оружием, которое я сначала принял за украшение или церемониальный предмет. Шар с ручкой, внутри которого находилось что-то сыпучее и явно магического происхождения, потому что при каждом взмахе за ним тянулся еле заметный туманный шлейф. Всего их было два, по одному на каждую руку.

Парень отбивал шарами удары цепов, отчего те отлетали с неимоверной отдачей, и держащим их некромантам едва не выворачивало руки. Ещё иногда из шаров вырывались молнии.

Один из нападавших встретился со мной взглядом и бросился в атаку. Ничего другого, кроме как схватить его уже заряженным «хватом» мне не оставалось. Он затрясся в метре от меня и с почерневшим лицом свалился на землю.

Всё это не ушло от внимания старика. Он по-прежнему лежал, но молочного сгустка в его руке уже не было. А ещё я почувствовал запах скорой смерти. Похоже, ромб был отравлен тьмой, и сопротивления к ней у паладинов не было. Либо её концентрация превосходила их защитные барьеры.

Увидев, как я с лёгкостью расправился с одним из них, второй убийца тоже бросился на меня. Он подсёк цепью ученика, и когда тот свалился, дал знак пособнику, чтобы тот заканчивал с лежащим монахом и шёл на подмогу.

Ну что ж! Этот оборванец выбрал себе жертву явно не по зубам.

Ученик продолжал лёжа уворачиваться от тяжёлых ударов, сыпавшихся на него сверху, а я ушёл от летящего в меня ромба и, резко сократив расстояние, ударил убийцу стилетом в сердце.

Точнее, убийцей теперь был я, а он стал жертвой.

По каналам растеклась энергия некроманта, и я почувствовал, как второе ядро преодолело третий порог. Вовремя.

Я бросился вперёд и сбил с ног последнего противника, который уже почти добил монаха. Его боевые шары с ручками лежали в стороне, а правое предплечье превратилось в месиво из мяса и костей. Не повезло парню.

Некромант вскочил, но сразу же схватился обеими руками за торчащий из груди костяной клинок. Мой двойник сработал чётко — материализовался за спиной и ударил в самое сердце.

Наступила тишина.

Я на всякий случай выглянул из закоулка, но снаружи никого, кроме парней, таскающих коробки, не было.

Пришло время объясниться с этими двумя монахами. Точнее, уже одним.

Отец Апокриф лежал на спине, и лицо его было чёрным.