Огненно-рыжие волосы, зелёные глаза, пухлые губы. Почему в памяти о ней ничего нет? Хотя, неудивительно. В последние дни воспоминания Григория перестали радовать подробностями о личной жизни. Видимо, всё, что оставалось от него в этом теле, улетучилось.

Вот что мне ей сказать? «Прости, дорогая, был не прав»?

— Последнее время я сам не свой. Даже друзья обижаются, говорят, что вернулся совсем другим.

Девушка сверкнула глазами.

— Что ты говоришь⁈ У тебя друзей-то никогда не было! Так и скажи, что между нами всё кончено!

Вот! Предчувствие не обмануло, только как это может помочь?

— Ладно, — смягчилась Ангелина. — Мне этот старый козёл тоже не нравится. Если решил с ним иметь дело — десять раз подумай. За ним стоит новосибирская знать.

— Спасибо за предупреждение, но это и так всем известно.

— Но не всем известно, чем оборачиваются такие вот заявления. Так что, я тебя предупредила — думай сам. Он страшный человек.

С этими словами Ангелина резко сблизилась и чувственно поцеловала меня в губы. Признаться, рыженьких в моём мире вообще не было. По большей части, темноволосые, и на юге — белоголовые. Так что, в каком-то смысле, для меня это был первый опыт.

— Вот мой номер, если забыл. Негде будет переночевать — звони, так и быть, пущу. А то зарылся там, в своём болоте, как приехал.

Графиня сунула мне в карман какую-то карточку и, открыв дверь, вышла, оставив меня наедине с самим собой.

Ну что ж, где переночевать теперь есть, только в моём случае, это маловероятно. Как бы то ни было, но вокруг меня собралось больше женщин, чем было в прошлом мире.

Я некоторое время постоял, прокручивая в голове сцену, и отправился в фойе.

Казанцев ждал меня там же. Мерил шагами пол, нервируя охрану.

— Что же хотела эта милая барыня?

— Так, старая знакомая. Давно не виделись.

Барон хмыкнул, но вопросов больше не задавал.

— Как долго я ждал этих перемен! — он глубоко вдохнул грудью, когда оказался на улице. — Неужели снова будет, как в молодости⁈

— И как же там было? — я спустился вслед за бароном.

Настроение и впрямь было солнечное. Наконец-то намечается хоть какой-то просвет в моём деле. Если отделение земель пройдёт полюбовно, ну или хотя бы малой кровью, можно переходить к следующему этапу плана.

— А вот так и было! — Казанцев откинул длинную чёлку и явил рваный уродливый шрам, занимающий почти всю правую часть лица. — Третья магическая война! Тогда славно повоевали! Мы резали новосибирских, они резали нас. Земли всё делили! В итоге, никому на хрен эти земли и не нужны.

Так вот почему барон такой заросший! Я даже не обращал внимания на эту его особенность — ну нравятся человеку длинные волосы, чего прикапываться?

— Были не нужны, — поправил я. — Сейчас вот опять за них взялись.

Мы пересекли площадь и подошли к стоящему на стоянке вездеходу.

Краснов тихо посапывал за рулём, а Надя прогуливалась рядом и с кем-то разговаривала по артефакту связи. Вечно она вся в заботах. Наверное, лучше неё никто не сможет раскидать по полкам свалившуюся на меня рутину. Мне нужен такой помощник, и пусть лучше им будет Надя, а не кто-нибудь другой.

И надо всерьёз подумать над её предложением по поводу открытия юридической конторы. Иметь под боком грамотных специалистов никогда не будет лишним.

Кстати, у меня до сих пор нет собственного кристафона. Номер есть, точнее, он всегда был, как только я родился. С этим тоже нужно решать вопрос, только сейчас совсем не до таких покупок. Обойдёмся пока тем, что имеется.

Надя увидела наши счастливые физиономии и тоже заулыбалась.

— Ну что там? Договорились?

За меня ответил Казанцев.

— Он только что развязал войну!

Надя отложила артефакт в сторону и уставилась на нас, как на явившихся с небес вестников смерти.

— В каком смысле? С кем? С этими хлыщами что ли?

Я оперся о дверь вездехода.

— Мы отделяемся. Будем строить свою республику. Независимую и самодостаточную.

— Вы вдвоём?

— Пока да. Потом, может, ещё кто присоединится.

— Присоединится, — кивнул барон. — Тот же Корсуньский. Они его там душат. Взяли только потому, что им нужен человек из местных. Чтоб подозрений ни у кого не возникало. У него несколько пошивочных фабрик, так вот они сейчас всю гвардию одевают. Бесплатно. У него свои люди есть, тоже из фабричников. Растрещит, вот увидите.

— Любое производство — это всегда лакомый кусочек.

— Ты вот мне что скажи. Где мы с тобой сто человек наберём из вольных? — задумался Казанцев. В такие моменты он особенно походил на медведя, который замер, выбирая на какую полянку свернуть, чтобы найти ягоды поспелее.

Надя всё это время молча слушала нас и вдруг выставила палец вверх.

— Так это проще простого. Дайте мне список, кого хотите сделать вольными, и я всё сделаю. Только не спрашивайте как — долго объяснять.

Легко сказать «Дайте мне список». Есть вероятность, что люди, став вольными, просто соберут манатки и уйдут. С другой стороны, ну не будет над ними барина, и что с того? Жизнь от этого слаще не станет. Работа, крыша над головой — всё это теперь придётся обеспечивать самому, да и опасности никто не отменял.

— Нужно всё записать. Подготовиться, как следует, чтобы этот ходячий мертвец Сидельников не прикопался. И свидетелей с собой взять кого из наших. Есть у меня на примете пара одарённых вояк. Вместе служили. Один из них точно согласится гвардейцем стать. Точно! Думаю, он и от командира гвардии не откажется! Нам ведь нужна своя гвардия?

— Гвардия — это щит и меч независимости, — в голове стремительно пронеслись воспоминания, как я в прошлом набирал свою первую дружину. Живую. Нежити и без того хватало, но с ней не явишься по приглашению на свадьбу какого-нибудь князя или того же императора. — И много у тебя таких друзей? Только толковых.

— Ну, если всех вспомнить, человек двадцать можно набрать, из тех, кто не при службе остался и не прибился к какому-нибудь Роду.

— Их подтянуть нужно. Сидельников просто так не отпустит. У меня дружина есть, но там не профессиональные военные. Они сейчас границы охраняют.

— Я об этом ещё на Совете подумал, когда ты сказал, что на хрен всех — сами справимся.

—