даже если она в чем-то и ошибется, это вполне понятно и простительно.

В чем-то ошибется? В чем же? И главное – с кем?

Чем больше император слушал, тем сильнее злился. Бросив на Вэй Инло последний свирепый взгляд, он в раздражении удалился.

= Во дворце Яньси =

После возвращения из сада Юйхуа Вэй Инло не находила себе места – взялась поливать гардению, но опомнилась, только когда вода из переполненного горшка образовала лужу на полу.

Она позвала Минъюй для уборки, но внезапно двери распахнулись и вошел Ли Юй с несколькими евнухами.

Главный евнух всегда был чрезвычайно улыбчив, но улыбки его бывали очень разными. Та, что красовалась на его лице сейчас, была не приветливой, а скорее пугающей.

– Главный управляющий Ли, что вас привело? – торопливо приветствовала его Минъюй. – К нам все-таки прибудет император?

Ли Юй ничего не ответил, сделал знак евнухам, и они разошлись в разные стороны. Один из них подошел к Вэй Инло, наклонился и поднял тот самый горшок с гарденией.

Инло невозмутимо наблюдала за этим, а вот ее служанке недоставало спокойствия госпожи, и она воскликнула:

– Что вы делаете?

– Младшая супруга Лин, – произнес Ли Юй со все той же улыбкой, – император полагает, что запах отхожих ведер в Опальном переулке слишком силен, а потому хочет одолжить ваши гардении для окуривания.

– Да как такое может быть? – распереживалась Минъюй. – Это же цветы драгоценных сортов, которые его величество подарил госпоже. Как можно ими окуривать отхожие места в Опальном переулке? Поставьте, скорее поставьте их на место…

Вэй Инло тихонько потянула ее за одежду, заставив замолчать.

Скоро все цветы из помещения унесли, ясно было, что и растения снаружи ждет та же судьба. Евнухи один за другим уносили горшки, Ли Юй задержался на минуту. Как человек осмотрительный, он всегда оставлял себе лазейки для отступления, а потому, когда остальные вышли, он тихо обратился к Вэй Инло:

– Младшая супруга Лин, император очень на вас сердит, вам просто нужно подождать, когда его гнев пройдет. Я всего лишь исполняю приказ, не вините меня за это.

Казалось, он всего лишь попытался оправдаться, но на самом деле передал ей важную информацию.

Император разгневан.

У девушки екнуло сердце. Проводив евнуха, она отдала распоряжение служанке:

– Расспроси, был ли сегодня император в саду Юйхуа.

– Неужто?.. – Минъюй побелела.

– Не выдумывай раньше времени, сначала все разузнай.

Минъюй тут же бросилась за дверь. Когда же служанка вернулась, ноги ее были ватными, а взгляд рассеянным, словно все три горних и семь дольних душ[23] ее покинули, она только бормотала не переставая:

– Кончено, все кончено…

Пышный отъезд благородных растений дал понять всем в гареме: дворец Яньси впал в немилость.

Глава 129. Воришка

Когда начинаются сложности, подчиненные идут вразнос.

После того как дворец лишился гардений и расположения императора, среди дворни началась смута: мало кто продолжал работать как подобает, вместо этого все принялись искать новые способы выжить.

Месяц крюком нависал над Яньси, озаряя снежно-белым светом крадущуюся фигуру.

Она выбралась на ощупь из бокового зала, прижимая к себе узел синей ткани – похоже, этот способ покидать дворец был для нее вполне привычным. Вот только в эту ночь, в отличие от других, ее ждала засада.

– А ну, стой! – Минъюй с двумя дюжими служанками на подхвате вышла из-за столба. – Что это ты прячешь?

Шмяк!

В покоях на полу перед Вэй Инло младший евнух бледнел от страха и отбивал частые поклоны.

– Младшая супруга Лин, я виноват, признаю, браните меня сколько хотите, только не отсылайте в Управление наказаний, они меня погубят!

Минъюй сплюнула:

– Ах ты предатель, мало нам, что все вокруг хулят дворец Яньси, так еще и ты туда же. Госпожа, отошлите его в Управление наказаний!

На столе был развернут тот самый кусок синей ткани. В нем обнаружилось украденное евнухом за сегодня: курильница, пресс-папье, пара браслетов, а еще шелковый платок. Вэй Инло, не обратив на прочие вещи ни малейшего внимания, взяла его в руки. На его нежной глади раскрывался, как живой, цветок гардении о шести лепестках светло-желтого цвета.

– Чуаньцзы, – она обернулась к евнуху и назвала его по имени, – куда ты продавал украденные из моего дворца вещи?

– Ну…

– Говори! Иначе немедленно отправишься в Управление наказаний!

– Хорошо, я расскажу! – Чуаньцзы не отличался смелостью, стоило его припугнуть, как он тут же пошел на попятную. – Евнухи часто воруют, это обычное дело, даже во дворце Цяньцин и павильоне Янсинь без этого не обходится! Лишь бы господа ничего не заметили, все можно продать наружу по особому каналу – для этого есть специальный человечек в Отделе фарфора… Он мигом обращает украденное в деньги!

– Проданные вещи можно выкупить? – задала неожиданный вопрос Инло.

– Конечно! Что младшая супруга Лин хотела бы выкупить? – быстро спросил Чуаньцзы.

На лице девушки появилась странная улыбка.

– Пока ничего. Для начала мне нужно подумать, как лучше тебя наказать…

В народе воришек называют мышиным отродьем, и в этом есть своя правда – по крайней мере, труслив молодой евнух был как мышь: стоило упомянуть наказание, и он, позабыв обо всем, принялся со слезами умолять:

– Госпожа, госпожа, смилуйтесь, пощадите мою ничтожную жизнь, и с этого дня я все ради вас сделаю, ни словечка против не скажу!

Вдоволь наслушавшись его бесконечных клятвенных заверений, Вэй Инло наконец ответила:

– Я могу пощадить тебя, но ты должен накрепко запомнить это свое обещание и никогда о нем не забывать.

Чуаньцзы увидел путь к спасению и выпалил с восторгом:

– Благодарю вас, хозяйка! От всей души благодарю!

После его ухода Минъюй раздосадованно спросила:

– Госпожа, почему вы его отпустили? Если такое прощать, как потом управляться с людьми?

– Он еще будет нам полезен. – Инло вертела в руках платок.

– И какая же польза от этого мелкого нахала? Неужто он поможет вам вернуть расположение императора? – со злостью поинтересовалась Минъюй. Она никак не могла успокоиться, горюя о пропавших шпильках для волос.

– Быть может, он и в самом деле для этого пригодится. – На лице девушки снова мелькнула странная улыбка.

Чуаньцзы и не думал, что у Вэй Инло есть планы на его счет, он полагал, что всего лишь ловко выкрутился и избежал беды.

Из соображений безопасности он не стал ничего предпринимать в ту же ночь, вместо этого