– Я все вызнала.

Во дворце Яньси расстроенная Минъюй уже почти час пыталась закончить прическу своей госпожи, но только зря щелкала роговым гребнем в руках.

– В последнее время во дворце ходят слухи о вас с господином Фуча: кто-то уверяет, что вы сговорились еще во дворце Чанчунь, кто-то – что господин Фуча отдал любимую женщину императору, чтобы получить повышение, кто-то – что вы все еще вместе… Из-за этих-то слухов император и не приходит в наш дворец.

Да, Хунли действительно уже месяц не бывал во дворце Яньси.

Глава 128. Недоразумение

Положение каждого из гаремных дворцов тесно связано с милостью императора.

С тех пор как Хунли перестал бывать во дворце Яньси, расходы на пищу и одежду сразу уменьшились. Конечно, до голода дело не доходило, но еда стала куда менее аппетитной, а порой и не слишком свежей, о ежедневных закусках и вовсе больше не шло речи.

А еще через пару недель во дворце начали пропадать вещи, Вэй Инло за несколько дней потеряла несколько серег и браслетов. Минъюй возмущалась:

– Ну и время для нас настало: посторонние грубят, а свои воруют! Ух, отыщу я воришку – шкуру спущу!

Но не это было главной заботой, так что, немного посетовав, служанка заговорила о другом:

– Инло, скажи… Император не заходит во дворец, потому что поверил лживым слухам?

– Какая же еще может быть причина? – ответила Вэй Инло, помахивая круглым веером с изображением красавицы. Вдруг ее веер замер, а взгляд устремился на стоящего неподалеку человека.

Минъюй проследила за ее взглядом и едва не потеряла дар речи.

– Господин Фуча…

Было непонятно, как Фухэн смог проникнуть в сад Юйхуа и подобраться так близко к женщинам. Годы изменили его: в его лице и повадках стало куда меньше от молодого повесы и куда больше от повидавшего немало невзгод генерала. Он казался во дворце чужим, место ему было среди окровавленных копий, а не веселых танцев и песен.

Минъюй тут же ухватила Вэй Инло за руку и настороженно глядя на нее, произнесла с беспокойством:

– Госпожа, мы так поздно вышли, пора уже возвращаться!

Говорят, что сплетни не задевают разума мудреца, вот только мудрецов в этом мире немного.

Большинство людей с удовольствием выслушивают слухи, а некоторые еще и радостно подливают масла в огонь при случае. Минъюй до смерти боялась, что кто-то их заметит, отчего сплетен станет еще больше, и жалела только, что не может взвалить Вэй Инло себе на плечо и убежать.

Вэй Инло покачала головой, отметая ее добрые намерения.

– Уйду я или нет, это ничего не изменит, – сказала она. – Если я останусь, скажут, что у нас роман. А если уйду – что сбежала, потому что совесть нечиста. Понимаешь?

Что бы она ни делала, ничего не изменится.

– Инло, – Фухэн подошел, пристально глядя на нее, – мне нужно с тобой поговорить.

Удачное совпадение, ей тоже нужно было с ним побеседовать. Вэй Инло слабо улыбнулась.

– Поговорим вон там.

Она отыскала беседку, прильнувшую к кусту глицинии со свисающими пышными гроздьями цветов, и села внутри, послав предупреждающий взгляд Минъюй. Фухэн остался стоять.

– Почему?

– Я больше не хотела быть дворцовой служанкой.

Молодой человек долго молчал, а потом произнес хрипло:

– Почему ты не дождалась меня? Я бы…

– Взял меня младшей женой? – насмешливо переспросила девушка. – Нет, если уж быть наложницей, то наложницей императора, по крайней мере, это на ступеньку выше – теперь, когда я сижу, ты обязан стоять.

Фухэн долго смотрел на нее, а потом покачал головой.

– Инло, тебе ни к чему говорить все это для того, чтобы меня разозлить, я знаю, что ты за человек…

Вэй Инло промолчала, зато Минъюй хотелось подпрыгнуть и ударить его по губам, чтобы понимал, что можно говорить, а что нет.

Вэй Инло долго молчала, рядом качались на ветру цветы глицинии, напоминая, как они раньше искали в саду эту беседку и дерево в цветах – чтобы подразнить друг друга, а потом посмеяться вместе.

Беседка осталась прежней, как и цветущее дерево, а вот люди изменились.

Опадающие цветы воспоминаний погребли под собой прежнего юношу и строптивую служанку.

– Фуча Фухэн, – Вэй Инло наконец заговорила, – знаешь ли ты, что о нас ходят слухи во дворце?

Новоиспеченный князь первого ранга теперь служил не во дворце и не разбирался в тонкостях гаремных интриг.

– Какие слухи?

– Говорят, что мы состоим в незаконной связи. Ты важный сановник, прославил себя ратными подвигами, и императору неловко тебя огорчать. Но я не император… а потому прошу тебя с этого дня держаться от меня подальше!

– А если я скажу, что не могу этого сделать? – Стоявший с опущенной головой Фухэн, вдруг резко вскинул подбородок.

– Ты! – Он всегда был таким уступчивым, никогда не давил на нее, Вэй Инло и не предполагала, что он откажется.

– Я не могу не видеть тебя, не могу не заботиться о тебе. – Война действительно изменила его: прежде молодой человек никогда бы не осмелился так смело смотреть на нее и говорить столь открыто. – Для меня ты не императорская младшая супруга Лин, а моя Инло.

Увлекшись зрелищем, не замечаем мы, что смотрят и на нас.

– Глядите! – Благородная супруга Чунь подвела императора ближе, указала на Вэй Инло и Фухэна и спросила: – Это же младшая супруга Лин? А рядом с ней, кажется…

Дворец полон глаз и ушей. Поскольку Вэй Инло и не пыталась ничего утаить, новость о ее беседе в мгновение ока добралась до дворца Чжунцуй, и Чунь поторопилась привести Хунли в сад Юйхуа.

Он наблюдал за парой издалека.

С этого расстояния слов было не слышно.

Но от одного только зрелища пристально смотревших друг на друга мужчины и женщины ему было тошно: долгие годы копившаяся ревность поднялась в один миг, оставляя во рту неприятный привкус.

– Ваше величество, – благородная супруга Чунь принялась притворно успокаивать императора, лишь усиливая его терзания, – младшая супруга Лин прежде была служанкой во дворце Чанчунь, конечно же, они с господином Фуча знакомы. Они беседуют в открытом месте, рядом служанка, очевидно, скрывать им нечего.

Но Хунли не слушал ее, он верил только собственным глазам.

– Раз все так открыто и невинно, к чему твои разъяснения?

Благородная супруга поспешно опустила голову.

– Ваше величество, я боюсь, что вы можете зря обвинить младшую супругу Лин. Все же она так молода и плохо знакома с дворцовыми правилами –