class="p1">– Нет, я путешествую по разным городам…

– Как вас зовут, простите?

– София О’Нил, – соврала она.

Он кивнул и, видимо, запомнил, но не записал никуда.

– Добро пожаловать в Мэйленд, мисс О’Нил, – развёл он ладони, не поднимая локтей со стола, как бы приглашая в объятия, но улыбка его быстро исчезла, а лицо вернуло свой прежний вид, отстранённый и мертвецки-холодный.

– Я просто заметила, что город как-то пустоват, – продолжала она, пытаясь считать хоть пару эмоций на его застывшем лице, – и взволновалась, подумала, может, что-то случилось…

– Пустоват? – Наконец-то сержант приподнял брови и посмотрел в окно. – Не понимаю, о чём вы.

– Значит, в городе кто-то живёт?

– Как и в любом из городов.

– Но никого нет на улицах, и я подумала…

– Сегодня суббота, все спят до обеда, у итальянцев сиеста, у жителей Мэйленда дообеденный сон, – улыбнулся он. – Но в одном вы, конечно же, правы – жителей у нас не так много, город совсем небольшой, есть и пустые дома. Уверен, вскоре вы поймёте, как прекрасна здесь жизнь.

Эбигейл бросила взгляд на его календарь: 2027 год.

– Что-то не так? – спросил он.

Да, чёрт возьми, не так! Всё здесь не так! Сейчас 38-й!

– Всё хорошо, – сказала она, – все хорошо, – повторила Эбигейл снова, скорее себе, чем ему.

– Простите, – он резко встал и пошёл к двери, – мне нужно отдать документы, я вернусь, и мы с вами подберём домик для вас. Гостиниц у нас в городе, к сожалению, нет.

Эбигейл не успела и возразить, как он вышел из кабинета. Подождав, пока его шаги превратятся в отдалённое эхо, Эбигейл бросилась к компьютеру. Дата на экране была всё той же – 2027 год…

Какого чёрта здесь вообще происходит?

На столе ещё несколько папок, и в каждой из них несколько дел, и на каждой всё та же дата – 2027 год. И все они были делами о пропаже детей.

Эбигейл перелистывала страницы, вглядывалась в фотографии детей, проходилась по их анкетам, времени не было почти ни на что. Она прислушалась к тишине. Ничего. Ни шагов, ни посторонних звуков.

Саманта Тори Руф – 2017 года рождения, 10 лет, вышла из дома и не вернулась.

Адам Джей Перес – 2019 года рождения, 8 лет, вышел из школы и не вернулся…

«В каком времени они живут?» – У Эбигейл перевернулось всё внутри. Но что ещё больше пугало, так это то, что она уже где-то слышала эти имена, но не могла вспомнить где.

Подождите… Она вновь вернулась на страницу анкеты, с которой на неё смотрел рыжеволосый мальчуган.

– Адам Джей Перес, – повторила она ещё раз это имя. – Адам Джей Перес, – произнесла она его по слогам.

Её словно током прошибло.

Она же училась с ним в параллельных группах, видела мельком и несколько раз, но точно запомнила. Или это полные тёзки… Нет. Она всматривалась в его лицо. Пацан был значительно младше, ребёнок ребёнком, но это был точно он. Это был их Адам из параллельной группы.

У Эбигейл подкосились ноги. Как он мог быть здесь? Да ещё и ребёнком, да ещё и исчезнувшим без вести.

Да что же здесь происходит?!

Ей не хватало воздуха, в глазах всё туманилось и плыло. Лучше бы это был очередной мёртвый город, с домами, покрытыми пеплом, с засыпанными телами и проржавевшими стоянками машин, но не этот кошмар.

– Это какой-то ужас, какой-то кошмар, – шептала она.

Часы пробили ещё один час.

Эбигейл посмотрела на дверь, подбежала, дёрнула ручку.

Закрыто.

Он запер её! Этот проклятый полицейский запер её здесь! Хотя…

На окнах не было даже решёток, ничего, кроме сетки от комаров. Эбигейл открыла окно, но оно отворилось лишь наполовину.

Это сдержало бы кого-то другого, но не её. Взобравшись на подоконник, сбросив москитную сетку, она облокотилась на закрытую створку окна и боком протиснулась в узкую щель.

Не было здесь никаких людей, и Эбигейл это точно знала. Город с людьми жил иначе, дышал по-другому, говорил, а не пугал тишиной. Тишина звенела в ушах, любой шорох щекотал нервы. Бумажный пакет, застряв на одном из кустов, лепетал на своём бумажном, играя с поднявшимся ветром. Листья деревьев были непривычно шумны, даже объявления на столбах, щебеча отрывными обрезками, имели свой голос, который никогда не услышишь в городе, полном людей.

Эбигейл, привыкшая к мёртвым городам, распознавала их сразу, и этот был таковым, только этот мертвец отличался от всех остальных. Вот только чем и почему это скрывали? И эти фамилии в странных делах о пропаже, когда они все исчезли в двадцать седьмом? Именно в это время город уснул навсегда?

В голове шумели вопросы, преследуя её, будто рой диких пчел. Эбигейл бежала от них меж однотипных домов и заборчиков, палисадников и качелей, поднимающихся от ветра, скрипящих металлическим шёпотом, будто крича ей вслед: здесь никого больше нет, больше нет, больше нет…

Она хотела вернуться к машине, но огромный чёрный пикап, одиноко разъезжающий по опустевшему городу, – не лучший способ замести следы. Ей бы залечь на дно, переждать здесь несколько дней, выяснить, что происходит. Она спряталась за одним из домов. В окнах не горел свет, в комнатах не было жизни.

Где-то вдали – звук мотора машин.

Эбигейл обернулась.

Это два полицейских седана проезжали без включённых мигалок. Они искали её.

Вдруг возле какого-то дома одна из машин остановилась, сержант, тот самый, что запер её, направлялся к крыльцу. Другая машина проехала мимо и остановилась возле другого забора. Так они и ездили по домам, не пробыв в каждом и пяти минут.

Они проверяют всё, поняла Эбигейл, и скоро дойдут до неё. Всё сжалось внутри. Она хотела бежать, но решила остаться. Пусть они проверят и этот дом.

Не прошло и десяти минут, как одна из машин остановилась и здесь.

Полицейский, выйдя из автомобиля, осмотрелся вокруг и пошёл в сторону дома. Не обойдя двор целиком, он сразу пошёл к крыльцу, открыл дверь и, пробыв внутри совершенно недолго, вскоре вернулся назад. Эбигейл выдохнула так громко, что закрыла рот рукой. Полицейский постоял немного у дома и пошёл, нет, не к машине, он пошёл на неё. Человек в форме уже подходил к кустам, за которыми она скрывалась, когда его окликнул второй.

– Ну как там?

Сержант осматривал двор, сканируя всё острым взглядом.

– Кинологи уже в лесу, – крикнул тот.

– Отлично, – полицейский похлопал себя по карману, позвенел связкой ключей и пошёл обратно к машине.

Когда седан скрылся за следующим домом, Эбигейл опять задышала, глубоко-глубоко и шумно. Теперь у неё был ночлег.

Этот дом не казался заброшенным, только небольшой слой пыли на тумбах и столах говорил об отсутствии жизни. Всё было, как и в других домах: уют, небольшой беспорядок, скромная мебель, немного семейных фото на стенах. Эбигейл осмотрела бы дом целиком, если бы не падала с ног. Она не спала больше суток, а может, даже и двух. Время теряет свой смысл, если оно сбилось с хода.

Механический календарь на столе в гостиной показывал всё тот же 2027 год. Эбигейл прилегла на небольшой диван с большими подушками по углам и укрылась шерстяным пледом.

Глава 20

Брызги от распылителя яда разлетались по всему подвалу. Норе Одли мерещились крысы всю ночь. Она не доверяла этим чёртовым службам. После них этой живности становилось всё больше, будто они разбрызгивали не яд, а кормежку для них. «Она уничтожит их всех», – думала Одли, еле дыша в этом чёртовом противогазе.

Прошло уже больше месяца, как это случилось. Она не хотела думать о том. Ему там лучше. Ей обещали разрешить посещения, нужно только проконсультироваться с врачом. Норе мерещились крысы всю ночь. Может, это они разнесли ту заразу, может, из-за них её сын сам не свой. Она заглянула в окно – непроглядная темень. Почему она занимается этим ночью? Потому что мысли об этих хвостатых тварях не дают ей заснуть. Она точно видела двух вчера на кухне и ещё одну в подвале, она достанет их всех.

– Где же вы, мерзкие твари. – Она отодвинула комод и другую подвальную утварь – нигде, ни одной. Они точно должны быть здесь. Ничего, она здесь обработает всё, всё, чтобы, когда