Тяжело? – Ли Цянь усмехнулась и глубоко вздохнула. Казалось, она уставала от одного разговора об этом. Она сделала глоток воды и холодно добавила: – Какой смысл говорить об этом? Пустая трата времени. Что вы там хотели узнать? Спрашивайте.

Чжао Юньлань кончиками пальцев коснулся папки.

– Возможно, это прозвучит грубо, но после смерти бабушки твоя жизнь стала намного легче, не так ли?

Девушка бросила на него злобный взгляд.

– В каком смысле?

– В прямом.

Губы Ли Цянь задрожали, она резко встала, и по столу расплескалась вода.

– Так вот, значит, как работает полиция?! Задерживаете людей без всяких на то оснований да ещё и пытаетесь очернить?

– Присядь, не нервничай. – Чжао Юньлань достал пару салфеток и вытер стол. – Я не выдвигал никаких обвинений, просто сделал очевидный вывод из твоего рассказа. Пожелай ты хоть взорвать Пентагон, пока не перейдёшь к действиям, никто тебя не осудит. Мы не наказываем за мысли.

– Я хочу домой. Вы не имеете права меня здесь удерживать.

– Ладно, давай сменим тему. Утром ты сказала, что за Лу Жомэй следовала тень. Помнишь, как она выглядела?

– Нет, я её не рассмотрела.

На щеках Чжао Юньланя появились ямочки, но в глазах не было ни намёка на улыбку – напротив, взгляд стал холоднее.

– Я бы понял, если бы ты не запомнила случайного прохожего или не обратила внимания, какого пола был виновник аварии по дороге в универ, но как ты могла забыть то, что так сильно тебя напугало? Почему тебя бросает в дрожь от одного упоминания о злополучной тени, если ты даже не помнишь, как она выглядела? – Ли Цянь нервно сжала тонкие пальцы и застыла. Голос полицейского стал строже: – Если мне не изменяет память, буквально утром ты говорила, что она была невысокого роста, полноватая. – Девушка побледнела, а Чжао Юньлань сощурился. – Менять показания на ходу – плохая идея. Так тень, которую ты видела, была невысокой и полной?

Опыт подсказывал Линь Цзину, что момент настал. Достаточно немного надавить, и девушка расколется. Он резко ударил по столу и закричал:

– Говори!

Чжао Юньлань постепенно поднимал градус напряжения, беспощадно натягивая нервы Ли Цянь, словно струны. Линь Цзин сыграл финальный аккорд.

– Да! – выпалила девушка. – Да, и что?!

– Хорошо, значит, невысокая и полноватая фигура, – медленно повторил Чжао Юньлань и откинулся на спинку стула, сцепив руки в замок перед собой. – Мужская или женская? Может, ребёнка или старика?

Все в комнате, за исключением Ли Цянь, знали, как выглядит голодный дух. У него не было ни пола, ни возраста, и на человека он походил с трудом. Го Чанчэн недоумённо посмотрел на девушку, Палач тоже устремил на неё леденящий душу взор. Молодой и наивной Ли Цянь казалось, что все знают её тайну. Её охватила паника.

– Я слукавил, – тихо произнёс Чжао Юньлань. – Человеческая память – ненадёжная штука. Особенно в стрессовых ситуациях. Именно поэтому нельзя полагаться на одни только показания свидетелей. Та тварь напугала тебя, и мозг, парализованный страхом, подменил настоящее воспоминание плодом фантазии.

Только теперь до стажёра дошло, что допрос был вовсе не пустой формальностью. Дыхание у Го Чанчэна перехватило, сердце кольнуло дурное предчувствие.

Лицо девушки приобрело пепельно-серый оттенок. Чжао Юньлань посмотрел ей в глаза и серьёзным тоном спросил:

– А теперь скажи, почему сегодня утром ты решила спрыгнуть с крыши? – Грудь Ли Цянь тяжело вздымалась. – Ты наверняка не спала всю прошлую ночь, а когда поднималась по лестнице, думала, что, если умрёшь, все кошмары закончатся. Что разом перечеркнёшь всё, что было. – По лицу Чжао Юньланя пробежала горькая усмешка. – Ты ведь ещё ребёнок. В твоём возрасте легко не бояться смерти, особенно если тебе присущи решительность, упрямство и импульсивность. Вы, молодёжь, ещё просто не знаете, что такое настоящая смерть.

– С чего вы взяли? – ослабшим голосом запротестовала Ли Цянь. – Я видела смерть своими глазами! Представьте: ещё вчера вы с человеком мило болтали, а сегодня он свернулся в клубок, сердце перестало качать кровь, дыхание остановилось, а потом тело медленно остыло, превратившись в закоченевший труп. И всё, конец…

– Ли Цянь, – перебил её Чжао Юньлань, – ты боишься не смерти, а разлуки. Ты просто не можешь смириться с тем, что бабушка внезапно тебя покинула. – Повисла тишина. Девушка дрожала, как осенний лист на ветру. – В ту ночь около университета ты видела тень пожилой женщины с шиньоном на голове? Верно?

Этот вопрос потряс всех. Ли Цянь хрипло вскрикнула. Её лицо исказилось в жуткой гримасе. «Она сошла с ума?» – подумал Го Чанчэн и посмотрел на начальника.

Чжао Юньлань нервно подёргивал пальцами, словно боролся с желанием закурить. Тусклый свет ложился на его лицо, на мятую белоснежную рубашку. Начальник вдруг показался стажёру пришельцем из другого мира. Чжао Юньлань достал из кармана фотографию добродушной старушки, и Го Чанчэн сразу узнал её. Это была та самая женщина, которая отважно заслонила собой Ли Цянь, когда голодный дух хотел вспороть ей живот.

Чжао Юньлань подтолкнул пальцами снимок поближе к студентке, подпёр ладонью подбородок, заросший щетиной, и спокойно проговорил:

– Ван Юйфэнь, родилась весной тысяча девятьсот сорокового года и скончалась в конце прошлого месяца: по ошибке выпила лекарство, понижающее сахар в крови. – Ли Цянь широко распахнула глаза. – Ты выросла с бабушкой и была с ней очень близка, потому и отдала ей половину своей жизни. Но, вернувшись с того света, она начала постепенно терять рассудок, и тебе пришлось взять на себя уход за ней, тратя на это почти всё свободное время и деньги. По словам врачей, несмотря на признаки слабоумия, твоя бабушка никогда не проявляла агрессии. Так почему ты решила, что после смерти она тебе навредит? Почему ты так её боялась? – Девушка словно превратилась в восковую фигуру. – Не молчи. Ли Цянь, я спрошу тебя в последний раз. Если ты не скажешь правду сейчас, второго шанса не будет. Ложь всегда остаётся ложью, в чём бы ни крылись её причины. Она не даст тебе покоя. – Похожую мысль Ли Цянь уже доводилось сегодня слышать. Она подняла остекленевший взгляд. Чжао Юньлань слегка подался вперёд, заглянул ей в глаза и спокойно добавил: – Часы перерождения навеки связывают судьбы двух людей. Раз твоя бабушка умерла, а ты жива, значит, её черёд ещё не пришёл. Я всё гадал, как в преисподней могли забрать душу раньше положенного? А потом понял. Стоило сразу заподозрить, что нарушилась связь с Часами. Что человек, давший ей жизнь, сам же её и убил. Старики со слабоумием всё равно что дети