У двери стоят повозки с продуктами. К моему удивлению, люди и ангелы вместе заносят еду в больницу. Все больше людей преодолевают свой страх и предлагают ангелам свою помощь.

Сэм раздает нескольким детям свежие яблоки и наказывает им их съесть.

Мое сердце тает, когда маленькая девочка вежливо благодарит его за это. Мы с Алессио обмениваемся взглядами. Вот чего он хотел. Мы не должны быть врагами, если обе стороны будут стараться. Правда, если принимать во внимание план Рафаэля, это все остается утопией.

– Мы можем идти домой? – сухо спрашивает Люцифер. – Ты всем довольна?

– Можешь приберечь свой сарказм для кого-нибудь другого, – отвечаю ему я, продолжая идти вперед.

Кажется, очередь так и не уменьшилась.

– Вы можете проследить за тем, чтобы с людьми ночью ничего не случилось, пока они ждут возможности попрощаться?

– Я уже отдал приказ, – ворчит он. – Об этом позаботится Наама.

Мы молча двигаемся дальше. Я не могу не заметить того, что Люцифер идет совсем близко. Если он почувствует опасность, то возьмет меня на руки и сразу же улетит прочь. Я рада, что ничего такого не происходит.

Алессио возвращается во Дворец дожей только через два дня. Я сижу на диване и читаю книгу. Я нашла целую кучу томов в своей комнате, когда вернулась после тренировки вчера вечером. Готова поспорить, что их принес Люцифер.

Меня не удивляет, что Алессио только сейчас нашел время навестить меня. Без Альберты в больнице наверняка царит хаос. Я испытываю муки совести, понимая, что ничем не могу им помочь.

– Ты выглядишь измотанным и уставшим. – Наама берет его за руку, и юноша улыбается. Она сама только что вернулась с патруля, они все еще в форме. С тех пор как произошел последний теракт, Наама ни секунды не отдыхает и постоянно находится в городе. – Ты хочешь чего-нибудь поесть или попить?

– Не имею ничего против чашки кофе и куска хлеба, – отвечает Алессио. – Но до этого мне нужно осмотреть ногу Мун.

На самом-то деле в этом больше нет необходимости, потому что рана почти полностью зажила, но он окидывает меня внимательным взглядом, поэтому я молча следую за ним в свою комнату. Только тогда, когда дверь закрывается, Алессио обнимает меня в знак приветствия.

– Как твои дела? – спрашиваю я. – Как там Пьетро?

– Мы со всем справляемся. Прежде всего благодаря поставкам продуктов от Люцифера. Это все упрощает, и многие люди добровольно вызвались помогать в больнице. Мы не можем платить им зарплату, но в качестве оплаты труда мы даем им еду.

– Это хорошо. Надо было мне раньше попросить его поддержать вас.

– Не упрекай себя. Я и сам не осмеливался этого сделать. На самом деле Люциферу нельзя вмешиваться в управление городскими делами, он несет ответственность лишь за защиту города по ночам.

Надо будет поблагодарить его в следующий раз, когда мы встретимся.

– Стар уже знает о смерти Альберты?

– Мы с Фениксом решили, что лучше не рассказывать ей об этом. Но Тициан попрощался с Альбертой. Они с семьей Кьяры присутствовали на поминках.

Я чувствую, как к моему горлу подкатывает огромный ком. Мой брат был там, а я его не видела.

– Но мне надо поговорить с тобой наедине кое о чем. – Алессио кладет руки на мои предплечья, словно пытаясь меня удержать. – В воскресенье через две недели ни одному жителю города нельзя будет выходить из дома. Кто-то говорил тебе об этом?

Мое сердце непроизвольно начинает биться быстрее.

– Значит, дата первого испытания уже назначена? – Я знала, что это однажды произойдет, но теперь мне становится страшно. Страшно не оттого, что испытание скоро состоится, а оттого, что на моих плечах лежит огромный груз ответственности.

– Что, если я не справлюсь с первым заданием? Вдруг я разочарую Пьетро?

Алессио успокаивающе гладит меня по рукам.

– Просто постарайся, – просит он меня.

– Ты веришь в эту историю? Ну, в то, что я потомок Еноха? Или Пьетро говорит это лишь для того, чтобы я поверила, что у меня есть шанс?

– Нет, он бы так с тобой не поступил. Боюсь, он прав насчет твоего происхождения. Каким бы невероятным тебе все это ни казалось.

Я киваю.

– Но перед первым испытанием кандидаты должны распределиться по небесным дворам. Сэм сказал, что архангелы «разыгрывают» девушек.

– Да, я знаю. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но я очень надеюсь, что ты останешься в пятом небесном дворе.

– Почему это? Чтобы ты продолжал видеться с Наамой? – Я знаю, что это несправедливо по отношению к нему, но не могу забрать свои слова назад. Я лишь надеюсь, что это звучит не слишком укоризненно.

– Нет, просто я встретил Кассиэля, и он тобой интересовался. Не нравится мне это.

– И что ты ему сказал? – Я рассматриваю свои ногти.

– Правду. Что ты чуть не умерла, но твои раны уже затянулись. Он сказал, что позаботится о том, чтобы Люцифер больше никогда не причинил тебе боль. Он выглядел очень обеспокоенным.

Я смеюсь от изумления.

– Чтобы Люцифер больше никогда не причинил мне боль? Он серьезно?

– Он явно заблуждается, думая, что в том, что тебя заперли в темнице, виноват Люцифер. Ведь это там на тебя и напали эти мужчины.

Я не могу поверить в это.

– Это же он нашептал Михаэлю на ухо то, что я ключ. Если бы Кассиэль не сказал этого, Люцифер бы на меня и внимания не обратил.

– Он попросил передать, что ему очень жаль.

– Я тоже о многом сожалею, – выдавливаю я. – Мне жаль, что я вообще спасла его из собора. Мне жаль, что я выходила его. А больше всего мне жаль, что я его поцеловала!

Дверь открывается, и Люцифер заходит в комнату.

– Какие-то проблемы? – Он смотрит то на меня, то на Алессио. – Ты кричишь на весь дворец.

– Вот и повелитель тьмы пожаловал! – ругаюсь я. – Насколько я знаю, дата первого испытания ключей назначена. Когда ты собирался рассказать мне об этом?

Вот и все. Мне надо будет участвовать в испытании, и пути назад больше нет.

Глаза Люцифера темнеют.

– Я не знал, что должен перед тобой отчитываться. Почему тебя так беспокоит эта дата? Как будто у тебя есть выбор, идти туда или нет.

От такого высокомерия я начинаю задыхаться.

– Девушки разве не должны быть распределены по небесным дворам до испытания?

– Тебе что, у меня здесь не нравится? – Он подходит к нам. – Спешу сообщить тебе о том, что другие небесные дворы не позволят тебе довольствоваться таким же количеством свободы.