в соседнюю комнату, мы с Софи открываем дверь, проносимся по коридору и мчимся по лестнице через две ступеньки. Минуем голубой плакат, рекламирующий шоу талантов, и «доску позора» с новыми штрафными баллами. Напротив моего имени стоят три красные галочки. У меня холодеет в животе. Вслед за Софи я прокрадываюсь на цыпочках мимо узких застекленных дверей классов, уже наполненных вчерашними гуляками, которые ныне жаждут учиться, чтобы избежать взысканий.

— Если Драконша еще не определилась, будет ли она звонить моим родителям, пропуск занятий может решить мою судьбу, — шепчу я.

— Если мы не сходим на фотосессию сейчас, то не сходим уже никогда, — отрезает Софи.

Тяжелый вздох. Я уже вляпалась по самое некуда. — Ладно.

Однако я украдкой заглядываю в класс номер сто три. Может, еще кто-нибудь бросил вызов злобной Драконше и проспал? Кроме наших пустует лишь одно место — Ксавье Е. Я заливаюсь краской и бегу по коридору вслед за Софи. Прошлой ночью мне казалось, что танцевать с Ксавье — блестящая идея, но сейчас я хочу снова спрятаться под одеялом. Мне предстоит видеть его в классе каждый день, зная, что я вызвала у него эрекцию и что он знает, что я это знаю.

Софи сыплет себе под нос ругательствами. Мы уже добрались до вестибюля. За столом вместе с Ли-ханем и еще двумя вожатыми сидит Мэйхуа. Она со стуком кладет три костяшки:

— Пун![50]

Вожатые играют в мацзян. Их южноминьский акцент напоминает мне о родителях. Вот только мама и папа не играют в настольные игры, они уходят на работу и возвращаются домой уставшие и раздраженные. Мэйхуа разминает крошечные накачанные руки и выполняет на удивление дерзкое танцевальное движение. Лихань пьет из жестяной банки кофе «Мистер Браун» и произносит нечто такое, что заставляет Мэйхуа хлопнуть его по плечу. Она, как выяснилось, принадлежит к тайваньским аборигенам — коренной народности, которая населяла этот остров испокон веков. Странно: Мэйхуа ненамного старше нас, но она наша вожатая.

— Придется идти кружным путем, — говорит Софи.

Тут из телефонной будки выходит Минди, снова одетая в мятую розовую пижаму. С тех пор как я увидела ее с Ксавье в день приезда и она отогнала меня от компьютерного терминала на следующий, мы практически не встречались. Минди стягивает сальные волосы в конский хвост и вытирает заплаканные глаза. Ее лицо пошло пятнами, словно покрылось ссадинами.

Взгляд девушки падает на нас, и из ее глаз брызжут слезы.

— Гадина! — кричит она, устремляется вверх по лестнице и исчезает из виду.

В приступе жгучего стыда я прирастаю к месту. Я никогда не сохла по парням и не оказывалась в ее положении.

Но мне не нужен Ксавье. Я просто… танцевала с ним.

Вожатые поднимают глаза, отрываясь от игры. Софи выталкивает меня через боковую дверь во двор, еще сырой после утренней грозы.

— Софи, наверное, мне стоит с ней поговорить…

— Ты тут ни при чем, она имела в виду меня, — бормочет моя подруга. — Ты оказалась виновата за компанию. Давай быстрее.

Только когда мы минуем пруд с кувшинками, Софи наклоняется ко мне и шепчет:

— Мы с Ксавье переспали. Прошлой ночью.

Я останавливаюсь как вкопанная:

— Переспали? В каком смысле?

— В том самом.

— Вчера ночью?

— И сегодня утром!

Софи обнимает меня за плечи, вываливая куда больше подробностей, чем нужно: как они добирались домой на такси, на ощупь брели по темному коридору, случайно обнаружили свободную комнату на втором этаже, которая постоянно используется именно для этих целей.

— И — господи, Эвер! Теперь я понимаю, почему все эти девицы за ним охотились.

Я раньше не замечала, но губы Софи сделались пухлее и ярче, даже без помады. Шею ее украшает розовый засос размером с двадцатипятицентовик. У меня в голове не укладывается, как можно переспать с парнем, зная его всего неделю! Так и слышу мамины разглагольствования о девках, которые охотно раздвигают ноги перед мальчиками. Но ни одно ее слово не применимо к Софи — она сияет так, будто солнце проглотила.

— Ты же на него не запала? — спрашивает Софи. — Я же знаю, что вы с ним танцевали…

— Нет. Конечно, нет!

Даже если какая-то бунтарская часть меня и хочет, чтобы меня зацепило, я увернулась от пули. Танцевать с Ксавье — одно дело, спать — совсем другое.

— Ты едва его знаешь! — замечаю я.

— Шутишь? Здесь каждый день как неделя, ты же сама говорила, — отмахивается Софи. — Это «Корабль любви», а Ксавье его капитан — по крайней мере, для меня, — добавляет она, будто половина цзяньтаньских девушек не сохнет по этому красавчику. — Ты не поверишь, что рассказывала про его семью моя тетя. Е владеют чуть ли не половиной Тайваня, создали электронную империю — им принадлежит сеть «Сого»!

— «Сого»? Ничего себе!

В поисках клубного прикида мы уже побывали в двенадцатиэтажном универмаге, но с моим бюджетом о таком можно было только мечтать: хрустальные люстры, бесконечные эскалаторы, «Эрмес», «Шанель»… Смотри, но не трогай.

Итак, Ксавье — наследник империи! А Софи знала об этом еще до того, как приехала в лагерь. Однако держала язык за зубами, хотя всю неделю делилась со мной секретными разведданными: отец Марка владеет прачечной самообслуживания в Лос-Анджелесе, а сам Марк мечтает стать голодающим журналистом (очень жаль, потому что он прелесть); Крис Чэнь поступил Калифорнийский университет и происходит из состоятельной семьи. Больше всего меня удивила склонность к соперничеству, кот орую проявила Софи. Ксавье значит для нее больше, чем она показывает.

— А как насчет Минди? Неужели тебе все равно?

Софи закатывает глаза:

— Слушай, все парни ищут приключений — если они не конченые зануды. Эта телка перепихнулась с ним один-единственный раз. Потом он встретил меня. А весь этот романтический этикет… Честно говоря, правило только одно: в любви и на войне любые средства хороши. И даже если люди помолвлены с колыбели, это не имеет значения, пока они не поженятся.

Я хмурюсь. В романтическом этикете я не шарю, но всегда считала, что парень, у которого есть девушка, — это табу. Как Дэн с Меган. И Рик с Дженной.

— Ты ему веришь?

— А почему я должна ему верить? — улыбается Софи. — Думай, на что подписываешься, как выражается тетушка Клэр. Кроме того, мне знаком этот типаж. Ксавье нужна девушка достаточно сильная, чтобы могла смело ответить на его вызов. Вот!

Она откидывает волосы и показывает опаловую сережку Ксавье, мерцающую у нее в ухе, — хороший щелчок по носу. Кто я такая, чтобы судить Софи, со своим опытом монашки?

— Просто будь осторожна,