– Он же – леттр де каше?

– Ага, – сказала Даша. – Видишь, такой у насс тобой начался интеллектуальный разговор… Не переживай. Если поладим, я тебя вобиду не дам. И дальше меня твоя информация не пойдет… Правила игры, знаешь ли.Врагов я грызу, а друзей защищаю, потому и сижу в нынешнем креслице, дело тутдаже не в тебе, а в принципе… Уяснила? Сигаретку дать?

Она уже видела, что выиграла: материал попался мягкий,идеально поддававшийся самой простой обработке. Придвинула пачку сигарет имятую жестяную пепельницу.

– Ну, договорились? Вот и ладушки… Давай-ка с самогоначала. Ты у нее давно работала?

– Семь месяцев. Моя подружка у нее работаетвизажисткой, она и порекомендовала… Работа, в принципе, была нетрудная – парураз в неделю навести порядок, повозиться на кухне, когда будут гости. Вот гостибывали частенько… Ну, в магазин, в прачечную и все такое…

– Я так понимаю, она тебе платила наликом без всякихофициальных бумажек? Ну и ладненько, я к налоговой полиции отношения не имею,пусть сами крутятся, как умеют… Значит, ты у нее убиралась дома, помогалакрошить салатики… Такой пасторалью дело и ограничивалось? Мне тут успелинаябедничать, что ты с ней порой по шикарным дачкам ездила… Учти, Нина, еслиначнешь крутить поперек нашего джентльменского договора, могу и рассердиться…

– А я и не говорила, будто не ездила… – торопливосказала Нина, и на лице с подтаявшей косметикой изобразилось некотороесмущение. – Бывало…

– А папе с мамой вкручивала, будто сопровождала хозяйкув недальние гастроли…

– Ну да, вы же с ними определенно говорили…

– А ты как думала? Два часа слушала, как сокрушаются облагонравной и положительной доченьке, на нервы исходят… Значит, романы кое скем из Маргаритиного круга у тебя случались?

– Вот только эскорт мне не надо шить…

– Кто ж тебе его шьет? – усмехнулась Даша. –Я и говорю – скоротечные романы с подарками и приятным времяпрепровождением,возможно, иногда и денежки, чтобы купила себе какую-нибудь мелочевку… Ноникакого эскорта. Самая обыкновенная личная жизнь конца двадцатого века. Ты наменя не взирай так пытливо, я не иронизирую, просто-напросто подыскиваюформулировки, чтобы и твое достоинство не задевать, и суть дела уяснить.

– Что тут уяснять? – преспокойно пожала плечамиюная фемина. – Жизнь как жизнь. В конце-то концов, не было у меня никакогоединственного и неповторимого, бедного талантливого студента, которого быобманывать пришлось… Логично?

– Логично, – согласилась Даша. – А посколькуты у нас человек совершеннолетний, я тебе мораль читать не собираюсь. Не моеэто дело… С Маргаритой на фоне светской жизни трений не было? Скажем, кавалеране поделили?

– Да нет, обходилось, – усмехнулась Ниночка безмалейшей тревоги. – Всегда можно было договориться… Не такие уж сокровища,в самом-то деле, всем хватит… Вообще, мы с ней неплохо жили. У меня полноевпечатление, что ей нужна была подружка, потому что по работе или сплошныезавистницы, или гримерши-парикмахерши, а они, если подумать, такие жезавистницы, каждая смотрит вслед и думает про себя: у меня и попка не хуже, иноги не короче, почему же этой выдре все достается?

– Это твое собственное философское наблюдение илиМаргарита наболевшим делилась?

– И то, и другое, если подумать…

– А ты, значит, ей не завидовала?

– Да как-то нет…

– А вот это ты как объясняешь? – Даша перевернулазаранее вынутую из папки фотографию, где обе красотки, живая и мертвая, сиделив голом виде и превосходном настроении. – Часом, не поигрывали в лесбос?

Вот тут обретшую было уверенность в себе Ниночку немножкопроняло – не особенно, но все-таки. Покраснела слегка, кинула беспокойныйвзгляд на усердно склонившегося над протоколом Костю.

– Не тушуйся, – примирительно сказала Даша. –Статьи, ежели добровольно, как-то не предусмотрено… А мы тут всякое повидали.

– Да это сплошные приколы…

– А точнее?

– Ну, неудобно…

– Мы насчет чего договаривались? – спросила Дашапосуше.

– Взяли и снялись ради прикола. У нее в квартире. Ну,если откровенно… Ритка была повернута на Мерилин Монро, вы уже сами, наверное,знаете. Такой тихий шиз. Если что-то делала в свое время Мерилин – Ритканепременно должна была то же самое старательно повторить или хотя быпопробовать. Больше всего она как раз комплексовала из-за кино – ей самой ни зачто было не пробиться в кино, не тот полет… Вот. А однажды она где-топрочитала, что Мерилин пару раз пробовала лесбос – ну, и загорелась со всемпылом. А кто у нее под рукой? Я, естественно. Вот и уговорила попробовать –после второй бутылки и второго золотого колечка. Не в колечках дело, на менятоже озорное настроение нахлынуло – взять и попробовать, что в этом такогоесть… только ничего не получилось, обе добросовестно старались-старались, нопотом стало окончательно ясно, что по жизни мы с ней не лесбиянки. Ухохоталисьобе, возились, как дуры, тем и кончилось. Она потом, правда, немногокомплексовала, но я ее убедила, что насчет Мерилин и ее лесбийского опыта моглибыть понаписаны сплошные враки… Я и правда так думаю. Ритка и снотворноепробовала глотать кстати и некстати, потому что Мерилин пила, и замуж за этогообормота из «Шемрока» одно время собиралась…

Она разговорилась, болтала много и охотно. Костя порой неуспевал записывать. Однако чем больше Ниночка выкладывала, тем скучнее Дашестановилось – с профессиональной точки зрения. Ничем не примечательная жизньпровинциального «высшего света», старательно подражавшего то ли столичномустилю, то ли дешевым кинофильмам, – роскошные дачи, шашлычки-коньячок,катера и таежные полянки, кто-то кому-то по пьянке украдкой распорол ножницамиплавки, кого-то принялись в шутку топить в бассейне и едва не закупали досмерти, две бомондовых бабенки вцепились друг другу в волосы, что твои дешевкис привокзальной площади, один весьма известный кандидат в депутаты спьянуоблевал цепную овчарку, за что и был ею качественно потрепан с последующимвызовом «скорой» и долгим лечением покусанного зада… И все же Даша терпеливослушала, надеясь, что выцепит нечто полезное, способное пролить свет или простоухватить не замеченную прежде ниточку…

Убедившись, что ничего подобного не дождется, какое-то времяслушала просто по инерции – и, когда представилась возможность ненавязчивопрервать, подняла руку:

– Ладно, хватит… что-то я уже скучать начала… – идостала очередную фотографию, потом вторую, третью. – А вот эту дачку ты,часом, не узнаешь?

Нина старательно всмотрелась – и в глазах у нее что-томелькнуло, то ли тревога, то ли страх, даже рука дрогнула. Увы, никак нельзябыло определить, к знакомому интерьеру это беспокойство относится или кзапечатленным на снимке мужчинам.