– Что-то не припомню я такой дачи. Их столько было… Камин,вроде бы, знакомый.

А может, один мастер делал…

– А мужики?

– Не знаю я никого…

– Стоп, – сказала Даша. – Радость моя, тытолько не думай, что ты у нас самая хитрая… Лады?

– А что?

– А ничего. Сначала все шло нормально, потом ты сталакрутить. Неумело крутить, Нина, я тебе скажу… Подожди, – Даша поднялаладонь. – Не гони лошадей. А то начнешь врать неумело, придумывать что-тона ходу, вляпаешься моментально и окончательно. Мы здесь не то чтобы хитрые, мывовсе не гениальные сыщики – просто работаем давно, всех и всяческихуверток навидались, и понять, когда человек врет, при моей практике нетрудно…Соображаешь? – Она заговорила резче: – Знаешь, где начинаются связанные стобой непонятки? С того момента, как ты, застав Маргариту мертвой, выскочила изквартиры и пустилась в бега, словно крепостной мужичонка – на вольный Дон… Авдруг она была еще живая? Ты же не врач и близко с медициной не лежала…

– Я же ее руку трогала… – выпалила Нина. –Она была холодная, как… как не знаю что. Жуть…

– Хорошо, – сказала Даша. – Она былахолодная. Ты бутылку в кухне видела?

– Ага…

– Могла подумать, что она по пьяному делупоскользнулась и приложилась головой. Что у нее отказало сердечко – с похмельяи со здоровыми случается… Зачем тебе бежать, кто тебя обвинит и в чем? Пришлаутром, увидела хозяйку мертвой, на тебя никто и не думает, ты всю ночь провеладома, родители подтверждают… Уж извини, но в простой испуг мне что-то неверится, хоть ты меня режь. С одной стороны, ты мне то и дело повторяешь, чтовы были скорее подругами, с другой – за все время, что мы тут болтали, ты ниразу не заикнулась не то что о своих догадках насчет причин смерти, а вообщеобходила стороной это слово, «смерть». И не могу я отделаться от впечатления,будто тебе уже заранее все ясно… Все ты знаешь про свою подружку – потому истрах за себя посильнее, чем грусть-печаль… Нет?

– Вы не поняли…

– Все я поняла, – сказала Даша. – Ты, роднаямоя, боялась того же самого… Боялась, в свою очередь, получить по голове.Потому и бегала. И не пришла тебе в голову одна простая вещь: если я тебясейчас отпущу – а я тебя, пожалуй что, отпущу, – на воле тебя очень быстродостанут? Это ты знаешь, что ничегошеньки мне не сказала, – а они-то будутзаранее предполагать самое для себя худшее. Ты что, детективов не читаешь и несмотришь? Объясняй потом, что ничего ты не сказала…

Она затянула хорошо рассчитанную паузу, не спеша пускаладым, вроде бы и не глядя на ссутулившуюся собеседницу, но краешком глаза,конечно, держала девчонку и отметила нешуточное борение чувств, отражавшееся наподурневшем личике. Что-то было, и серьезное, инстинкт гончей подвести не мог…

– Да с чего вы взяли? – сказала Нина скореежалобно. – Ничего не было…

– Дурочку не гони, ладно? – сказала Даша насквозьделовым, даже равнодушным тоном. – Мне вокруг тебя плясать некогда. Я,честно тебе признаюсь, немного перегнула палку. С самого начала. Решила, будтоты замешана каким-то боком. Потому и орала на тебя, как Ленин на буржуазию. Атеперь вижу, что ты к убийству никакого отношения не имеешь, а потому не вижупричин прятать тебя за решетку. Скоро будешь свободна, как птичка. А охранятьтебя оснований нет. И следить за тобой никто не будет. Тут не Чикаго, нет уменя ни лишних людей, ни машин, да и слежка не так просто оформляется –сто бумажек заполнить придется, обосновать и доказать, а начальство лишнейголовной боли тоже не хочет… В общем, Нинуля, выйдя отсюда, останешьсяодна-одинешенька. Уверена, что они тебя не ищут?

Девчонка вскинула глаза:

– А вы уверены, что у вас хватит сил?

– Уверена, – сказала Даша. – Есть такоераспространенное заблуждение – будто у любого богатенького Буратино илиимеющего отношение к власти обормота все кругом куплено и все схвачено. Дымабез огня, конечно, не бывает, но поверь моему опыту – если придет такаяпотребность, можно взять за задницу чуть ли не любую шишку… А потребность есть,между прочим… – И резко сменила тон: – Так узнаешь дачу?

– Как сказать… Я там не была, но, по-моему, часы те жесамые…

– Переведи, – сказала Даша. – Что за ребус?Ты там не бывала, но часы узнаешь…

Она присмотрелась к фотографии – довольно большие часы накаминной полке, вокруг циферблата сгрудились бледно-желтые, толстомясые нимфы вманерно-вычурных позах, массивная подставка, общее впечатление самое убогое,дешевка…

– Маргарита эти часы очень похоже описывала…

– В какой связи?

– Ритка говорила, будто под этими самыми часамиспрятала что-то…

Даша навострила уши. Информация, и в самом деле, пошлапрелюбопытнейшая.

С месяц назад начались определенные странности, чем дальше,тем больше выплывавшие на поверхность. Что-то с Маргаритой происходило,тревожащее и совершенно непонятное. Нина это подметила довольно быстро,пробовала расспрашивать, но ясных ответов не получила. Зато, стоилохозяйке-подружке набраться как следует, градом сыпались туманные намеки,слезливые недоговоренности, смутные страхи. Нина клялась и божилась, что новаяпьяная болтовня отличалась от всего прежнего, как небо от земли. Да и вообще,раньше, насколько она помнит, Маргарита закладывала совершенно иначе, не впример спокойнее и веселее. Теперь же казалось иногда, что она то ли началасдвигаться умом, то ли вляпалась во что-то чрезвычайно грязное. Второевероятнее, поскольку изменения подозрительно легко увязывались с появлением вближнем кругу певицы двух новых закадычных друзей…

– С этим она познакомилась еще до меня, – Нинаткнула пальцем в физиономию Дашиного информатора. – Это какой-то деятельиз губернской управы, особа, приближенная к императору… У меня впечатление, чтоон-то Ритку с этими двумя и познакомил. Вот это – Вячик. Так его всезвали, и Маргарита тоже. Больше о нем ничего и неизвестно – Вячик и Вячик…

Отчество Камышана – Вячеславович, припомнила Даша.Совпадение или нет?

– А второй?

– Второго все звали Роман. Отсюда и постоянные шуточки– «веселый роман», «бесцеремонный роман»… Только шуточки были скорее, я бысказала, подобострастные. Виктор, – она вновь ткнула пальцем в Дашиногоинформатора, – был, я бы сказала, ступенечкой пониже Романа, а Вячик –вообще где-то на последнем месте. Ну, вы же знаете, наверное, как это бывает: вкомпании очень быстро просматривается, кто есть кто, кто на котором месте…Перед Романом они оба самую чуточку лебезили. Сильный такой мужик, я не промускулы – чувствуется, у такого в кармане и «золотые» кредитные карточки, идлинные нули на счетах… Хотя и мускулами не обижен… Импозантный джентльмен…