Я молча протянул бдительному капитану свой паспорт и затаилсяв ожидании неминуемой расправы.

– У кого зарегистрирован? – спросил он, листая мойдокумент.

– У бабки.

Я практически не соврал. Она же бабка, правда? Не девушка жев семьдесят-то девять лет.

– У родной?

– У семиюродной, – я вымученно улыбнулся. – Слушай,я что, похож на вора-домушника? Чего ты до меня доперся, капитан?

– Работа такая, – он вздохнул, почему-топечально. – Не возражаешь, если я позвоню, уточню кое-что?

Ну вот, приехали. Сейчас он будет звонить в милицию по местумоей липовой регистрации, и черт его угадает, что ему там напоют. Капитан межтем вытащил из планшета здоровенный блокнот, что-то в нем поискал, нашел нужныйномер и начал нажимать кнопки своего мобильника.

– Добрый день, – начал он, – капитан Дорошинбеспокоит, ваш участковый. С кем я говорю? Лариса Анатольевна? Очень приятно.

А уж мне-то как приятно! Только-только начал работать – иуже насчет меня милиция интересуется. Что обо мне подумают Руденко? Небосьуволят уже сегодня к вечеру. За что мне такая невезуха?

– Лариса Анатольевна, у вас, говорят, домашнегоперсонала прибавилось. Да вот, дошли слухи… Работаем, Лариса Анатольевна,стараемся, ваш покой оберегаем. И кто такой? Тренер для дочери? Ну да, ну да, яв курсе… И что, он каждый день будет приходить? К семи утра? Да, ЛарисаАнатольевна, у вас не забалуешь. Вы мне на всякий случай скажите его имя ифамилию, я у себя помечу. Как? Да-да, записываю.

Ничего он не записывал, только в паспорт моймногострадальный смотрел и улыбался, тихо так и немного грустно. В те мгновенияя уже почти любил этого грустного капитана. Узнал все, что ему надо, и меня неподставил. С пониманием человек, не то что некоторые.

– Держи, – капитан Дорошин протянул мнепаспорт. – Не обижайся.

– Да я не обижаюсь, – я примирительноулыбнулся. – Слушай, а насчет квартиры я ведь серьезно. Мне бы поближе кместу работы что-нибудь найти, а то уж больно вставать рано. Не посодействуешь?

– Вряд ли, – он покачал головой. – Здесьсамый центр, жилье очень дорогое. А то, что подешевле, – первые этажи вдомах под снос, квартиры, в которых алкаши жили. Тебя ведь такое не устроит,правда?

– Правда, – согласился я.

Жить хотелось прилично, особенно в рассуждении грядущихвизитов многочисленных очаровашек.

– И еще одно, – капитан проводил глазами мойпаспорт, который я старательно засовывал во внутренний карман ветровки, –не забудь, что бабкина регистрация у тебя через месяц заканчивается. Тыпоговори с Михаилом Олеговичем, он мужик нормальный, пойдет навстречу. Ихдомработница Нина тоже у них зарегистрирована. Правда, она у них и живет, но, ядумаю, он тебе не откажет.

Вот это осведомленность! В жизни не слыхал, чтобы участковыетак работали.

– А ты что, знаком с Руденко?

– Ну как сказать… Все, что мне нужно, я про них знаю.Да в общем, смешно это… Когда Михаил Олегович купил целый этаж, он же тамогромный ремонт затеял, с перепланировкой, вот и посыпались бесконечные жалобыот других жильцов: то воду перекрывают, то электричество отрубают, то сверлят идолбят целыми днями. Что ни день – звонок участковому, соседи вызывают, ругаются,приходилось на месте разбираться. Так и познакомились. И потом, семьясостоятельная, попадает в группу риска, сам понимаешь.

Распрощавшись с печальным участковым, я вернулся к местуслужбы, как раз время обедать подошло.

На сей раз трапезу я делил с Даной и Артемом. Вообще-то ясобирался поговорить с мсье Дефоржем наедине, без Даны, но потом решил неделикатничать: дело-то общее, и в результатах Дана должна быть заинтересованане меньше меня.

– Слушайте, ребята, – начал я без обиняков, –можно как-то устроить, чтобы Дана во время ваших занятий не перекусывала?

Очкарик бросил на меня понимающий взгляд и тонко улыбнулся,но девочка тут же ринулась грудью защищать любимого гувернера.

– Но Артем у нас завтракает, так всегда было, с самогоначала. Не понимаю, почему вам это мешает. Завидно стало, да?

Ну вот, а я-то уж и поверил, дурак, что Дана действительноумная девочка. Разговоры на уровне детского сада. Завидно! Чему завидовать-то?Тому, что он может вставать не так рано, как я? Тьфу! Противно, ей-богу.

– Я тоже у вас завтракаю, – возразил я, стараясь,чтобы мое разочарование в Дане оказалось не очень заметным. – Но это невыливается в блюдо с плюшками, которое приносят на мое рабочее место и скоторого ты, Дана, постоянно таскаешь то, что тебе нельзя. Ничего другого я ввиду не имею.

Девочка надулась и уткнулась в свою тарелку, на которойдобросовестная Нина подала ей нечто скучное и не очень привлекательновыглядящее. Артем тихонько фыркнул и кивнул мне:

– Ладно, Паш, я все понял. Скажу Нине, чтобы приносилаумеренную пайку, только для меня одного. На подносе ничего лишнего неостанется.

– А я? – Дана подняла голову и возмущеннопосмотрела на нас. – Я же тоже завтракаю вместе с Артемом, когда мыначинаем заниматься. Мне что, голодной ходить?

– А ты завтракай до начала занятий, в столовой, какположено, – отпарировал Артем.

– Но я не успеваю! Папа велел, чтобы мы с Павломзанимались с семи до девяти, а в девять начинаются наши уроки. Когда мне завтракать?

– Ну хорошо, оставим все как есть, – сдалсяя. – Нина подает вам завтрак, но не один на двоих, а два разных. И Данаест только то, что разрешено, а насчет порции Артема надо ее предупредить. Вобщем, ребята, мне по барабану, как вы решите вопрос со своей утренней едой, ноусловие жесткое: после завтрака в комнате, где вы занимаетесь, никакой пищиоставаться не должно. Ни крошки. Ни корочки. Только вода. Имей в виду, Артем,если я узнаю, что ты тайком оставляешь сладкие куски и подкармливаешь Дану, япожалуюсь Михаилу Олеговичу. Он платит мне зарплату, и немаленькую, чтобы ядобился результата. Не думаю, что ему понравится, если выяснится, что онпускает бабки на ветер, потому что ты, видишь ли, жалеешь свою ученицу. Ну,усекли, каким может оказаться результат?

По натуре я не шантажист, но мое драчливое детство научиломеня, что, если сразу по-хорошему договориться не удается, приходится прибегатьк угрозам.

– Хорош пыхтеть, – Артем миролюбиво похлопал меняпо плечу, – все всё поняли. Мы же все поняли, да, Дана?

Та молча кивнула, продолжая с кислой миной жевать своедиетическое варево. Но мне этого показалось мало, и я продолжил пытку.

– Сколько и чего Дана съела, пока вы занималисьсегодня? – спросил я Артема.

Он пожал плечами: дескать, не считал и не смотрел. Я перевелвзгляд на Дану.