— Не против он! Привык он! Под боком, значит?! У-ух… — она сдула с раскрасневшегося лица золотистую прядь и решила, что сегодня ни одного мгновения больше не потратит на Марева.

Нет, сегодня у неё были иные планы. Первым делом нужно было отблагодарить хозяина дома. Да… и сказать ему, чтоб позвонил своему сыну!

— Вот чёрт… как забыла?! — ахнула Натали, и быстренько прошла в комнату, намереваясь закончить одеваться.

Хотя, и тут спешка была лишней. Она желала выглядеть на все сто перед Громовым. Именно так! Девушка подняла с кровати платье, и не без удовольствия надела, проводя ладонями по бокам и бёдрам, разглаживая мелкие складочки. И оно сидело отлично, так сочетаясь с её волосами. Гостья потянулась за ремешком и, разбираясь с замысловатой застёжкой, застегнула его, оставляя свободными концы из мягкой золотистой кожи.

Наконец-то она была сама собой и ощущала себя просто замечательно. Ей казалось, что в этот момент, у неё в душе сияло солнце, согревая до кончиков пальцев. Наталья желала увидеть хозяина дома, и ей буквально захотелось выбежать за порог комнаты, чтобы немедленно осуществить задуманное.

Раз уж не было в доме никого, кто бы мог побеспокоиться об ужине, то она непременно займётся им. Надо же как-то отблагодарить своего спасителя за заботу! Подумав о Михаиле, Наталья невольно улыбнулась.

— Нет никакой подружки… — она сжала кулаки и, зажмурившись, счастливо потрясла ими, — да-да-да…

Затем подошла к двери и выглянула в коридор. Он был пуст, оставалось гадать, где находился хозяин дома. Наталья прошлась по коридору, и уже хотела начать спускаться вниз, когда услышала звук, от которого мурашки побежали по спине. Противный скрип повторился и девушка оглянулась. Медленно, и совершенно ужасно, та самая, запретная таинственная дверь принялась открываться, издавая холодящие душу звуки.

— Мамочки… — пробормотала гостья, и сама не успела понять, как это произошло, но уже шла по коридору, приближаясь к приоткрытой двери.

Любопытство сгубило не одну невинную девичью душу… угу, так и было, люди складывали об этом легенды, недаром же. Наталья приблизилась и рискнула взяться за ручку. Противнейший скрип сопроводил все её действия, и она, как в страшном сне замерла, глядя на открывшуюся ей картину. Мрачное, тёмное помещение, лишь слабый свет лился из окна, а он… он стоял на табуретке, под самой люстрой, и накидывал на неё, о ужас, нечто, похожее на верёвку.

— Мамочки… — только и ахнула Наталья, и с криком «не сметь вешаться под Новый год», кинулась к Громову, обхватывая за ноги и не давая совершить непоправимое.

«Самоубийца» лишь пробормотал что-то непонятное, и едва со страшным скрипом и грохотом дверь за их спинами захлопнулась, как и сами рухнули на пол, в довершение всему, слушая мелодичный звон разбившейся люстры. Так и лёжа в сверкающем хрустале, обмотанные куском какой-то проволоки, или провода, они пытались перевести дыхание, проверяя себя на предмет повреждений. Первым очнулся Громов, лёжа под своей перепуганной растрёпанной гостьей.

— Я же говорил тебе не заходить в эту комнату, — внезапно охрипшим голосом проговорил хозяин дома.

— Говорил… — шмыгнула носом Наталья, удобнее устраиваясь на нём.

— И?

— Я… не послушалась… что… что здесь такое? А? — испуганным шёпотом спросила девушка.

— Замок неисправен, — только и вздохнул Михаил, — дверь нельзя захлопывать изнутри, иначе не выйти. Потому и предупреждал тебя, к тому же и света здесь нет…

— Так ты… не пытался… это?

— Это? — Громов осторожно отодвинул в сторону разбитую люстру, боясь, что гостья поранится и теперь глядел на её раскрасневшееся от волнения и испуга лицо, которое было так близко от него.

Что она там говорила?

— Ну, это… — она так смешно повела головой, вытягивая шею, что мужчина не выдержал и усмехнулся.

— Так что же я, по-твоему, делал?

— Ну, что обычно люди делают, стоя на табурете с верёвкой… — проворчала Наталья, и тряхнула головой, осыпая их своими шёлковыми волосами.

Она что, решила, что он грешным делом повеситься собрался?! Брови Михаила удивлённо приподнялись. Точно ведь, что-то насчёт этого и кричала, когда решила свалить его на пол…

— Во-первых, это не веревка, а провод. Во-вторых, я не вешаюсь при гостях, Наталья… — вздохнул Громов, и мысленно застонал, чувствуя, как её мягкая грудь прижималась к нему, заставляя рассеянно слушать то, что гостья говорила.

— Прости, — девушка закусила губу, теперь понимая всю глупость своих подозрений, — значит, ты тут не хранишь скелеты своих прежних гостей?

— Я храню их в пристройке…

— А-а-а… хе-хе… — нервно улыбнулась Наталья, — как хорошо-то…

— Эта комната сейчас используется Ниной, как подсобка. Внизу ремонт ещё не окончен, в левом крыле, вот и перетащили весь хлам сюда.

— Вот оно что… — она зажмурилась на мгновение.

Вот дурёха, и что себе навоображала, спрашивается, вздохнула девушка.

— Что же теперь будем делать, Наталья? — задумчиво потянул мужчина.

Его серые глаза смотрели на неё, заставляя сердце то замирать, то буквально выскакивать из груди. Что если она поддастся этому искушению? Что скажет этот мужчина на подобную вольность? Сейчас он был для неё соблазнительнее того самого торта, что так и стоял не распакованный на столе в кухне. Безумие? Верно, но уж лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что так и не рискнула узнать, каков на вкус его поцелуй…

— Во-первых, тебе звонил твой сын, и мне стыдно, что я забыла сообщить тебе об этом… во-вторых, я собираюсь поцеловать тебя…

Ответить Михаил не успел, в следующее мгновение Наталья наклонилась, и легко коснулась губами его тёплых губ. Она собиралась только повторить это дразнящее действие, но он протянул руку, окуная пальцы в прохладу её волос, притянул к себе и прильнул к губам в долгом поцелуе. Ничего подобного девушка не ожидала, понимая, что с каждым часом всё больше восхищалась своим спасителем, растворяясь в этом волшебном моменте.

Михаил ещё крепче прижал её к себе, слыша под ботинками хруст разбитого хрусталя. Наталья не попыталась освободиться, потрясенная новыми ощущениями, она покорно принимала его ласки, сама не узнавая себя. Повинуясь безотчетному порыву, её руки скользнули по плечам Михаила, а следом обвились вокруг его шеи. Она была так восхитительна в его руках, в этой невинной попытке соблазнить его, и он наверняка сошёл с ума, валяясь на полу, в подсобке, и позволяя себе подобное, словно мальчишка…

Телефон в кармане его джинсов зазвонил так внезапно и настойчиво. Не узнать эту мелодию Михаил не мог. Сын. Не дождался, пока горе-отец додумается позвонить сам…

— Алексей? — на выдохе проговорила девушка, теперь пытаясь неловко подняться с пола.

— Да, — Михаил придержал её, помогая безопасно встать и не пораниться стеклом, — стоишь?