Мак обмакнул в кетчуп ломтик картошки фри.

— Страх — мощный мотиватор.

— Но мы ведь предлагаем ей выход. Чего бояться?

— Об этом можно узнать, только оказавшись на ее месте.

То же самое сказала ей Рози, но Лив все равно не понимала.

— Нет, — сказала она, беря стакан с лимонадом. — Ерунда. Ты не сможешь меня убедить, что у женщины могут быть причины терпеть подобное.

— Не стоит ее осуждать.

Лив выпрямилась.

— Прости, но на чьей ты стороне?

— На твоей. Поэтому буду с тобой честен. — Мак вытер рот салфеткой. — Ты держалась с ней грубо.

— Неправда!

— По сути, ты обвиняла жертву.

— Пошел ты!.. Я не…

Однако, несмотря на уязвленное самолюбие, Лив словно вновь услышала свои слова: «Кто знает, со сколькими еще женщинами он это делал? Неужели тебе все равно?» Она поникла.

— Я просто не понимаю.

— Не все такие, как ты, Лив.

— В смысле? — нахмурилась она.

— Не все хотят или способны брать мир штурмом. И это не значит, что они слабые или не правы. — Он вдруг подался вперед и оперся локтями о стол. — Ты знаешь, что женщина возвращается в насильственные отношения в среднем семь раз, пока не уйдет навсегда?

— Так, во-первых, любопытно, почему у тебя наготове такая статистика. Во-вторых, речь о сексуальных домогательствах, а не о домашнем насилии.

— Речь о мужчинах, которые используют свое положение, будь то профессиональное или семейное, для манипуляции и запугивания. Это одно и то же. Один большой культурный континуум.

Мак бросил салфетку на тарелку.

Он был прав, и за это Лив его ненавидела. Может, даже сильнее, чем ненавидела себя за такое невежество.

— Ну надо же, — ехидно проговорила она. — Ты все это вычитал в любовных романах?

— Хочешь верь, хочешь нет, но именно там, — ответил он, убирая со стола обертки. — Тебе стоит попробовать. Могу порекомендовать несколько книг для начала.

— Спасибо, не надо.

Он подмигнул.

— Я теперь аккуратнее обращаюсь с книгами, чем когда мне было шестнадцать.

Она изобразила отвращение.

— Ну вот. Только ты мне начал нравиться…

— Зачем ты сопротивляешься, Лив? Все в конце концов уступают обаянию Мака.

Она нахмурилась, потому что опасалась, что так и случится.

Мак откинулся на спинку стула.

— Во всем этом есть и хорошая сторона.

— Какая же?

Он сверкнул своей волшебной улыбкой.

— Чем дольше это длится, тем дольше ты будешь со мной сотрудничать.

— Лучше убей меня сразу.

— Вот увидишь, — сказал он, вставая. — К тому времени, когда мы закончим, ты меня полюбишь.

В кабинет заглянула Соня.

— Тебя спрашивают в баре.

Мак бросил пустые упаковки в мусорную корзину.

— Что там случилось?

Соня приложила руку ко лбу и ответила притворно легким тоном:

— Да так, очередная одинокая жена.

— Мне стоит знать, о чем речь?

— У Мака есть суперсила, — сказала Соня, закатывая глаза.

— Убеждать женщин принять обет безбрачия?

Соня ухмыльнулась Маку.

— Она мне нравится.

Мак насмешливо фыркнул.

— Не торопись с выводами.

Лив показала ему средний палец, и Соня схватилась за сердце.

— О боже, мы родственные души.

Лив протянула вперед руку со сжатым кулаком, и Соня ударила по нему своим.

Мак покачал головой и пробормотал что-то вроде «Черт бы вас…».

— Как продвигаются ваши планы? — спросила Соня.

Мак быстро помотал головой, а Лив разинула рот.

— Он тебе рассказал?

— Ага.

— Я же просил, Соня… — простонал Мак.

— Не умею врать. — Она пожала плечами. — И это нарушает женский кодекс.

— Шутишь? — сказал Мак. — Она здесь всего десять минут, а у вас уже есть свой кодекс? — Он посмотрел на Лив. — Я рассказал ей не все.

— Я умею хранить секреты, — сказала Соня.

Мак фыркнул.

— На твоем месте я бы этому не верил.

Лив издала короткий смешок.

— Я это слышал, — заметил Мак.

— Ничего ты не слышал.

— Ты надо мной смеялась.

— Не-а.

— Говорю тебе, в конце концов ты меня полюбишь. Меня все любят.

Лив закатила глаза.

— Ты жалок в своей потребности всеобщего обожания.

— Ты жалка в своем притворстве, что у тебя такой потребности нет.

Лив пожала плечами.

— Я не притворяюсь. Я ненавижу людей, они ненавидят меня. Самые здоровые отношения.

— Это не отношения, а самооправдание. Ты просто боишься, что люди не будут тебя любить, вот и разыгрываешь спектакль.

— Прости, а ты не тот самый парень, который купил кусок кекса за тысячу долларов, чтобы произвести впечатление на женщину?

— Да. Пока не пришла другая женщина и не испортила мне всю игру.

— А кто мне помог уронить этот кекс, придурок?

— Как долго мне еще за это извиняться?

— Пока я не скажу тебе, что достаточно.

Мак почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он поднял голову и увидел Соню, которая, прислонившись к двери, наблюдала за ним с большим интересом.

— Что? — спросил он, раздраженный сам не зная почему.

Она пожала плечами.

— Так ты идешь в бар или нет? — напомнила она.

Лив вопреки голосу здравого смысла встала и последовала за ними.

Несчастную жену Мак вычислил бы в любой толпе.

Натянутая улыбка. Раздраженный, но полный смутных желаний взгляд. Скорбно опущенная голова, руки, теребящие салфетку на коленях. А в это время муж стоит в двух шагах от нее и болтает с приятелями, даже не подозревая, что еще один бокал вина — и женщина, которую он обещал любить и лелеять, покинет его навсегда.

Господи, мужчины такие идиоты.

Она сидела одна за дальним концом барной стойки, то и дело поглядывая через плечо на группу мужчин за соседним столом, которые приканчивали свои четвертые кружки пива.