– Становись сюда, – не тратя ни минуты на лишние объяснения, позвала Сирень, и мы встали рядом в центре площадки. – Расслабься и закрой глаза. А когда почуешь что-то внутри себя, тепло или, наоборот, холод, попробуй собрать в клубок – не руками, мысленно, – и бросить вон в ту стену. Не пугайся, если почувствуешь как бы теплый ручеек, я пошлю тебе свою силу, в первые разы нужно подтолкнуть, совсем немного.

Ничего я не боялась, особенно рядом с ней. Да и ощущение зарождавшейся в груди горячей волны прекрасно помнила, потому и не стала тянуть резину. Едва почувствовав, как между лопаток пригрело, словно солнечным лучом, подтянула его внутрь, замешала со своей жаркой начинкой и, вырывая из груди, как сорняк, швырнула в стену. Сразу вслед за этим распахивая глаза – полюбоваться результатом своего эксперимента. Мне несказанно повезло, что яркая огненная вспышка, ударившая по зрачкам, инстинктивно заставила крепко зажмуриться, пронесшийся вслед за ней шквал больших и малых острых осколков выбил бы глаза напрочь.

А так только порезал щеки и лоб, да еще наставил несколько синяков на руках и плечах. Зато там, где на мне была ткань выданной ведьмой одежды, не нашлось ни одного приличного синяка. Да и сами вещи не пострадали, заставив меня с благодарностью оценить ведьмину заботу. Но это было немного позже, а в первый момент я только взвизгнула и крепко зажала ладонями хлынувшие по щекам ручейки.

– Не скули, – сердито рявкнула над ухом наставница, – сама виновата. Не думаешь, прежде чем сделать, разве пробный удар со всей силы бросают?! Да убери ты руки от лица, я подлечу. Глаза-то целы?

– Да, – пролепетала я, с трудом отрывая от ран ладони, – целы.

– Уверена? – Прохладные пальцы касались ноющих порезов, и боль немедленно отступала.

– Уверена, – бурчу растерянно, пытаясь понять, действительно глаза целы или это я в горячке ничего не чувствую.

Бывает такое, сама видела. Когда одному пацану оторвало деревообделочным станком палец, он тоже не сразу понял, еще закричал: «Смотрите, чей палец?!» А потом рухнул в обморок. Тогда наш директор переругался со всем районным начальством, не хотевшим давать машину, чтобы срочно отправить пострадавшего в город, пришить палец назад. Машину он все-таки выбил, пригрозив телевидением, а вот палец пацану так и не пришили. В клинике сказали, что без гарантии оплаты, я тогда и запомнила эти подлые слова, делать такую дорогостоящую операцию не станут. Постаревший на десять лет директор привез мальчишку назад, а на следующий день, придя в медпункт проведать, положил на стол кулек конфет и угрюмо пробормотал, что, может, это и к лучшему. Зато не пойдешь в армию, не стоит защищать страну, которая не способна защитить тебя.

Мокрая тряпица зашоркала по моим щекам, оттирая кровь, и я впервые вспомнила о том, как теперь выгляжу. Причем неожиданно даже для себя обнаружила, что меня волнует не столько девичья краса, сколько мнение одного конкретного человека. Хотя… скорее всего, и не человека вовсе.

– Сирень, а Роул… он какой расы?

– Наконец-то спросила. – В голосе ведьмы то ли насмешка, то ли горечь, не понять. – Горный гном он.

– Врешь! – вырвалось у меня. – Гномы – они не такие… красивые. Они маленькие, плечистые и с бородой.

– Ну это ты гольдов описала, только бороды не у всех, а лишь у старейшин, неудобно в шахтах с бородами-то, – бурчит Сирень, ловко смазывая чем-то прохладным мои щеки. – Все, можешь открыть глаза. Ну-ка, ну-ка. Смотри, и вправду ничуть не пострадали. Ладно, садись вот сюда, отдохнем маленько, пока Фус обломки уберет. Так вот, про гномов. Произошли они от альвов, одной из эльфийских ветвей. Но про это теперь уже мало кто знает. А потом разделились на лесных и горных. Лесных больше, у них жизнь поудобнее и полегче. Зато горные богаче и сами не делают никакой грязной работы. На них работают гольды и горные крабы. Гольды в горах жили задолго до прихода гномов и прекрасно разбираются в камнях и металлах. А гномы почти все владеют магией и служат посредниками в торговле. Обеспечивают гольдов магической защитой, а из товаров – мехом и так полюбившимся им и крабам мясом. Взамен продают людям и другим расам драгоценные камни и металлы. Живут гномы обычно в хорошо защищенных замках, потому что об их богатстве в народе ходят легенды. Вот только те, кто пытался найти в горах гномьи сокровища, обычно встречались с гольдами. Потому и спутали название одной расы с внешним видом другой… Отдохнула? Повторим попытку. Слушай внимательно – не нужно пытаться выплеснуть из себя все. Бери небольшой клубок и старайся запомнить ощущения. Чтобы потом каждый раз тратить лишь ровно столько силы, сколько потребуется.

Я уже потеряла счет попыткам и упавшим на мою многострадальную макушку каменюкам, которые не желали больше оставаться на прежнем месте, когда ведьма наконец скомандовала отбой. Моя благодарность Сирени за чудо-шапочку, сквозь которую не пробился ни один осколок, возросла в геометрической прогрессии, после того как я додумалась натянуть ее на манер омоновца. Ничего, что видно сквозь редкое плетение было плоховато, все равно в первые минуты после броска мне это не нужно. Зато больше ни один камешек не поцарапал мой нос.

Обратно в комнату меня вез на спине Фуссо в специально припасенной для этого корзине. Оказывается, Сирень много чего предусмотрительно заранее натаскала в эту пещерку и сложила в защищенной магической стеной нише. И воду, и несколько кусков вареного мяса, завернутого вместе с ломтем хлеба в чистую салфетку, и даже пару одеял, чтобы не валяться на холодном камне, когда мне милостиво давали несколько минут на отдых.

Выползая после ванны в комнату, я чувствовала себя как после кросса, посвященного Дню космонавтики. Наш мэр был рьяным поклонником высоких, в прямом смысле, достижений.

И потому, наскоро проглотив несколько остывших кусков, из последних сил забралась в постель, полусонно наблюдая, как Фуссо шустро подъедает оставшиеся продукты.

– Спи, – скомандовала Сирень, уходя в тоннель, – утром разбужу рано.

Я еще хотела возмутиться такой категоричностью, но не успела. На месте дыры прямо на глазах сгустилось и затвердело темное облачко, превращаясь в монолитный камень.

И вот теперь она явилась, твердо намереваясь исполнить свою угрозу – разбудить меня пораньше, хотя я не помню, чтобы с вечера на это соглашалась.

– И не притворяйся, будто не слышишь. Дав согласие стать моей ученицей, ты заключила договор, по которому я имею право наказывать тебя за уклонение от моих приказов по собственному усмотрению, – выдает коварная ведьма фразу, достойную самого ушлого бюрократа и заставившую меня решительно сесть на постели и уставиться на нее.

Очень возмущенно уставиться.

– Вот и молодец, что сразу поднялась, – словно не замечая моего взгляда, деловито похвалила Сирень, отпирая дверь. – Пока ты умоешься да оденешься, я пирог порежу, а Фус за горяченьким на кухню сходит, сейчас поесть и на обед с собой взять, чтобы сюда не возвращаться.

А едва Фуссо выскочил в тоннель, сноровисто заперла ее на ключ и втолкнула меня в ванную, не обращая внимания на то, что я даже обуться не успела.