нас. Им надо было достойных женихов, а наша голытьба никуда не годная была. Порой после работы строй доходяг, поскрипывая своими мерзлыми лаптями, еле волоча свои ноги, проходил по деревенской улице. Кто-то из ребят выпуская последний дух, со слабым звоном или шипением, из последних сил старался идти в ногу со всеми. Девчата, наблюдая за этой процедурой, хором смеялись: вот говорят, что их плохо кормят-то, а как-серут-то.

Вологодское оканье звучало именно так. Их ещё называли "Вологодские водохлебы." Это прозвище исходило из того, как здесь принято было питаться. Сварят щи мясные наваристые – мясо оттуда вынут щи едят так, они и так вкусные. После этого мясо нарежут на мелкие кусочки и зальют водой – комнатной температуры и хлебают на второе. Так здесь было принято испокон веков. Многие из ребят теперь за милую душу предпочитали бы гауптвахту, чем впроголодь выполнять такую тяжелую работу при -40 на морозе, в лаптях и скверной одежде. Хотя там давали пайку всего 400 г хлеба при строгом аресте, но зато ты сидишь в тепле. Увы скоро и этому пришел конец, уже несколько дней подряд никому строгий арест не выдавали, а всех поголовно выводили на работу под конвоем.

Однажды утром, после того, как батальон прошёл строем до аэродрома – выводили арестованных. Один из парней был совсем плохо одетый: ватные брюки, рваная фуфайка. Он так же не хотел выходить из гауптвахты, но конвоир насильно выгнал его наружу: есть приказ командира роты – извольте подчиняться! Все должны быть на работе как один. Арестованных построили и по команде шагом-марш повели на аэродром. В этот момент по дороге ехал грузовая машина, все отошли в сторону, чтобы пропустить ее. Воспользовавшись случаем – этот парень побежал в сторону казармы. Как только машина проехала, конвоир крикнул: «Стой!» Сделал предупредительный выстрел, но парень держал свой путь к намеченной цели. Вторым выстрелом беглец был остановлен. Он схватился обеими руками за грудь, начал шататься и вскоре упал в снег. На выстрел прибежали старшина Овсянников и командир роты Лярский, узнав в чём дело, объявили благодарность конвоиру, а тело парня подобрала комендантская команда. Теперь ему ничего уже не надо, никто не будет тревожиться над ним. Кончились его муки. Говорят, что несправедливо, когда человек кончает свой путь до срока, предназначенного ему природой, но здесь ему помогли это осуществить, чтобы облегчить его учесть – тут же все было забыто. Никакого разговора про него больше не было. Вскоре у меня стали опухать ноги. Вечером после работы – я отправился в санчасть и получил освобождение. Тут мы узнали, что в одном из сараев за деревней осталась куча неубранной картошки порядком трех тонн. Теперь вечерами мы делали визиты и рубили топорами и таскали домой. Предварительно заливая холодной водой, иначе её нельзя было варить, она становилась словно резина. Вскоре и она кончилась.

Имея свободное время, я познакомился с кадровыми босяками, которые знали всё необходимое для человека, чтобы выжить. Через них мне стало известно, что они давно едят конское мясо. По великому секрету мне сообщили, что в одном из колхозов кони еле-еле стоят на ногах, их нечем кормить. Теперь их решили продавать за незначительную цену, иначе пропадут. Однажды утром, когда вся рота отправилась на работу, я решил идти и купить коня. Увольнительную мне не дали бы, так как подобные вещи здесь не приняты были, тем более, что был на больничном. Я отправился самовольно, минуя аэродром, продолжал свой путь дальше. Погода на Вологодчине в зимнее время бывает резко изменчива. Вдруг среди ясного неба появляются тучи и подует ветер ураганной силы, разыграется буря, что на ногах не удержишься. На мою долю так и случилось. Я успел от расположения части пройти 5км, а ещё надо было не менее трёх. Дальше идти было невозможно. В этот момент я подошёл к одной деревне и решил дождаться, пока буря успокоится. Постучал в дверь первого попавшегося дома, попросил разрешение зайти. Заходи, – последовал ответ. Открывая дверь, я вижу – вокруг стола сидят человек 6 шоферов, которые вместе с нами работают на аэродроме, играют в карты в двадцать одно очко. Они меня сразу узнали и спрашивают – ты куда направился? Узнав куда я намерен идти, рассоветовали, это нереально за медный грош отдашь Богу душу. Подумай, как следует, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не пускает, а он чего надумал. Наш дружеский совет тебе, присаживайся к нам поближе к столу и бери карту. Для меня тут же нашли табуретку – К вашим услугам, будь как дома. Так моя покупка отошла на второй план, помаленьку я входил в азарт игры. Всё как будто делалось правильно, никаких махинаций не замечал, но Фортуна обходила меня стороной. Ни разу не удавалось выиграть ни одного рубля, только успевал отсчитывать со своего кармана и класть в банк. Знакомые мои один за другим брали банк, а мне не удавалось совершить даже первый круг, приходилось колоду карт передавать соседу. Просидел за картами около двух часов и все деньги, которые были на покупку коня проиграл. К тому времени и бури не стало. Но теперь это не имело никакого значения, так как карманы были пустые осталось одно – благополучно вернуться в расположение части, чтобы никто не заметил, что был в самоволке. Только успел отогреться как следует, вот и ребята вернулись с работы. Многие знали куда я собирался идти, сразу последовали вопросы: Как успехи? Вышло чего-нибудь у тебя? Когда я эту историю рассказал ребятам, то один из парней и говорит: «Разве ты не знаешь, как это делается? Перед тем, как садиться в карты играть на деньги, кладут на пол маленькое зеркало и его прикроют ногой. В нужный момент, стоит только ногу в сторону подвинуть, как увидишь нижнюю карту в колоде. Вот таким фертом ты своего коня и проиграл». Как ни печально, но прошлое не вернешь, никто меня насильно не имел право заставлять играть на деньги. За непростительные ошибки, человек обязан смиренно нести удары судьбы.

Удивительная вещь этот голод. Никаких проблем на свете нет, как одна единственная. Человек день и ночь думает только о еде. Даже ночью снится она, как бы ты не старался ее забыть. Она по инерции сверлит мозговой центр. Порой думаешь, что тем людям хорошо, кто небольшим ростом – им еды немного надо. Вечером, после работы, когда делили хлеб, а выдавали дневную норму сразу! Сперва очень