с нами распрощался, пожелал удачи, уехал. От переедания мы все болели, на нас напала отрыжка, рвало и тошнило тухлыми яйцами, еда на ум не шла, все были сыты по горло. Но к великому сожалению нас никуда не приглашали не на завтрак, не на обед, не на ужин. Это мы приняли как закономерное явление, что нас не успели на довольствие поставить сегодня. Всё начнётся завтра с утра, но нас и на второй день не приглашали на завтрак. Теперь мы уже стали проявлять беспокойство, надо выяснить в чём дело? Отправили делегацию от нашей команды в штаб, где им в довольно вежливой форме разъяснили: Вы, дорогие товарищи, получили сухой паёк на четверо суток, вас поставят на довольствие через два дня. Мы уже вторые сутки ничего не ели, делайте с нами что хотите, мы люди казённые, накормите нас и отправьте куда хотите. Работники штаба посоветовались меж собой, чтобы отвязаться от нас, выписали аттестат на довольствие, по которому мы получали сухой паёк и отправили нас на железнодорожную станцию города Вологда. Военный комендант распорядился, чтобы мы заняли места в товарных вагонах, которые стояли на запасных путях без паровоза, но это нас не беспокоило, продукты были бы, а нам больше ничего не надо было. Так прохаживались мы вдоль железнодорожного полотна и опять занимали свои отведенные места в вагонах. Уже прошло трое суток как мы не тронулись с места. В чем дело? Нам никто об этом не докладывал. Есть командир, начальник эшелона, они думают за нас. Наше дело делать то, что прикажут, вот и вся логика. Продукты, полученные нами по аттестату на трое суток, закончились. Мы отправили четырех человек снова за продуктами. Только наша делегация скрылась с поля зрения, к нашему составу подали паровоз. Начальник эшелона проходил по всей длине товарного состава и на всю мощь своих легких громким басом давал команду – По вагонам! Мы ему объясняли, что наши люди ушли за продуктами, как же мы поедем. Они нас догонят, быстро по вагонам. Так мы тронулись с Вологды на Киров. Ехали целый день со скоростью черепахи, у каждого столба останавливались, в первую очередь пропускали поезда, которые шли на запад, и к вечеру прибыли на станцию Буй (Костромская область). Мы решили выяснить – сколько времени будем стоять. Нам какой-то работник в ж.д. форме сказал, что до утра. А ведь мы сегодня еще ничего не ели. В вещевом мешке тоже было пусто. Как быть? Мы вдвоем с одним парнем отправились на базар, может быть чего-нибудь съедобного купим. Проходили не более 2 часов. Когда вернулись на станцию, нашего эшелона не было. Мы отправились к военному коменданту при вокзале рассказали, как получилось. Он нам выписал по 400г хлеба и сказал – утром подойдете, определим вас в какую-нибудь часть. Нам было безразлично – какая бы часть не была, лишь бы кормили. Поели этот хлеб с кипятком и легли спать на полу. Вокзал был настолько переполнен войсками, что негде было ногой ступить. Спали вальтом и как попало, никто не жаловался. Всем было хорошо. Утром встали и вышли на платформу – мы ожидали манны с неба, авось приедут наши с продуктами. За эти утренние часы ни одного товарного поезда не проходило в сторону Кирова, все двигались в противоположную сторону. Только один пассажирский поезд прибыл с ранеными, и мы у них купили папирос марки Ростов-на-дону по 15 рублей за штуку. Теперь эти утренние часы заместо завтрака, сидя на перроне, покурили эти длинные папиросы. Они были подвид дамских, как довоенные марки Антракт. После отхода пассажирского состава с ранеными, прибыл товарный состав. Из вагонов выскочили трое солдат и направились прямо к нам, это были наши ребята, которые везли продукты. Как только они нас увидели, первый вопрос: «Вы все здесь?» – «Нет, – ответили мы, – они уехали дальше, мы двое отстали» – «Ну ничего, – сказал наш старший по команде, – мы их догоним дорогой». Теперь наша жизнь резко изменилась. У наших ребят был отдельный вагон, посреди которого топилась чугунная печь круглого диаметра, буржуйка. Жить здесь можно было, выделили нам свою часть продуктов, остальные не трогали, надеялись догнать тот товарный эшелон, где ехали ребята, чтобы им вручить свою долю. Наш состав шёл очень медленно, иногда целыми днями стоял на каком-нибудь полустанке. Проходили дни, и мы опять получали продукты по аттестату. Теперь у нас продуктов было много, так как нас было шесть человек, а получали за 32 человека. Так мы доехали до города Киров, команду свою не догнали – их распределили в какую-нибудь часть. Приехали в Киров накануне 1 Мая 1942 года. Здесь чувствовалась праздничная обстановка. С продуктами гораздо лучше, в этих краях испокон веков водился хлеб. Сюда ездили наши отцы в голодные тридцатые годы, когда по многим областям России был неурожайный год. Вятка (Киров), как его тогда называли – кормила хлебом многих, спасала от голодной смерти. Рядом с вокзалом был агитпункт. Вот здесь мы и расположились. Наш старший по команде сходил в военному коменданту при вокзале, который распорядился выдать нам в военной столовой обед, согласно продовольственного аттестата. Праздничный обед состоял – борщ мясной, сваренный по всем правилам, гречневая каша с маслом и компот. Такие обеды нам порой только во сне снились, а вкус давно позабыли. А так как аттестат у нас был на 32 человека – столько же обедов выдали нам. Первого поели по тарелке, каши тоже, выпили компот, остальную кашу гречневую наложили в котелки солдатские. Теперь вопрос с питанием был снят с повестки дня на данный момент.

Моего нового напарника звали Костя, с которым мы отстали от эшелона на станции «Буй». У него почему-то не было вещевого мешка. Теперь, имея такое обилие продуктов, мы с ним сложили все в один мешок, на 2 мая рано утром нас попросили выйти на улицу из агитпункта, так как там занимались уборкой помещения. Погода была тёплая, весна в этом году в Кирове была ранняя, на лужайках зазеленела свежая трава, птицы пели своими звонкими голосами с самого раннего утра, всё живое радовалось к наступлению весеннего дня. Не верилось, что где-то льется кровь, здесь всё напоминало мирное довоенное время. Мы легли на лужайку напротив агитпункта, я отдал мешок с продуктами своему напарнику, который положил его на землю. Рассказывая всевозможные приключения, мы на миг позабыли в самом главном – не следили за своими вещами. Вдруг я оглянулся назад, где только