Фрэнки закусила губу. Смогут ли они вести себя так, словно ничего не было? Отважится ли она посмотреть ему в лицо?

Оставалось утешаться тем, что, если бы можно было что-то изменить, она, наверное, поступила бы так же, как вчера. Она не оставила бы Харрисона одного.

Запах кофе привел Фрэнки в кухню. Там Харрисона не оказалось. Она заглянула в его кабинет. Он работал. В чистой рубашке и брюках он выглядел потрясающе. Харрисон поднял голову и увидел ее спутанные волосы и помятое платье. Фрэнки заморгала.

– Я приму душ и переоденусь дома, – торопливо сказала она. – Я просто зашла предупредить, что ухожу.

– Принеси кофе. Сначала мы поговорим.

Нет, никаких разговоров! Ей хотелось сбежать.

Он нахмурился:

– Принеси кофе, Франческа.

Фрэнки побрела в кухню.

Когда она вернулась, Харрисон устроился в кресле напротив дивана. Она подала ему кофе, отметив непроницаемое выражение его лица.

Фрэнки с чашкой устроилась на кожаном диване.

– Мы не можем сделать вид, что прошлой ночью ничего не было, – начал он.

– Я знаю.

– Нам обоим известно, что это было неминуемо.

Фрэнки кивнула и поставила кофе на столик, боясь пролить его.

– Я был вчера не в самой лучшей форме, – помолчав, продолжил Харрисон. – И голова работала не так ясно, как обычно. Но это не должно было случиться, несмотря на наше взаимное притяжение. Это создало нам дополнительные проблемы.

– Согласна, – выдохнула она.

Взгляд Харрисона смягчился.

– Все было потрясающе, Франческа. Ты была потрясающей. Мне… – Он умолк, пытаясь подобрать правильные слова. – Мне необходимо было отвлечься, забыться на время. Ты помогла мне.

Вот оно что. В ней вспыхнул гнев. Теперь она точно знала, для чего понадобилась ему прошлой ночью. И одновременно Фрэнки хотелось заставить Харрисона признаться, что их близость была необыкновенной.

– Вчера тебе просто было нужно, чтобы с тобой кто-то был, – ровно проговорила она. – Все нормально.

Его взгляд стал жестким.

– Сейчас нам надо решить, как быть дальше. Думаю, в сложившихся обстоятельствах неразумно считать, что мы сможем вместе работать. После того как сделка с Аристовым будет завершена, ты вернешься к Кобурну, а я обращусь в агентство по найму, и мне пришлют кого-нибудь.

Фрэнки предполагала, что он так поступит, но все равно это звучало жестоко.

– Что я скажу Кобурну?

Подбородок Харрисона затвердел.

– Скажи, что мы не сошлись характерами, причем не по твоей вине. Он знает, что я тот еще сукин сын.

Фрэнки сомневалась, что Кобурн на это купится. Ему известно, что она не умеет сдаваться и способна найти подход к самому сложному человеку. Правда, сейчас это не важно. Главное – уйти отсюда до того, как ей захочется сказать что-нибудь, о чем она вскоре пожалеет.

И не думать о том, что ее сердце ноет…

Фрэнки вздернула подбородок. Серые глаза встретились с полуночными.

– Это все? – поинтересовалась она. – Я бы хотела вернуться домой и принять душ.

– Еще две вещи. Ты не позвонишь в агентство, чтобы прислали подходящих кандидаток на собеседование?

Харрисон Грант не тратит время зря…

– Конечно.

– Хорошо. Мои юристы отправили договор Леониду. Мне может понадобиться твоя помощь. Держи телефон при себе.

Когда было иначе? Фрэнки кивнула и встала. Ноги ее подкашивались. Она была уже у двери, когда Харрисон спросил:

– С тобой все в порядке?

Она выдавила улыбку:

– В полном. Увидимся днем.

Харрисон провел остаток утра за разнообразными деловыми встречами, стараясь не думать о том, что он поступил с Фрэнки по-свински. Он знал, что она хотела услышать. Он говорил об этом прошлой ночью. «Ты так на меня действуешь… Подари мне себя…» Но он никогда не сможет повторить это при свете дня.

Он потянулся к чашке с кофе, но почти сразу отставил ее в сторону. Еще никогда Харрисон не ощущал невидимой связи с другим человеком, даже с Сюзанной, которую, как ему казалось, он любил. Но какие бы чувства ни будила в нем Франческа, он не мог ей ничего предложить. Он не допускал даже мысли о романе. Это будет жестоко по отношению к ней и ни к чему не приведет.

Харрисон откинулся на спинку кресла и попытался сосредоточиться на том, что говорит председатель промышленной группы, однако мысли его упорно возвращались к женщине, перед которой он не устоял. Что ж, Франческа доказала, что он способен на чувства, хотя сам считал, что уже давно разучился чувствовать. Но это ничего не значит. Он не способен на длительные отношения. И он должен сказать это ясно и определенно, и не важно, будет больно ей или нет.

Наконец Харрисон вернулся в офис. В своем кабинете он обнаружил Кобурна. Брат внимательно взглянул на него:

– До меня дошли слухи, что Аристов дал согласие на сделку. Ты плохо спал, слишком занятый планом мести?

– Да, он согласился, – кивнул Харрисон. – Я хочу поговорить с тобой о Фрэнки. О Франческе.

Кобурн прищурился:

– Не смей отказать ей в вечеринке. Она хочет туда пойти.

Черт! Вечеринка вылетела у него из головы.

– Речь не об этом, – возразил он. – Я думаю, ей следует вернуться к тебе. У нас слишком разный подход к делам. Ничего не получается. Я подыщу кого-нибудь, пока Тесса не выйдет на работу.

Голубые глаза Кобурна прожгли его насквозь.

– Только вчера ты говорил, что она была фантастична в Лондоне. Что изменилось?

Харрисон пожал плечами:

– Не хочу убивать в ней искру.

– Черт, Гар, что ты с ней сделал?

– Я хочу, чтобы Франческа вернулась к тебе, Кобурн. Так будет лучше для всех.

Кобурн прищурился:

– Так ты… Я понял это, когда увидел снимки.

– Она закончит работу с контрактом Аристова и подготовит собрание акционеров. На следующей неделе мы проведем собеседования с отобранными ею кандидатками, и ты получишь ее назад.

– А что потом? Ты переспишь с ней разок-другой, как всегда поступаешь, а затем отмахнешься от нее? Фрэнки не похожа на холодных эгоистичных стерв, с которыми ты обычно встречаешься, Гар. Ты убьешь ее.

– Забирай ее и избавь меня от проповеди. На себя посмотри.

– Я-то руки не распускал. – Кобурн покачал головой. – Как насчет вечеринки?

Харрисон сжал губы:

– Мы поедем, как я и сказал.

У него еще есть время подготовиться.