– Да, и я тоже. Всего доброго, Глеб Аркадьевич, приятно было познакомиться. Сергею Петровичу привет.

И захлопнула калитку.

Звоницкий принялся выруливать на проезжую часть, чувствуя себя неловко. Только что он допустил какую-то бестактность, но понятия не имел, в чем она заключается…

Котяшкина слободка оказалась районом двухэтажных бараков, выстроенных сразу после Великой Отечественной стараниями пленных немцев. Об этом Звоницкому поведала древняя старушка, одиноко сидящая на лавочке под липой. Несмотря на жаркую погоду, старушка была одета в пальто с меховым воротником, валенки и перчатки с отрезанными пальцами.

Глеб Аркадьевич решил, что начало разговора многообещающее, вышел из машины и присел на скамейку.

– Добрый день, бабушка. А скажите… – начал ветеринар беседу, чувствуя себя персонажем народной сказки. Вот сейчас бабуля предложит напоить его, накормить и в баньке выпарить, а потом уж вопросы задавать. Но бабуся снайперски сплюнула ему на ботинок и посоветовала:

– Вали отсюда, фраерок.

Глеб Аркадьевич усмехнулся. Да, любительница роз ничуть не преувеличила… э-э, специфичность здешнего населения. Ну хорошо…

– Слышь, маманя, я биксу одну ищу. Поспособствуй, а?

И Глеб двумя пальцами протянул сторублевку местной жительнице. Старуха протянула скрюченную лапку – на пальцах мелькнула татуировка «Валя» – и сграбастала денежку. Звоницкий поспешно сунул под нос фотографию Каролины.

– Не, – с сожалением проговорила бабуля. – Не знаю такую. Огонь-девка. Не ищи ты ее, а то огребешь неприятностей.

– Спасибо за консультацию, – усмехнулся себе под нос Звоницкий и поднялся со скамейки. Старуха как ни в чем не бывало подставила лицо весеннему солнышку, даже глаза прикрыла. Глеб Аркадьевич поднялся со скамейки и направился в глубь двора, где за сколоченным из грубых досок столом компания подростков шлепала картами. При виде Звоницкого юные злобинцы с придушенным «атас» попрятали карты.

Глеб Аркадьевич поздоровался. Подростки переглянулись и ответили нестройным «здрасте». Что ж, начало диалогу было положено.

– Я ищу одну девушку, – жестко сказал Звоницкий. – Если вы ее видели, скажите мне об этом сейчас.

И выложил на стол фото Каролины. Юные граждане Злобина по очереди внимательно рассмотрели фотографию. Неизвестно, за кого они приняли Звоницкого, но его двухметровая фигура с бритой головой и шрамами на лице явно вызвала уважение.

– Не-е, не знаем! – заявил наконец старший из компании картежников.

– На Маньку похожа, – вдруг выдал младший, за что тут же получил подзатыльник от товарища и заверещал:

– Ну, ты чего? Чего?!

Звоницкий подсел к мальчишке и уточнил:

– На Маньку, значит? А поподробнее?

Тут картежники поднялись и дружно скрылись за углом барака. На прощание один из них постучал кулаком по голове младшего и злобно процедил:

– Ну ты дебил! Знаешь, что тебе за это будет?

Парнишка шмыгнул носом и застрелял глазами, но Глеб Аркадьевич выглядел страшнее, чем соседи по двору.

– Расскажи мне про Маньку, – вежливо попросил Звоницкий. Парнишка втянул голову в плечи и едва слышно произнес:

– А я че? Я ниче…

– Про Маньку, и подробнее. – Двухметровый мужик крутанул на пальце ключи от своей тачки. Пацан вздохнул и начал рассказывать:

– Ну, Манька Веселая. Кликуха у нее такая. Она правда веселая, особенно когда поддатая. Плечевая она, с дальнобойщиками ездит. Похожа на эту девку с фотки. Волосы такие же длинные, черные. Только не такая красивая. Она вообще-то пропала осенью, Манька. А потом вроде нашлась. А вам она зачем?

– Меньше знаешь – крепче спишь, – наставительно произнес Звоницкий, вставая. Сунул парнишке сторублевку и велел:

– А теперь объясняй мне, где ее искать, Маньку твою.

– Она не моя, – с некоторым сожалением произнес парнишка. – Она это… общая. А искать… В Путашкине, рядом с Вырином ищите.

– Где-е? – удивился Звоницкий. Мало ему было одного Злобина, теперь еще какое-то Вырино нарисовалось.

– У нас тут б… нету, – простодушно пояснил парнишка. – Анатольич не разрешает. Ну, все девки в Вырине и проживают. По трассе на Москву, километров пятнадцать. У них там вроде поселка – вагончики. Называется Путашкино. «Пута» по-испански вроде шлюха.

И глаза юного злобинца мечтательно затуманились.

Глеб Аркадьевич еще раз крутанул ключи на пальце. Бинго! Кажется, он нашел то, что искал. Всего за два дня, никого не зная в этом городке, без помощников, каких-либо полномочий и специального снаряжения он, Глеб Звоницкий, отыскал девушку! Ну, дальнейшее – дело техники. Сейчас он прямиком в это самое Путашкино рядом с Вырином, а там недалеко и до того, чтобы покончить с этим делом. Гордясь собственной сообразительностью, Глеб Аркадьевич шагал к своей машине. Не доходя десятка шагов, ветеринар прищурился. В салоне «Паджеро» кто-то сидел.

Звоницкий замедлил шаг. Кажется, у нас проблемы…

На переднем сиденье он разглядел темные очки и светлые волосы лейтенанта Трусова. Второй брат стоял, прислонившись к водительской дверце.

– Добрый день. Представьтесь, пожалуйста, – официальным тоном произнес Звоницкий.

Стражи порядка переглянулись.

– Слышь, Саня, он спрашивает, кто мы такие, – ухмыльнулся младший. – Память отшибло, а?

– Ты знаешь, кто мы, – едва шевеля губами, процедил старший. – Сейчас ты сядешь в тачку и поедешь, куда мы скажем.

Звоницкий смерил братьев Трусовых холодным взглядом.

– На «вы», пожалуйста.

Старший пошевелил челюстями – то ли жвачку катал, то ли крутизну демонстрировал.

– Короче, сейчас вы сядете в свою машину и поедете, куда мы скажем.

– Никуда я с вами не поеду, – отрезал Глеб. – Передайте тому, кто вас послал, – если хочет со мной встретиться, пусть…

Закончить ему не дали. Младший – конопатый Леха – подскочил и ткнул пистолетом Звоницкому куда-то в печень.

– Кончай выеживаться, папаша, – посоветовал сотрудник правоохранительных органов. – А то почку прострелю.

Глеб Аркадьевич молча, стараясь не делать резких движений, открыл дверцу и сел на водительское место. Братья Трусовы заняли места рядом – один и так сидел на пассажирском сиденье, а второй забрался назад.

– Уберите оружие, – сказал Звоницкий, заводя мотор. – У вас плохие дороги, не хочу, чтобы вы прострелили мне что-нибудь только потому, что кругом ухабы.

– Поехали. – Старший выплюнул жвачку. Оба брата выглядели так, будто сидели на героине – ну, или просто очень нервничали. Младший ерзал на сиденье и поминутно облизывал губы, старший напоминал вампира, которого заставили выйти на солнечный свет.