– Стефан! – воскликнула Елена.

Голова Тайлера от каждой встряски болталась из стороны всторону. Именно это зрелище Елену и напугало: она боялась того, что Стефан могсделать дальше. Но больше всего ее пугал холодный голос Стефана, который былпохож на пляшущую рапиру – смертоносную и безжалостную.

– Стефан, прекрати.

Стефан резко повернул к ней голову, и на лице у негоотразилось удивление, будто он совершенно забыл о присутствии Елены. Какое-томгновение он глядел, не узнавая ее, глаза его были черными в лунном свете.Елена невольно подумала о каком-то хищнике – о громадной птице или плотоядномживотном, которому чуждо все человеческое. Затем взгляд Стефана стал болееосмысленным, и глаза будто бы посветлели.

Стефан обернулся на Тайлера, после чего аккуратно опустилего на красное мраморное надгробие. Колени Тайлера подогнулись, и он развалилсяна могиле, но, к удивлению Елены, глаза парня открылись – по крайней мерелевый. Правый уже заплыл и теперь стремительно превращался в узкую щелку.

– С ним все будет в порядке, – опустошенно выдохнул Стефан.

Чувствуя, как страх постепенно уходит, Елена тоже ощутилаопустошение.

«Шок, – подумала она. – Я в шоке. И в любую минуту могувпасть в истерику».

– Тебя некому проводить домой? – спросил Стефан, все ещеледеняще-смертоносным голосом.

Елена подумала о Дике и Викки, которые черт знает чемзанимались возле статуи Томаса Фелла.

– Некому, – ответила она.

Разум снова начинал работать, подмечая все до мелочей.Фиолетовое платье было зверски разодрано спереди – фактически загублено. Чистомеханически Елена старалась его придерживать.

– Давай я тебя отвезу, – предложил Стефан.

Даже сквозь оглушающую пустоту Елена вдруг ощутила новыйприлив страха. Она внимательно оглядела элегантную фигуру, стоящую срединадгробий. Лицо Стефана казалось совсем бледным в лунном свете. Раньше онникогда не представлялся Елене таким… таким прекрасным. Однако эта красота былакакой-то чужеродной. Не просто иностранной, а почти нечеловеческой, ибо ни одинчеловек не мог источать такую ауру силы – или, раз уж на то пошло,отчужденности.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – медленно выговорилаЕлена.

Больше ей ничего не оставалось.

Они оставили Тайлера мучительно подниматься на ноги рядом снадгробием его предка. Елена ощутила еще один приступ страха, когда онидобрались до тропы, и Стефан повернул к Плетеному мосту.

– Нам придется забрать машину у пансионата, – объяснил он. –Так мы быстрее всего туда доберемся.

– Так ты пришел этим путем?

– Нет. Я не переходил через мост. Но так будет безопасно.

Елена ему поверила. Бледный и безмолвный Стефан шел рядом сней, не касаясь ее. Сняв блейзер, он набросил его ей на голые плечи. Еленапочему-то не сомневалась, что Стефан убьет любого, кто попытается на неенапасть.

Плетеный мост белел в лунном свете, а внизу ледяные водыречушки крутились меж древних камней. Весь мир был недвижен, прекрасен ихолоден, пока Елена и Стефан сквозь дубовую рощу шли к проселочной дороге.

Миновав огороженные пастбища и темные поля, они, наконец,добрались до длинной и извилистой подъездной дорожки. Пансионат представлялсобой пассивное здание красно-коричневого кирпича, изготовленного из природнойглины, а вокруг него возвышались старинные кедры и клены. Все окна, кромеодного, были темны.

По скрипучей лестнице Елена и Стефан поднялись к плохоосвещенной площадке на втором этаже. А там, к удивлению Елены, Стефан провел еечерез одну из комнат и открыл дверь, которая по всем признакам должна былавести в чулан. Однако за этой дверью Елена увидела очень крутую, очень узкуюлестницу.

«Какое странное место, – подумала девочка. – Это же потайнаялестница, укрытая в самом центре дома, куда снаружи не может проникнуть ни одинзвук».

Поднявшись по лестнице, Елена вошла в просторную комнату,которая занимала почти весь третий этаж здания.

Комната оказалась освещена так же плохо, как и лестница, ноЕлена все же смогла разглядеть грязноватый деревянный пол и обнаженные брусьянаклонного потолка. По всем сторонам там располагались высокие окна, амассивная мебель была завалена множеством разновеликих чемоданов.

Тут Елена поняла, что Стефан внимательно за ней наблюдает.

– А есть тут ванная, где я бы смогла…

Стефан молча кивнул в сторону одной из дверей. Елена снялаблейзер, не глядя протянула его юноше и направилась в ванную.

Входя в ванную, Елена чувствовала легкое головокружение иискреннюю благодарность. А вышла она оттуда в гневе. Девочка и сама не вполнепонимала, как произошла такая резкая трансформация. Просто, промывая царапинына лице и руках, досадуя на отсутствие зеркала и на тот факт, что ее сумочкаосталась в машине Тайлера, Елена снова начала испытывать нормальныечеловеческие эмоции. И первой такой лоцией стал гнев.

Проклятый Стефан Сальваторе! Черт бы его побрал! Как он былсдержан и холоден – даже когда спасал ее жизнь! Будь он проклят за своювежливость, за свою галантность! И за те стены вокруг его персоны, которыетеперь казались Елене непреодолимыми.

Вытащив из волос оставшиеся шпильки, Елена скрепила имиперед своего платья. Затем пробежала по распущенным волосам резной костянойрасческой, которую нашла у раковины. Из ванной Елена вышла с высоко поднятымподбородком и надменно прищуренными глазами.

Стефан так и не надел свой блейзер. Он стоял у окна в беломсвитерке, склонив голову и напряженно ожидая. Когда Елена снова появилась вкомнате, он, не поднимая головы, указал на солидный отрез темного бархата,наброшенный на спинку стула.

– Возможно, ты захочешь накинуть это поверх платья.

Отрез бархата оказался роскошным мягким плащом с высокимворотником. Елена набросила его себе на плечи. Однако щедрый дар вовсе ее неумилостивил, к тому же она подметила, что Стефан не сделал к ней ни одного шагаи даже не посмотрел на нее, пока говорил.