жопу от стула и, перед тем как выйти, бросил на меня нехороший взгляд, — Сделайте так, чтобы он надолго запомнил этот разговор…

Когда за начальником закрылась дверь, инспектор Сильвего простучала наманикюренными ноготками по столу незатейливый ритм и заговорила обманчиво мягко:

— А теперь, Кротовский, поговорим начистоту…

Глава 14

—…ты, Кротовский, совсем страху не имеешь или просто дурак? Первый раз вижу патрульного, который дерзит начальнику отделения полиции…

— Просто я вижу гражданский статус.

— Без сканера?

— Ага. Я ж астральный картограф. Вижу что-то вроде всплывающей подсказки. Начальник имеет такую же четвертую категорию, как и я. В этом мире он такой же бесправный. Удивляюсь, что он вообще дослужился до начальника.

— А мой статус видишь?

— У вас второй. Так что вам не удалось прикинуться простым инспектором. Я вас раскусил. Да и начальник не стал садиться раньше вас. Соблюдает субординацию.

— А я и есть инспектор, — подтверждает Сильвего, — Но ты прав. Полномочий у меня больше, чем у твоего начальника. Значит… ты не дурак.

— Умным себя тоже пока не ощущаю. Объясните мне, недалекому, зачем брать в копы бесправных эмигрантов вроде меня?

— Ваша зона ответственности находится в районе с дэ-статусом. По сравненнию с другими гражданами четвертой категории вы в правах не ущемлены.

— А эти типа залетные джентльмены из сити? Пришли грабить не в свой район?

— К сожалению, преступники с третьей категорией гражданства именно так и делают. Совершают преступления в дэ-районах.

— Понятно. Здесь они борзеют от безнаказанности. Странная избирательность законов.

— Кротовский, ты тоже не борзей, — холодно предупреждает инспектор Сильвего, — Начальник верно сказал. Ты здесь никто. Пришлый эмигрант. Не тебе выражать недовольство нашими порядками.

— Вы правы, извините.

— Так-то лучше, — сдержанно одобряет знойная мулатка в брючном костюме, — Наши традиции складывались не веками даже, а тысячелетиями. Либо ты их принимаешь, либо…

— Я понял. И что теперь? Мне за свой счет лечить урода с простреленной ногой? И за свой счет, мир его праху, хоронить второго? Это ж не я сделал…

— Знаю. Хотя и не понимаю, как… как ты все это подстроил, что преступники стреляли по своим? Ты мастер иллюзий? Ментальный маг? Чего я о тебе не знаю, Кротовский?

Морщусь, но похоже, придется вскрывать карты.

— Если снимете с меня дурацкий ошейник, покажу.

— Ну хорошо, — инспектор Сильвего поднимается из-за стола. Обходит меня со спины и наклоняется. Приближает губы к моему уху. Я чувствую тонкий аромат ее духов.

— А глупостей не будет? — спрашивает негромко, — Ты, Кротовский, вроде не дурак, но…

— Глупостей не будет. Куда я денусь из подводной лодки… руки-то у меня все равно пристегнуты.

Ее пальцы касаются моей шеи. Слышу щелчок отпираемого затвора. Доступ в инвентарь открыт. Выпускаю Гамлета. Птич садится мне на плечо.

— Ворона? — спрашивает Сильвего.

— Галка, — отвечаю я.

Инспектор возвращается на свое место.

— Великовата для галки. Что умеет твоя птица? Это она мастер иллюзий?

— Не она, а он, — встревает птич, — Детка, ты можешь называть меня просто… принц Гамлет… я тебя…

Убираю пернатого бабника от греха обратно в инвентарь, пока он лишнего не наговорил.

— Что он хотел сказать? — инспектор заламывает бровку.

— Он хотел выразить восхищение вашей красотой. Он у меня тот еще ловелас. И он не мастер иллюзий. Умеет бить молнией… не очень сильной, но от его молнии тело сводит судорогой.

— И все?

— Ну… еще вместе с молнией прилетает проклятие на неудачу.

— Неудача? — удивляется инспектор, — Из-за нее преступники стреляют по своим?

— Угу. Могут и себя покалечить. Такое тоже бывало.

— Любопытно… а волка почему не выпустил? — спрашивает Сильвего.

— Так вы в курсе?

— В курсе. Хотела тебя проверить. Варан сказал, что ты скрытный парень. Так и есть. Про проклятие неудачи он не знал. Колись, Кротовский. Что еще умеешь?

Пожимаю плечами. Если она общалась с Вараном, то знает про мое обучение на убийцу магов.

— Волк обладает ускоренной регенерацией… о том, что я картограф, указано во всех анкетах… — отвечаю неохотно, — Я не маг. Мои духи помощники — тоже.

— Скромняга ты, Кротовский. А про доспех свой не хочешь рассказать?… или показать…

— Доспех как доспех. Ничего особенного.

— А ты покажи.

Вот засада. Какая любопытная дамочка. И как мне показать доспех если я и так в него уже одет?… лезу в настроки, отключаю режим маскировки. Доспех принимает исходный вид облачения пустынного воина. Сильвего впечатлена.

— То есть ты все время был в доспехе?

— Да.

— Вот что, Кротовский. Сегодня ты изловил пришельца. Я хотела убедиться, что это не простое везение. Теперь я в этом убедилась, — доверительно сообщает инспектор, — Ты можешь стать отличным агентом…

— Каким еще агентом? Людей в черном? Ловить пришельцев?

— Да, ловить пришельцев… про черное не поняла…

— Эт так… в моем мире таких агентов называли люди в черном.

— А, теперь поняла. Нет, никакого черного быть не должно. Форма обычного полицейского — отличное прикрытие. Черный цвет — привилегия граждан первой категории. В черном даже я не хожу. Темно-синий максимум.

— То есть вы предлагаете мне перейти в агенты?

— Ты догадлив, Кротовский.

— А если я откажусь?

— Ты уже сам точно описал последствия. Лечить и хоронить преступников будешь за свой счет. Устанешь пыль глотать.

— А если я перейду в агенты?

— Лечение и похороны за счет государства.

— Соцпакет подкупает широтой услуг.

— Тебя и зарплата приятно удивит.

— Сколько у меня времени на размышление?

— Нисколько, — инспектор Сильвего достает из папочки бланк заявления, — Вписывай имя и фамилию… вот здесь подпись… дату не забудь.

Я опять подписываюсь непонятно на что. Но оставаться на унизительной должности бесправного патрульного тоже не хочется. Что я здесь теряю? Долгое нудное разбирательство? И даже если докажу, что действовал в рамках самообороны, мне все равно придется оплачивать по счетам преступников. Нет уж. Ставлю подпись на заявлении. Инспектор Сильвего тут же отстегивает мне руки.

— Верный выбор, Кротовский, — хвалит она, — На агентской службе ты будешь приравнен к гражданам третьей категории. Сможешь находиться в цэ-районах, посещать любые заведения в цэ-районах. Задерживать граждан-троек, но… но только в служебные часы. Как только смена оканчивается, чешешь обратно в дэ-район. В нерабочее время ты — снова четвертый. Понял?

— Понял. Какие мои дальнейшие…

— Сейчас можешь идти домой. К восьми вечера быть в конторе. Метку на карту тебе поставила.

Открываю карту, нахожу отметку и уточняю:

— Так и ваша контора находится в цэ-районе. Мне как на работу добираться? Меня в транспорт пустят?

— В твоем статусе теперь указано место трудоустройства, так что да… пустят. Тебе даже в метро теперь можно ездить.

Капец, это просто праздник какой-то, мне в метро ездить разрешили. Выйдя из допросной, с удовольствием принял душ, по дороге к дому перекусил в забегаловке и даже прикупил кое-чего для «своих парней». Гамлету — семечек и орешков, Ныру — сладких пирогов. Волк у меня, оказывается сладкоежка. Надеюсь, кариес ему не грозит.

Отоспавшись, отправился в новую «контору». Две остановки на автобусе, затем пересадка на метро. Полицейскую форму я сдал, но по настоянию инспектора Сильвего доспех по прежнему копирует патрульное обмундирование.

Офис агенства расположен в полуподвале жилого дома. Вывески нет. Дверь неприметная. Понимаю, опять шифруемся. Какой-то маго-технический сканер просветил на входе мой статус и отщелкнул замок. Помещение скромное. Всего несколько кабинетов и один небольшой холл. В холле…

— Кротовский, — радостно удивляется Травка, — Какими судьбами?

— Я знал, что наши пути еще пересекуться, — с удовлетворением констатирует Гусь.

Ниндзя одобрительно приоткрыл и обратно призакрыл один глаз.

— Меня повысили из обычного патрульного, — сообщаю важно, — Смог проявить себя в первый же день.

— Кто бы сомневался, — буркнул Ниндзя, — Шило в жопе — это не диагноз, а состояние души.

— Тоже рад вас видеть, — пикироваться с Ниндзей не имею желания, — А вы как здесь оказались? Выперли из армии?

— Не выперли, а перевели в СВБ.

— О как. И что такое эсвэбэ?

— Ну ты даешь, Кротовский, не знаешь, куда перевелся?

— Меня в известность не ставили, — поясняю сдержанно.

— А тебя точно повысили? — Гусь тоже засомневался, — Ты же, Кротовский, из тех парней, которых может ждать только один тип повышения… через повешение…

— Типун тебе на язык, Гусь. Я даже никого не убил. Так… слегка не разобрался в местных реалиях.

— И стоило тебе уходить из армии, — философски заключил Гусь, — От судьбы не убежишь.