— Надо же, как сразу потекло, — покачала головой Софья Яковлевна. — Ноги промочим… А впрочем, Тьма с ними, как промочим, так и высушим! Вот тут дорожка посуше, пошли туда!

Какое-то время они шли молча, глубоко дыша и осторожно выбирая, куда ставить ноги. Потом пожилая леди покосилась на спутницу и спросила:

— О чём вы хотели поговорить?

— Даже не знаю, с чего начать…

— Дорогая, есть масса вариантов! — усмехнулась Софья Яковлевна. — Можно начать с начала, дойти до середины и, рано или поздно, придти к концу. Можно начать с самого простого или с самого сложного. Можно — с того, что более всего беспокоит. Выбирайте, что вам больше нравится!

— М-м… Тогда так. Вы знаете, зачем мы приехали?

— Полагаю, что это как-то связано с глупой идеей Вадима о продаже «Снигирей».

— Глупой? — Лена даже остановилась.

— Конечно. То, что сам Вадим без этого поместья будет представлять собою законченный ноль, меня не так огорчает, но ведь и «Снигири» без Снигирёвых тоже будут уже не те. Я не знаю точно всей подоплёки, но до меня доходила информация, что слухи о прямой связи старых подмосковных земель и их коренных владельцев — не такие уж слухи. Скорее хорошо забытые факты.

— Прямой связи?

Невольно Елена снова повторила слова госпожи Левинсон и сама этого не заметила: в голове её крутились многочисленные кусочки мозаики, которые теперь, поворачиваясь, вставали на свои места.

— У меня, разумеется, нет с собой письменных источников, но много, много лет назад я вела дело по обвинению одного молодого человека… вот такого же, как Вадим, просто одно лицо! По обвинению в преступном небрежении и разбазаривании магических потенциалов. И речь шла о зеркальной ситуации: старое родовое поместье, которое наследник предназначил к продаже, потому что его молодая жена желала блистать.

— Но это означает, что такие вещи кто-то должен контролировать? На уровне государства и высших магов?

— Безусловно, — энергично кивнула Софья Яковлевна. — Если вы чего-то не замечаете, это не значит, что этого нет. А теперь рассказывайте!

И Елена стала рассказывать.

Пожилая дама слушала, похмыкивала, кивала.

За разговором они миновали сад и вышли к руинам оранжереи.

— Собственно, вот, — сказала Лена. — Тут был розарий Натальи Константиновны.

— Да, Наташа немало сил положила на «Снигири», — кивнула Софья Яковлевна. — Я была когда-то с ней знакома, умнейшая была женщина! Но вот с завещанием она, конечно, маху дала, душеприказчика так не выбирают.

— А как?

— Должны выполняться, по-крайней мере, три условия: это должен быть некто, безусловно, порядочный, а желательно, ещё и связанный обзательствами или магическими клятвами. Во-вторых, распорядитель наследства должен понимать возложенную на него ответственность. На примере Сокольского видна важность этого условия. И в-третьих, ему нельзя получать выгоду от неисполнения завещания.

— А как же поступают вот в такой ситуации, как сейчас?

— Вообще-то, информация эта не афишируется, но есть при юридической Гильдии служба, контролирующая такие случаи.

— Н-ну… — протянула Лена с недоверием. — Сокольский пропал больше сорока лет назад, и куда эта служба смотрела? Если земли снигирёвские так важны для государства?

Софья Яковлевна поморщилась.

— Кажется, именно это называется «прощёлкали клювом». Никто не думал, что Сокольский пропадёт, всегда же возвращался! Из одной экспедиции, по-моему, чуть ли не через три года вдруг появился. А потом… забылось. Папочка ушла в низ стопки, покрылась пылью…

— Вы так хорошо знаете эту кухню, — младшая из собеседниц прищурилась с некоторым недоверием. — Служба секретная, вы давно в домохозяйках… Что-то не вяжется.

— Да работаю я, собственно, в этой самой комиссии, и кроме меня, ещё четверо таких же… старых перечниц, — в голосе пожилой дамы прозвучала явственная досада. — А вот сорок лет назад мы все были активно практикующими юристами. В службу контроля я пришла десять лет назад, и так уж получилось, что дела нам никто не передавал. Некому было передавать, понимаете? Трое сотрудников скоропостижно скончались в течение месяца от самых разных причин… Слушайте, а почему я перед вами оправдываюсь?

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Мы и приехали сюда сейчас оттого, что я нашла ту самую папку, — добавила Софья Яковлевна, переведя дух. — Лёвушка в мои дела не лезет, но при необходимости помогает, так что…

— Да, понимаю.

— Подождите, Лена, но если, как вы говорите, Вадим решил всерьёз заняться хозяйством, значит, ваша работа выполнена?

— Вы правы.

— И завтра вы можете с чистым сердцем отдать клиенту отчёт, получить оплату и уехать?

— Да.

Женщины помолчали, потом Елена с силой выругалась.

— Можем и не можем! Семеро предполагаемых покупателей отказались от подписания договора за полтора года. Вот что хотите со мной делайте, я не верю, что это совпадение!

— Я вообще в них не очень-то верю, — с сомнением ответила Софья Яковлевна. — Разучилась как-то. Так вы считаете, что кто-то их отваживает?

— Уверена. Двое, трое — ладно, можно было бы списать на случайность. Один женился на жительнице Кремоны и туда уехал, второй утонул, княгиня Шаховская выбрала другое место… Но семеро? Я на это не куплюсь. И это кто-то совсем близкий к Вадиму.

— Первым в голову приходит Юрий. Родственник…

— Он вроде родственник по женской линии, значит, здешняя земля не должна его принять как хозяина, — возразила Елена.

— А он об этом знает? — в голосе пожилой дамы прозвучал скепсис.

— В общем, продолжим копать. Вадиму мы посоветовали пока не афишировать отказ от продажи, не знаю, сколько он сможет промолчать. Хочется надеяться. что мы успеем.

Откуда-то вдруг потянуло холодной сыростью, и Лена осмотрелась.

Оказываеьтся, за беседой они успели уйти далеко от главного дома, и сейчас оказались на берегу большого ручья или маленькой речки — словом, того самого препятствия, которое не дало стражникам добраться до места преступления вовремя. Заячий ручей успел присмиреть, вошёл в свои обычные берега и бодро нёс весеннюю воду в сторону реки Истры. На другом его берегу виднелись деревья, явно старые, кряжистые, с мощными тёмными стволами и прихотливо пересекающимися ветвями.

— Это та самая дубовая роща, в которой Наталья Константинована хотела выращивать трюфели? — спросила Елена.

— Да. Видите, какие деревья замечательные? Им лет по двести, наверное. Разве ж можно такое вырубать?

— Нельзя.

— Вот и я думаю. Пойдёмте, Леночка, замёрзла я. Да и солнце скоро спрячется, скоро ужин.

Раскисшие под солнцем дорожки стали подмерзать, Софья Яковлевна взяла Лену под руку и несколько смущённо улыбнулась:

— Я бы сделала воздушную дорожку, но сегодня почти весь резерв потратила, помогала Лёвушке восстановиться. Так что я за вас подержусь.

Они уже почти дошли до дверей, когда Елена вспомнила:

— Скажите, а Стеллу вы знали раньше?

— Конечно, она часто здесь