– Константин, а почему вы носите очки? У вас такие красивые глаза.

Бедный Костя окончательно растерялся:

– Очки? Да знаете, я не переношу линзы. Ну и привык, со школы еще.

– Да нет, я имела в виду – почему вы не сделаете лазерную коррекцию? В двадцать первом веке живем как никак. Сейчас исправить можно очень многое, – задумчиво подытожила женщина и сразу, по своему обыкновению, сменила тему:

– Так, почти закончили! Сейчас мыться-сушиться и верну вашего малыша в лучшем виде!

Маргарита подхватила Жорика под мышку, и йорк – неслыханное дело – тихонько зарычал. Костя начал жалеть, что не надел на питомца намордник. На худой конец, можно было завязать мордочку обычным бинтом, но это же добряк и трусишка Жорик! Кто бы мог подумать, что стрижка и окрашивание настолько ему осточертеют. К счастью, до укусов дело не дошло. Через пятнадцать минут Константину вручили благоухающего шампунем и причесанного йорка, в котором он с трудом узнал Жорика. Его шерсть была ярко-розовой.

– Это что, бантик? Но Жорик же мальчик! – только и смог выдавить Костя.

Марго лучезарно улыбнулась:

– Конечно, мальчик, но мне нужно было сделать фото! Вы простите, розовый цвет просто самый популярный. Спасибо вам огромное!

Маленький йоркшир выглядел подавленно, словно мог мыслить человеческими категориями и чувствовать себя глупо. Константина захлестнул обжигающий стыд, как будто он предал друга ради девушки. «Но ведь это собака, и он нисколько не пострадал», – старательно успокаивал себя Костя по пути к машине.

– Не грусти, Жоркшир, – мужчина потрепал песика по голове и снял с него дурацкую заколку с бантиком. – Всегда можно вернуться к нашей фирменной армейской стрижке. Шерсть у тебя растет быстро.

Жорик в ответ только вздохнул, с тихим ворчанием устраиваясь на сидении поудобнее. Хозяин продолжал беседовать сам с собой:

– Сейчас отвезу тебя домой и поеду к твоим сородичам. Ничего личного, не подумай, только работа. Прибылые пальчики убрать у двух малышей. Поздно, конечно, спохватились, им уже месяц, ну да ничего.

Константин не считал себя сентиментальным, но, увидев четыре черно-подпалых комочка в коробке, невольно расплылся в улыбке. Все йорки для него были «Жориками», поэтому он тепло относился ко всем собакам этой породы.

– Сложно поверить, что у них будет серебристая шерсть, как у мамы, – заметил Костя, и заводчица охотно включилась в разговор:

– Да, интересно смотреть, как они перецветают. Но это позже, месяцев в пять, все уже будут у новых хозяев, надеюсь.

– Достаньте, пожалуйста, тех, что с лишними пальчиками, – попросил Костя.

Постороннему человеку щенки могли показаться одинаковыми, но женщина безошибочно вытащила двух мальчишек из коробки. Константин довольно кивнул:

– Пальчики без сустава, держатся на одной коже. Никаких следов не останется, уберем под местной анестезией. Сможете подержать их?

Хозяйка только усмехнулась в ответ:

– Да уж справлюсь, поди. У меня ведь раньше ризены жили, а эти так, не собаки – одно название…

Константин обработал последний шовчик защитным спреем и аккуратно убрал инструменты и препараты в сумку-укладку. В голове вертелось: «Может, рассказать ей про салон Маргариты? Хотя не, она сама ризеншнауцеров тримминговала, думаю, йорков тоже сама стрижет».

– Отличная работа, – заводчица прервала его размышления, – задержитесь еще на минутку, пожалуйста. Посмотрите этого щенка. Видите, какой маленький? Родился нормальным, а теперь вот отстает в росте.

У Кости в руках крошечный йорк чихнул, и у ветеринарного врача похолодело в груди. Он передал щенка хозяйке и аккуратно открыл ему пасть, подсвечивая фонариком. Да там и без фонарика все было ясно.

– У него расщелина неба. Волчья пасть.

Хозяйка ахнула и развернула щенка к себе:

– Да вы что!

Константин хотел заметить, что всех новорожденных надо проверять на наличие врожденных дефектов, но женщина была искренне расстроена, и вместо пустых упреков он решил обрисовать ситуацию:

– Часть пищи попадает ему в дыхательные пути. Пока он питается материнским молоком, проблема не так заметна, но стоит ввести прикорм, как станет хуже. У него уже может быть пневмония.

Хозяйка поджала губы и нахмурилась, потом спросила:

– Что вы посоветуете? Само собой, с кобелем этим мы больше не вяжемся. А с малышом-то как быть?

Вопрос был на самом деле непростой. Большинство заводчиков безжалостно выбраковывало щенков с волчьей пастью, но рекомендовать эвтаназию Костя был не готов.

– Надо оперировать. Я знаю хирурга, который за это возьмется. Но прежде надо сделать рентген челюсти, чтобы понять, насколько сильное расхождение костной ткани. И рентген легких. Если есть аспирационная пневмония – ставить зонд для кормления и курс антибиотиков…

Костя продолжал рассказывать, но чувствовал, что он плохо говорит, неубедительно.

– Проволочные стяжки сблизят края расщелины, и можно будет ушить мягкие ткани…

Женщина строго посмотрела на ветеринарного врача и прервала его:

– Операция поможет?

Этого Константин обещать не мог.

– Иногда происходит повторное расхождение в процессе роста и требуется очередная операция. Но есть масса успешных случаев!

– Спасибо, я подумаю.

Костя торопливо продолжал:

– Хирург, про которого я говорил, Воронцов, у него своя клиника. Он возьмется оперировать бесплатно, опубликует потом статью о вашем случае. Вам надо будет только оплачивать расходники и ухаживать за щенком.

– Спасибо, я позвоню.

Константину недвусмысленно указывали на дверь. В машине он положил руки на руль, не заводя мотор, и прижался к ним лбом.

– Надо было забрать щенка и самому вырастить. Леха бы его прооперировал, а Жорик воспитал.

Ветеринар ехал домой и вспоминал слова, которые часто слышал от друзей и старших коллег:

«Мы не можем спасти всех».

«Ты сделал все, что мог».

«Ему просто не повезло».

Проблема заключалась в том, что Костя всегда считал, что сделал недостаточно, что можно было сделать больше. А осознание того, что всем помочь нельзя, никак не улучшало настроение после потери очередного пациента.

Хотя у Кости больше не было суточных смен, оставлять Жорика одного на целый день ему не хотелось, поэтому он, как обычно, привез питомца к маме перед работой.

Мужчина старательно делал каменное лицо, слушая ахи-охи по поводу экстравагантного вида песика.

Ярко-розовая шерсть привлекала внимание, что и говорить: на прогулке с любимцем Костя устал объяснять, что Жорик – мальчик, тем более кастрированный, а потому никаких щенков у него быть не может. Вера Николаевна подхватила йорка на руки и отнесла в комнату бабушке. Костя, улыбаясь, слушал их разговор: