–Да. Яговорю да.

Яошибаюсь насчет Персефоны. Каждый раз, когда ядавлю на нее, испытываю, проверяю, что вынудит ее поскорее вернуться домой вверхний город, она не сдается. Но дело не только вэтом. Мне кажется, что все происходящее между нами волнует ее так же сильно, как именя. Каждый раз, когда ее губы трогает улыбка иона превращается всолнечный луч вчеловеческом обличии, японимаю, что ситуация принимает интересный оборот.

Асейчас?

Яне нахожу слов, чтобы описать, что ячувствую, когда она стоит обнаженная передо мной, аее загорелая кожа жаждет моих прикосновений. Япровожу ладонью по ее животу, асам переполняюсь ненавистью кее матери ивсем остальным вверхнем городе из-за того, что эта девушка оказалась настолько сосредоточена на побеге ивыживании идаже не обращает внимания на потребности собственного тела. Она слишком худая. Не хрупкая, но она ведь сама призналась, что не заботится осебе как следует.

–Аид.– Персефона прижимается ко мне, опустив голову на мое плечо иотдавая всю себя.– Пожалуйста.

Яуже не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Мы сней оба на пути впреисподнюю иуже давно миновали критическую точку. Ябольше не трачу время впустую. Обхватываю ее ладонью ине могу сдержать рычания, когда чувствую, что она вся мокрая от желания.

–Тебе нравятся эти игры. Нравится быть на виду.

Она кивает.

–Яуже говорила, что нравится.

Яполностью сосредоточен на медленных движениях, потому что иначе наброшусь на нее, как голодное животное, иразрушу то хрупкое доверие, что сумел создать. Она мягкая, влажная ичертовски сексуальная. Яввожу внее два пальца, иона сжимает их, издав восхитительный стон. Неторопливо изучаю ее, нащупывая то самое местечко, от прикосновения ккоторому она тает, но этого недостаточно. Мне нужно видеть ее.

Видеть ее всю.

Скоро.

Свободной рукой яобхватываю ее бедро, приподнимаю иотвожу всторону, открывая себе больше доступа. Выставляю ее напоказ перед отсутствующей аудиторией. Мне всегда нравилось развлекаться прилюдно, ине могу отрицать, как сильно яжду момента, когда овладею ею внаполненной людьми комнате. Ее реакция этим вечером говорит отом, что для нее это станет таким же наслаждением, как идля меня.

Япотираю клитор большим пальцем, пока не нахожу то самое движение, от которого напрягается все ее тело. Наклонившись, касаюсь губами ее уха.

–Завтра вечером эта комната будет полна людей. Все придут взглянуть на тебя ипослушать, как сладко ямогу заставить тебя кончить.

–Обоги.

–Ты устроишь им хорошее представление, Персефона?– Не сдержавшись, япровожу губами вдоль ее шеи. Похоже, осознание, что ямогу прикасаться кней, как только пожелаю, ичто сама она трепещет на грани оргазма, желая большего… наконец настигает меня. Эта женщина– моя, пусть даже всего на несколько месяцев. Пьянящее ощущение.

–Аид, прошу.

Язамираю, иона пытается двигать бедрами, чтобы продолжать трахать мои пальцы. Вответ яприкусываю ее плечо.

–Очем просишь? Говори прямо.

–Заставь меня кончить.– Персефона судорожно вздыхает.– Поцелуй меня. Трахни. Только не останавливайся.

–Не остановлюсь.– Слова вырываются из меня срычанием, но мне плевать. Яцелую Персефону ипродолжаю подталкивать ее коргазму. На вкус она по-прежнему как лето. Яхочу укутать ее иуберечь от опасности. Хочу трахать, пока все ее маски не разлетятся вдребезги иона, крича, не кончит на моем члене.

Хочу.

Но как бы мне ни хотелось продлить момент, мы оба рискуем потерять контроль. Яприжимаю ладонь кее клитору, обеспечивая дополнительное трение. Она издает хриплый, гортанный стон, иябы все отдал, чтобы снова слышать этот звук. Знать, что его вызвал именно я.

–Давай. Ятебя держу.– Сдвигаюсь кее шее ицелую, аона содрогается вмоих руках. Ее дыхание становится резким, амышцы сжимают мои пальцы воргазме.

Ясмягчаю свои прикосновения и,подняв голову, плавно возвращаю Персефону снебес на землю. Она дрожит вмоих руках, опираясь на меня всем телом, выказывая доверие, которого яне заслуживаю. Опускаю ее ногу, но не могу удержаться ицелую девушку впоследний раз. Мы еще даже не занимались сексом, аяуже снеистовой силой жажду чувствовать ее тело всвоих объятьях иощущать ее вкус на языке.

Мне приходится закрыть глаза на несколько долгих мгновений, чтобы сдержать порыв уложить ее на платформу итрахнуть прямо сейчас. Причины, почему мне не стоит этого делать, кажутся ничтожными, словно паутина, которую легко разорвать, даже не задумываясь.

Еще рано.

Мне требуется немало усилий, чтобы держать себя вруках, чтобы вновь спрятаться за маской холодного отчуждения, за которой ячувствую себя естественнее, чем будучи самим собой. Отстраняюсь от Персефоны, придерживая ее рукой за бедро на случай, если она потеряет равновесие. Она твердо стоит на ногах. Само собой.

Она поворачивается ко мне, но яигнорирую ее вопросительный взгляд. Яедва могу на нее смотреть из страха, что пронизывающее желание возьмет надо мной верх, апотому хватаю спола платье инадеваю на нее. Персефона чертыхается себе под нос, но все же позволяет мне это сделать. Видеть ее было мучительной пыткой идо того, как яузнал, что скрывается под платьем. Атеперь явынужден держать себя вруках из последних сил, чтобы не отвлекаться от своей задачи. Было бы так просто поддаться этой женщине ипровести остаток ночи, узнавая, как еще ямогу заставить ее издавать эти восхитительные всхлипы. Запоминать на ощупь ина вкус, пока не оставлю след на ее коже.

Невозможно. Стоит протянуть ей палец, она ируку откусит. Может, япока не слишком хорошо ее знаю, но вэтом даже не сомневаюсь. Она не робкая принцесса из башни. Эта чертова хищница попытается перетянуть ведущую роль на себя при малейшей возможности.

Моя репутация, моя власть, моя способность защитить людей внижнем городе– все это держится лишь на моей способности быть величайшей, жесточайшей сволочью на этом берегу реки Стикс. Поэтому мне нет нужды пачкать руки кровью, ведь все слишком боятся меня испытывать.

Если хорошенькая светская львица из верхнего города начнет водить меня за нос, все, за что яборолся всвоей жизни, окажется под угрозой.

Яне могу этого допустить.

Беру ее на руки. Несмотря на силу ее личности, она кажется совсем маленькой вмоих объятьях. От этого пробуждаются защитные инстинкты, осуществовании которых яраньше не догадывался. Скаждым шагом кдвери мне становится все легче не обращать внимания на то, как мое тело требует ее. Уменя есть план, ябуду ему следовать. Иточка.

Персефона кладет голову мне на плечо иподнимает взгляд.

–Аид?

Ячувствую какую-то ловушку, но не могу игнорировать эту женщину, даже если бы хотел.

–Да?

–Язнаю, что утебя есть план ина сегодняшний вечер, ина завтра.