Василий Иванович оказался прав – чего они там не видели! Да ничего не видели, только спина помощника промелькнула. Лида представляла, что увидит огромную машину времени на всю комнату, которая будет похожа на машину изобретателя Тимофеева, Шурика, из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Но то, что стояло в лаборатории, скорее было похоже на обложку к роману Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина», по крайней мере, Лида в свое время читала книгу именно с такими иллюстрациями – нечто похожее на крупнокалиберный пулемет на турели, испускающее зеленые лучи. Но «гиперболоид» не-Чапаева ничего не излучал. Василий Иванович, все больше увлекаясь, пустился в объяснения. Но из его сложно-научных объяснений ребята так и не поняли, готов ли аппарат к работе и вообще машина времени это или нет.

– Василий Иванович, можно я сфотографирую вас рядом с вашим аппаратом? Я работаю над циклом фотографий «Человек на своем месте», – врала вдохновенно Лида, выставляя выдержку и диафрагму. «И совсем я не вру, у меня же есть папа, бабушка и лошадь, то есть фото папы у кульмана, бабушки с дымарем около ульев и колхозника с лошадью на пашне, а еще простой рабочий театральной сцены». – Это была бы удача – сделать фотографию такого человека, как вы, я еще никогда не была знакома с ученым или изобретателем.

Лида заискивающе заглянула ему в глаза и увидела, что его терпение и гостеприимство закончились.

– Я сделаю всего несколько фото, больше не просите, не могу, и только очень быстро, а то нам пора уходить.

Бедный исследователь вроде бы ничего и не просил, но парадоксальное Лидино заявление сбило его с толку. Он понял, что чем скорее получит его согласие эта прилипала, тем быстрее он освободится. Поэтому в итоге Лида нащелкала несколько фото – и крупным, и средним, и дальним планом. Потом дома с Витькой они рассмотрят обстановочку его лаборатории получше, вдруг да увидят признаки работы машины времени, мало ли что там утверждал Василий Иванович.

…Папа долго и внимательно рассматривал Лидин этюд заросшего пруда. Ей показалось, даже слишком долго. А потом сказал:

– А ты знаешь, какой тяжелый хлеб у художников? Как мало известных; еще меньше по-настоящему талантливых; сколько непризнанных; и как много не сумевших пробиться и прозябающих, подрабатывая рисованием афиш в кинотеатрах!

Лида хлопала круглыми от недоумения глазами и переводила взгляд с папы на этюд и обратно.

– Почему ты со мной об этом заговорил?

– Потому что твой рисунок очень хорош. Очень. И мне от этого неуютно. Я бы не хотел, чтобы ты выбрала этот путь.

Вот это да! В прошлой жизни папа никогда не вел с Лидой таких разговоров. «Изменилась я, меняются обстоятельства, меняются человеческие отношения?»

– Я думаю, что ты можешь быть спокоен, папа. Я точно не собираюсь становиться художником. И потом, если я стою и с интересом наблюдаю из-за твоей спины, как ты паяешь свои транзисторы, это ведь еще не означает, что я стану радионаладчиком. Или вот я фотографией занимаюсь, у меня получается, и мне это нравится, но профессия фотограф? Не уверена.

Папа посмотрел на дочь с интересом. Удовлетворенно хмыкнул что-то себе под нос.

– Чего-чего, я не расслышала, пап!

– Уроки все выучила?..

Фото из нечапаевской лаборатории они проявляли и печатали вместе с Витькой и с Иркой, конечно, разве она отпустила бы Витьку посидеть с кем-то в темной ванной? Еще мокрый снимок разложили на столе и стали разглядывать. Витька с большой лупой в руке, которую он принес из дома, был похож на детектива, да, собственно, им он сейчас и являлся. Изучал фото он долго, но в результате разочарованно откинулся на стуле – ничего подозрительного.

– Итак, что мы имеем? – вопросил он глубокомысленно.

– Не мы, а вы! – встряла Ирка.

– Иришка, не отвлекай. Мы имеем ученого с фамилией не-Чапаев… А кстати, как его фамилия? – оживился Витька. – Что же мы до сих пор не спросили, вдруг это важно? Вдруг в нашем окружении в прошлой жизни был человек с такой фамилией? Это же на самом деле может означать, что сын Василия Ивановича продолжил работу отца, добился стабильно работающего агрегата, а в подопытные кролики выбрал нас. Лида, тебе задание – узнать фамилию Василия Ивановича.

– За задание спасибо. Еще мы, то есть Василий Иванович, конечно, имеет лабораторию и аппарат. И это действительно может быть то самое средство передвижения во времени, с помощью которого мы здесь оказались.

– Но вы же говорили, что аппарат не работает. – Ирке было обидно, что ее не пригласили к обсуждению.

– Василий Иванович так сказал, но, по-моему, он темнит. Лучшее доказательство того, что аппарат работает, – это то, что мы оказались здесь и сейчас.

– Хорошо, – согласился Витя. – Примем за рабочую гипотезу, что Василий Иванович изобрел «нашу» машину времени. Что у него есть сын, человек со знакомым Лиде голосом, который продолжит его дело и через сорок три года переместит нас сюда. Что этот человек будет очень похож на своего отца и это его портрет нарисовала Лида, а не Василия Ивановича. И именно об этом он бормотал, когда увидел Лидин рисунок. Вроде все складно выходит, хотя все улики косвенные, напрямую Василий Иванович не сказал нам, что с помощью его аппарата возможно перемещение во времени. Он же выразился так… – Витька закатил глаза к потолку и поцокал языком, вспоминая, – «связан с изучением парадоксов времени». К тому же надо убедиться, что у него есть сын. Лида, тебе второе задание – узнать о сыне.

– И снова спасибо. А по поводу того, что он не признался нам, что его агрегат – это машина времени и что она работает, я скажу тебе вот что. Он хоть и странноватый, но осторожный и адекватный человек, который не хочет дурной славы сумасшедшего. Мне кажется, с ним нужно найти контакт, постараться расположить его, чтобы он захотел рассказать нам все поподробнее.

– Ребята, а вы уверены, что он не морочил вам голову? – спросила Ира. – Откуда вы можете знать, что это не он переправлял нас в 1977-й. Да, его голоса мы не слышали, только Василича и еще чей-то незнакомый, такой противный, сиплый голос, но, может, он там тоже был и рулил всем процессом, а перед вами ваньку валял?

Витька остолбенел. Лида тоже не могла поверить своим ушам, но чисто из женской солидарности все же дала высокую оценку блестящему логическому построению. Перенос через время явно дал побочный эффект, раз бывшая троечница Ира показывает такую игру ума. И Лида стала учиться практически на одни пятерки, и Витя показывал небывалые результаты не только в учебе, но и в игре на гитаре и на уроках физкультуры.

– Так, может, признаться ему, что нас переместили из 2020 года в наши же детские тела? И возможно, переместили именно с помощью аппарата. Если у него рыльце в пушку, может, он выдаст себя чем-нибудь. Хотя подождите… – Витька вдруг запнулся. – В 2020 году ему должно быть уж лет сто, вряд ли это он.

– Даже если это не он, то нашим признанием мы хотя бы поможем изобретателю изобрести машину времени, чтобы он знал, что он ее уже изобрел.