– Ладно, живи пока! – помиловала Витьку Ира.

Она подошла и взъерошила ему волосы. Витька поплыл, и только суровый окрик Лиды вернул его на грешную землю.

В общем, нарисовалась такая картина. Получалось, что Витя и Ира были в этом злосчастном офисе продаж. Витька сказал, что подбирал квартиру дочке и видел этого Новикова живьем, а Ира запомнила его имя только по документам. Ира, оказывается, хотела продать родительскую квартиру и квартиру покойного мужа и купить одну большую в этом микрорайоне для себя и семьи дочери. Но Лида не покупала квартир, это она точно помнила. Тогда какое отношение она имеет к этому офису? А ведь имеет, к гадалке не ходи.

Решили собраться ближе к выходным и обсудить, когда и с чем ехать к Василию Ивановичу.

3 сентября, в воскресенье, был день рождения Лидиной крестной. Мама сказала, что они приглашены на обед. В субботу после школы Лида испекла яблочную шарлотку. Она знала много рецептов яблочных пирогов; основа этого – бисквит. Делать тесто для бисквита ее научила как раз тетя Лера. Чтобы бисквит получился нежным и пышным, нужно просто очень долго растирать яйца с сахаром, до белой пены, пока сахар полностью не растворится. Боже, как тяжело это делать венчиком, вручную! Первый миксер на их кухне появится только в восьмидесятых. Но, видимо, тесто, сделанное не механически, а руками, чувствует их тепло, и поэтому Лидина шарлотка удалась на славу, такую не стыдно было нести в подарок. Для транспортировки пирога мама выделила немного жутко дефицитной фольги; в те годы ее даже мыли и использовали повторно, так же как и сушили на веревочке постиранные полиэтиленовые пакеты. Шарлотку хвалили все, и в первую очередь сама тетя Лера. Может, и правда крестной скоро придется потесниться на семейном кулинарном олимпе?

А в следующую субботу вечером Витя позвонил Лиде и сказал, что Ира категорически требует, чтобы завтра ее взяли к Василию Ивановичу на дачу.

– Ну, давай возьмем. Нам свежий взгляд на месте не помешает.

…В электричку набилось полно народа, вот что значит теплые осенние выходные. Друзья сидели у окна, но их совершенно не интересовал убегающий город. За окном, сменяясь, как в калейдоскопе, проплывали прозрачные золотистые березы, кудрявые багряные клены, резные пылающе-оранжевые дубы и все еще свеженькие зеленые ивы, а они, не замечая красот, до хрипоты обсуждали, что надо и чего не надо говорить «то ли ученому, то ли изобретателю». Решили, что пойдет к нему только кто-то один и рассказывать будет только о себе. Оценит реакцию, послушает, что тот ответит. Остальные будут ждать; тот, кто пойдет, постарается периодически давать о себе знать, но, если у него не будет такой возможности и через два часа посланец не вернется, остальным придется демаскироваться и прийти товарищу на помощь. За неимением лучшего, план был быстро принят, а вот с кандидатурой определялись всю оставшуюся дорогу. Ира оказалась девочкой благоразумной и в героини не лезла, а Лида с Витей поцапались, каждый отстаивал свою кандидатуру. Вот уже от станции шли знакомой дорогой к даче Марка Маратовича, а все еще не решили, кто же пойдет к Новикову.

Наконец дошли до участка Марка Маратовича и увидели перед забором машину. Встали за кустами сирени, на которых оставалось уже не так много листьев, но за которыми спрятаться все же можно было, осмотрелись. «Жигули»-«копейка» стояли так, что было непонятно, к кому так не вовремя приехали гости – к ученому или к художнику. Оценивающе оглядели забор Василия Ивановича, он был такой высокий, сплошной и надежный, что Лида шепнула:

– За таким забором можно хранить любые тайны.

Никто и не сомневался, что Новиков хранит за ним самую главную для них тайну. Но вот как взять эту высоту? И вдруг из-за забора раздалось чье-то бормотание. Как неудачно! Это Василий Иванович вышел из своей лаборатории или гости гуляют? Теперь незаметно не пробраться.

– Давай по старой схеме, – зашептал Витька. – Зайдем через участок Марка Маратовича с тыла, а там я в калитку – и на месте.

– Да сколько можно спорить! Не ты, а я! – вспылила Лида, да так громко! Ирка присела с испуганно округлившимися глазами, Витька, как по команде «Вспышка сзади», принял упор лежа головой в кусты. Только Лида не растерялась и вышла из укрытия.

– Василий Иванович, я Лида Симагина! – звонко выкрикнула она, сводя на нет последние Витькины шансы. – Это вы? Простите, что без предупреждения, но я к вам. Мне очень нужно с вами поговорить!

За забором послышались шаги, кошачий вопль, тихое чертыхание и, наконец, скрежет открываемой калитки.

В проеме калитки стоял парень. Осеннее солнце поднялось еще не очень высоко и было у него за спиной, нарисовав над головой яркий нимб. Но с иконой Лида это природное явление сравнивать не стала, богохульство; тем более что, как скоро выяснилось, меньше всего этот парень походил на ангела.

С ума сойти! Ребятки решительно настроены найти концы. Она у калитки, эти двое за кустами. Ну что ж, попробуем воспользоваться: заманить, задержать, как бы только старика изолировать, чтобы не помешал. Сканы снять со всех, начать с нее, сделать копии. А потом срочно звонить Джону.

Лида стояла, не решаясь шагнуть за калитку. Когда ее глаза наконец адаптировались к освещению, оказалось, что перед ней стоит страшный человек, заросший, как леший, серой бородой, с глазами, горящими нездоровым блеском, с нечесаными волосами до плеч. Он улыбался ей, но улыбка эта больше походила на звериный оскал. Зверь тот был, правда, скорее подлая гиена, чем матерый волк, но от этого Лиде было только страшнее.

– На ловца и зверь бежит! И без маячков справился, – страшным сиплым или, может быть, простуженным голосом – «где он в такую теплынь простудился?» – проговорил этот нечесаный леший. – Иди сюда, деточка. – И он схватил Лиду за руку.

Лида инстинктивно попятилась, стала озираться в поисках помощи, вскрикнула:

– Вы что? Отпустите!

Вдруг из окна дачи пришла неожиданная помощь, Василий Иванович высунулся и закричал:

– Да ты что, белены объелся? Не трогай ребенка!

Леший обернулся, ослабил хватку. Лида вырвалась и бросилась к кустам сирени. За спиной раздалось сиплое ворчание, а потом топот.

– Бежим отсюда! – заорала Лида друзьям и бросилась вперед, к станции, к людям. Это вам не капитализм, сейчас никто отворачиваться не станет, люди обязательно помогут, если за детьми гонится взрослый мужчина.

Ирку дважды приглашать не пришлось, Витька замыкал команду юных бегунов. Красиво бежали, колонной; сзади хрипел леший. Троица выжимала из себя, что могла. А топот сзади вдруг смолк. Витя оглянулся, никого.

– Остановитесь, он отстал! – крикнул он девчонкам. – Лид, что случилось-то?

Лида заозиралась: за ними действительно никто не бежал. Странно, длинная улица пуста, до станции километр, не меньше, почему преследователь передумал? Через пару секунд она поняла, что преследователь не передумал. Сзади, набирая скорость, приближалась та самая «копейка», что стояла около дачи.